Мой инферно

— Плевать. Дело твоё.

Она, наконец, завела меня к себе и закрыла дверь. Ринулась к бару с бутылками и, выбрав одну из них, плеснула в бокал что-то янтарно-полупрозрачное.

— Не буду, — покачал головой. — У меня и так с самоконтролем какая-то лажа.

— Ты и правда ничего не знаешь об игре, — вздохнула она и, поставив нетронутый бокал на полку рядом с бутылкой, присела за стол. Дождалась, когда я опущусь на стул рядом.

— Я знаю основные правила, — попытался оправдаться. — Как заключается сделка, как могут и не могут вести себя наблюдатели, как обеспечивается победа. Но этого…

— Недостаточно, — ввинтила Лара. — Ты знаешь всё, кроме главного. Демон или человек — неважно. Что было до игры — тоже неважно. Ваши два сердца встали на одну линию. Ты наверно, думал, это как перетягивание каната. Ты опытнее и сильнее, и твоя Алиса не продержится и пары дней. Но всё иначе, не так ли?

Совладав с порывом одёрнуть её за нравоучительный тон, я кивнул.

— Потому что у игры другой принцип. Как только ваши сердца оказались на одной линии — их начинает притягивать. Неизбежно. Оба сердца, — она выделила слово «оба», подчёркивая, что даже ненавидящий людей демон не станет исключением. — И чем больше вы сопротивляетесь, тем сильнее притяжение и тем более непредсказуемым будет результат. Выигрывает тот, кто умеет вовремя поддаться и вовремя остановиться. Но даже опытные демоны часто проигрывают. Исход решает удача.

— Поддаться?.. — я примерился к этому слову, будто слышал его впервые. — Позволить ей приблизиться?

— А разве этого ещё не случилось? Ты же не просто так ко мне пришёл.

— Я пришёл, потому что в ярости! И не владею собой. За последние сутки я использовал перемещение и силу несколько раз. И вообще не отдавал себе отчёта.

— Так вот почему ты так рано заявился, — поняла она. — Восполнял запас, -усмехнулась. — Поэтому и не в духе. Поддайся, — посоветовала. — Тогда сможешь лучше себя контролировать. Наверное…

— Ты сама-то хоть раз играла?

— Нет. Но я не такая принципиальная, как ты. И часто бывала наблюдательницей. Видела, через что проходили демоны. Если бы и ты видел, то ни за что бы в это не вписался. Дело же вообще не в победе.

— А в чём?

— В том, что ты больше никогда не сможешь смотреть на людей прежним взглядом. На этот раз твой азарт тебя действительно подвёл, дружище, — она похлопала меня по плечу, и видит дьявол, будь на её месте какой-то другой демон, я непременно оторвал бы ему руку.

— Я не полюблю человека. И не изменю своего мнения. Поэтому не проиграю.

Лара улыбнулась самой ироничной своей улыбкой, но даже в ней по-прежнему сквозила соблазнительность.

— Так это будет или нет, я увижу лично.

Отодвинув стул, я поднялся. Оставаться здесь больше не имело смысла. Но вспомнив кое о чём, всё же остановился.

— Если знала принцип игры, зачем помогала Алисе?

— Что, понравились наряды? — догадалась демонесса. — Хотелось придать игре перчинки. Иначе за ней просто скучно наблюдать.

В жилах взвился огонь.

— Ты вмешалась!

— Ты сам ко мне пришёл, — напомнила Лара, — и попросил о помощи. Я видела, что вы оба сопротивлялись. Поэтому подтолкнула вас на линию предсказуемости. Может быть, даже спасла от чего-то. В любом случае, вы пришли сами, и это не считается вмешательством.

— Ты дала ей свой номер телефона.

— По-дружески. У тебя он тоже есть. Видишь, всё честно.

— Я предупрежу тебя всего один раз — по-дружески — даже не думай вмешиваться.

— Она юная и совершенно неопытная. Если хотел поиграть, выбрал бы кого-то себе под стать! — взвинтилась Лара. — Честная игра уравнивает шансы.

— Ты же сказала, всё зависит от удачи, — прорычал я.

— Я не играла и не знаю. Со стороны так и выглядело.

— Только зря приходил, — бросил напоследок.

Впервые за долгое время захотелось отправиться в Преисподнюю. Окунуться в её огонь, погрузиться во мрак. Но дорога туда мне пока закрыта, поэтому идти придётся к себе домой. Туда, где мой азарт расхаживает в пижаме или — упаси дьявол — пеньюаре.

«Нет», — покачал головой. — «Мой азарт, наверное, ещё спит».

В надежде прийти домой до её пробуждения, я поторопился. Хотелось помыться и побыть одному. Дверь квартиры послушно меня впустила, вздыхая непривычным ароматом. Дома пахло чем-то съедобным. Издалека доносилось то ли пение, то ли мычание.

Разувшись — а те места, где мне пришлось ночью побывать, не назовёшь чистыми — я направился на звук и запах. Они предсказуемо вели на кухню. Где Алиса в той самой разношенной серой пижаме в цветочек готовила завтрак, пританцовывая и подвывая музыке в наушниках. Я замер. Хотелось закрыть глаза, уйти, притвориться, что подобное никогда не имело места в моём доме. Но оно происходило. В голове всплыли наставления Лары.

Поддаться… Что на моём месте сделал бы тот, кто поддался? Вздохнув, я сделал несколько решительных шагов на кухню и обнял Алису со спины, заставляя её испуганно вскрикнуть и взмахнуть испачканной лопаточкой, которой она перемешивала болтунью. Увидев моё лицо, склонившееся к её плечу, она спросила дрожащим голосом:

— Чт-то ты делаешь?

— Поддаюсь, — ответил честно. — Разве не этого ты добивалась?

Но она и сама не знала, чего добивалась, ввязываясь в наш спор. Как и любой человек, она лишь отчаянно хваталась за соломинку в надежде спасти свою жизнь.

— Не видишь, я готовлю, — она попыталась убрать мои руки с талии. — Ты мешаешь.

Я взглянул на сковородку.

— Собираешься сама всё это съесть?

— Тут на двоих, — ответила она, выбивая почву у меня из-под ног. На двоих… Тоже поддалась?

— Тогда я подожду, — отпустил её и, опершись на столешницу, стал наблюдать, как человеческая девушка впервые готовила завтрак в моём доме. Зрелище было непривычное. И будоражащее. Одно её присутствие на этой кухне в этой пижаме наполняло дом омерзительным уютом. Пришлось в очередной раз побороть порыв прекратить всё это к чёртовой матери.

Я удержался. Не выхватил и не швырнул в стену лопаточку, которой она скребла по сковороде. Не спустил в унитаз недожаренную болтунью. Не схватил девчонку за плечи и не отправил обратно в однокомнатную халупу на окраине города. Я ввязался в это сам и теперь сам же хотел отменить пари. Если бы это только было возможно! Но и тогда девчонка не согласилась бы. Я это видел в её движениях, во взгляде, в том завтраке, который она готовила. Алиса Леденёва оказалась не такой уж и слабачкой. Она не худшая представительница человечества.