Мой Истинный Альфа

— А как она узнала такие рецепты?

— Это потомственные знания. Они передаются из поколения в поколение. Один знахарь, вроде Ашат, как-то и меня выходил после аварии.

— Какой аварии? — в самом деле заинтересовалась я.

Макар потупился. Рина осторожно погладила его по плечу, как бы успокаивая.

— Тебе не обязательно отвечать, — сказала она тихо.

Отставив миску, Макар увёл взгляд в сторону.

— Мои родители, — начал он, — ушли из Клана Белых после того, как не стало предыдущего Альфы. Они не доверяли кандидатуре Дилара и предпочли жизнь изгнанников. Им удалось уехать достаточно далеко, чтобы Белые их не достали. Но машина, в которой мы все куда-то направлялись, столкнулась с бензовозом и загорелась. Меня выбросило на дорогу, и я улетел в кювет. Но, судя по всему, я видел, как умирали мои родители. Просто я этого не помню. Потому что… сам себе стёр память. Полностью.

Я застыла с открытым ртом. Наверное, надо было что-то сказать, как-то поддержать Макара, но я слишком хорошо понимала его чувства. Мои родители точно также погибли у меня на глазах. И я точно знала, что никакие слова утешения не уменьшат этой боли.

— После случившегося, — продолжал Макар, — я попал к незнакомому человеку. Конечно, он не знал, кто я. Лишь удивлялся, как быстро я восстанавливаюсь. Да я и сам не знал ничего о себе. Какое-то время я прожил в глухой деревне, но затем голод взял своё. Мне казалось, я просто болен. Тот знахарь мало знал о волколаках, лишь какие-то суеверия. Пытался излечить меня от «бесовского проклятья», но меня это только разозлило. И я убежал. Жил один много лет, ни с кем не общаясь. Нападал на залётных туристов, на грибников, охотников, водителей фур. Думаю, некоторые из них не выжили.

Всё это Макар рассказывал настолько буднично, что я даже не морщилась от подробностей, хотя, если вдуматься, его история походила на историю серийного маньяка. И такое почти что безразличие к судьбам незнакомых мне людей пугало даже больше, чем их безвременные смерти.

— Дилар меня нашёл. Точнее выследили меня люди, открывшие охоту на чудовище. А Дилар заплатил им, чтобы я смог вернуться в Стаю. Первое время мне даже заговорить было трудно. Ведь я годами не перекидывался в человеческий облик. Мне казалось, что звериная ипостась намного лучше отражает то, кем я являюсь.

— Это неправда, — сказала Рина, обнимая ладонями его скулы. — Ты невиноват, что так случилось. Никто невиноват.

— Я что-то в этом сомневаюсь, — ворвался в нашу беседу голос Савелия. — Слишком много совпадений, не находишь?

Макар уставился на него исподлобья:

— На что ты намекаешь?

— Беглые волколаки случайно становятся жертвами аварии и погибают самым верным способом из всех возможных.

Поразмышляв над этим, Макар ответил:

— Если бы к их гибели был причастен Клан, я бы знал об этом. Ведь мы открыты друг перед другом. У нас нет секретов.

— Да, но Альфа может скрывать свои мысли от других членов Стаи.

— Нет… — Белый отрицательно помотал головой. — Это чушь. Дилар не стал бы убивать моих родителей. Он против прямого насилия.

— Прямого, — подчеркнул Сава. — Остальные варианты как раз по его части.

— Ты не знаешь его.

— Зато я знаю, как думает и действует любой Альфа, — рыкнул Сава и снова отдалился от нашей компании.

Глава 40. Маша

Вновь поляну укрыло тяжёлым покрывалом тишины. Двое влюблённых изредка тихонько перешёптывались, но я не лезла в их беседу. Мне было радостно снова видеть Ринку улыбающейся. Даже несмотря на то, что улыбка её была полна грусти.

Переживала ли она о Макаре, или о неизвестности будущего, или о своих близких, или обо всём и сразу, в любом случае и ей, и каждому из нас было о чём переживать.

— Сава! — позвала я. — Мне надо телефон зарядить.

— Завтра зарядишь, — сухо откликнулся чурбан.

— Но мне сейчас надо. Тогда дай мне, пожалуйста, свой мобильник, я туда симку вставлю.

— Это плохая идея.

— Да почему? — я начала нешуточно беситься. — Симка новая. В жизни никто не вычислит, что она моя! Хватит уже во всём меня ущемлять!

Сава поднял ко мне свои разноцветные глаза, один из которых обжигал огнём, а второй — ледяным холодом.

— В последний раз, когда я тебе уступил, нас чуть не схватили. И нам ещё повезло, что Нетая была одна. Если бы Белых оказалось больше…

— Если бы! Да кабы! — взорвалась я. — Как получилось — так и получилось! Нечего из меня во всём виноватую делать! Может, если бы я лучше понимала, что там к чему, меньше бы ошибалась!

— Я знаю, что к чему, — будто стальным лезвием рубанул воздух Сава. — Но ты упорно продолжаешь воображать, что мы тут в игрушки играем.

— Значит, самое время просветить меня, — немного тише, но с тем же упрямством заявила я, нахлобучивая руки на груди и стараясь всем видом продемонстрировать Савелию, насколько решительно настроена.

Выдержав мой взгляд, он мельком посмотрел на наших влюблённых, нервно выдохнул и вернулся к костру, вокруг которого мы и ужинали. Подкинул несколько веток в огонь. Они оказались сыроваты и оттого зачадили едким дымом. Сава уселся на корточки подле меня и стал пристально разглядывать дым, будто видел какое-то захватывающее кино.

— Что ты помнишь о своих родителях? — спросил он.

И я невольно отшатнулась, словно меня ударили палкой.

— Всё помню. К сожалению, у меня нет такой супер-способности, как у Макара, стирать память. Но я не понимаю, причём тут мои мама и папа. Или ты опять решил переключить тему, чтобы не отвечать на вопрос?

Меня такая злость взяла. Неужели Сава вздумал надавить на мою самую болезненную точку, чтобы я отстала от него и впала в уныние?! Да фиг ему! Я приготовилась уже атаковать в ответ.

Но тут он неожиданно заговорил:

— Твой отец не просто так рассказывал тебе страшные сказки про волков. И не просто так перевёз тебя в новый дом, подальше от людских глаз. Он готовил тебя. И готовился сам.

— К..к чему?.. — опешила я.

— К твоему совершеннолетию, — Сава внимательно посмотрел на меня. — Точнее — к твоей первой ночи Великого Голода.

— Я… я не понимаю.

Савелий хмыкнул.

— Он и сам понимал не всё. Ведь ничего могло и не случиться. Так бывает. С полукровками.

— О ком ты сейчас?..

— О тебе, — жёстко хлестнул меня Сава своим холодным тоном. — Ты — полукровка.

— Что?.. — я впилась взглядом в Макара, желая, чтобы он немедленно опроверг эти слова. Но тот молчал. И он, и Рина спокойно слушали объяснения так, словно ничего удивительного не прозвучало. — Да в каком это смысле? Мои родители были обычными людьми! Самыми обычными!

Я чуть не заплакала от отчаяния, а Сава продолжал тем же беспощадным тоном:

— Только мать. Она была обычным человеком. А вот твой отец…