Мой князь Хаоса

Хотя ему и должно быть все равно.

“Все равно”, - подумал он с холодной отрешенностью.

Он так и не сообщил княгине обстоятельства смерти её отца. А теперь, пожалуй, не лучшее время. Дариэн Астард знал, что некоторые козыри стоит беречь до конца игры. Особенно, если удача не на твоей стороне.

Но теперь уже опасаться должно быть нечего. Восстание подавлено, клыки у змеи вынуты, а Эленика скоро осознает свою ошибку. Вроде бы все шло хорошо.

Только настроение почему-то так и не поднялось.

Глава 19. Терзание

Княгиня открыла глаза, сладко потянулась и посмотрела в окно. Служанки уже распахнули персиковые шторы, и золотистый утренний свет заливал спальню.

Эленика улыбнулась. И тут же резко выдохнула, схватившись за сердце и широко распахнув глаза от ужаса.

Воспоминания вернулись неожиданно и неприятно. Она пыталась убить Дариэна. Повелителя Кровавого заката и князя Хаоса.

И до сих пор жива. Как это возможно?

Все, что она помнила, это, как тонкое лезвие встретило преграду, ударившись о мужскую грудь, как белоснежная рубашка окрасилась кровью, и, как сильно закружилась ее собственная голова.

Все. Дальше — чернота.

Жив ли повелитель? Наверняка — да. Но червячок холодного страха все же грыз сердце. Руки похолодели, стоило представить перед глазами кровь на белом шелке. Его кровь.

Эленика пыталась убедить себя, что просто боится наказания. Ведь за покушение на князя ее ждет нечто ужасное. Тюрьма, пытки, смерть. Одна Праматерь знает, что там принято у темных в таких случаях.

Но на самом деле сердце болело вовсе не от страха за свою участь. Стоило представить, что Дариэна больше нет, и хотелось плакать. Ведь она надеялась, что умрет вместе с ним.

Но Эленика не обращала внимания на глупые эмоции. Старалась не обращать. Ведь долг оставался превыше всего. А болезнь разума, которая овладела ею по вине Дариэна Астарда, рано или поздно пройдет.

Спрыгнув с кровати, девушка ощутила легкую слабость, но не более того. Распахнула шторы пошире, впуская больше утреннего солнца. Нежного, как первые цветы. Такого солнца не было нигде больше. Только в Анваре, северном княжестве Порядка. А теперь — северной провинции Хаоса.

Накинула пеньюар за мгновение до появления служанки.

— Миледи уже проснулись, — пролепетала девушка, поспешив к госпоже. — Желаете завтрак в постель или будете кушать с его Светлейшеством?

— С кем? — резко переспросила княгиня, изогнув бровь.

— Милорд Леонарел пожаловал домой, госпожа, — с поклоном ответила она. — Простите, я забыла, что вы не в курсе.

— А давно? — впав в легкий ступор, проговорила Эленика.

Почему-то о супруге она уже давно думала в последнюю очередь. Так привыкла, что вокруг нее вечно вьется Хаос, что на собственную жизнь не оставалось сил. А ведь она так много должна была подготовить! Настроиться на первую брачную ночь, на обман, на актерскую игру. Нужно будет, в конце концов, что-то отвечать мужу на вопрос: “Как ты жила тут без меня, дорогая?”

Княгиня глубоко вздохнула. Ни один мускул не дрогнул на её лице, и служанке в голову не могло прийти, что руки госпожи подозрительно вздрагивают в складках пеньюара.

— Его Светлейшество прибыли этой ночью. Но пожелали не будить вас до утра.

— Вот как, — задумчиво ответила княгиня. — Ну, что ж, я позавтракаю с мужем. Вели накрыть на две персоны в картинном зале. Не хочу, чтоб нас отвлекали гости.

— Слушаюсь, госпожа, — поклонилась девушка, поспешив выполнять приказ.

Но Эленика остановила ее на пороге.

— Но перед этим прикажи подготовить купальни. Перед завтраком я хочу принять ванну.

“И подумать…” — закончила мысль княгиня.

— Как скажете, миледи, — кивнула служанка и, наконец, ушла.

Теплая вода с белоснежной пеной помогла привести мысли в порядок. Через каких-нибудь полчаса Эленика уже знала, о чем будет говорить с супругом. Знала, как подготовиться к ночи, и была почти готова сыграть роль девственницы.

Только отвратительное чувство брезгливости из-за того, что придется заниматься любовью с совершенно незнакомым человеком, не оставляла ее. Ведь, несмотря на то, что Леонарел был ее мужем, они виделись всего дважды в жизни. И он оставался для нее чужим.

Стоило закрыть глаза и представить его тонкие светлые руки, ласкающие ее тело, бледные розовые губы, жадно целующие шею и грудь, как к горлу подступал комок отвращения.

Что Дариэн с ней сотворил? Почему теперь она не хочет видеть рядом с собой собственного мужа? Ведь когда-то Леонарел казался ей даже красивым…

Ничего. Всего лишь еще одно испытание для ее воли. Может ей и понравится. Хотя сама Эленика в это и не верила.

Однако, на завтрак она одевалась по всем правилам этикета. Волосы были убраны наверх в лучшую прическу. Нежно-голубое платье приподнимало грудь немного более дерзко, чем она привыкла. Неглубокий, но довольно интимный вырез на груди был вполне приличным, но на грани эротизма.

Когда княгиня спустилась в зал, оказалось, что Леонарел уже ждет ее. Длинный стол, накрытый на двоих, золотой свет солнца, льющийся из распахнутых окон, громадные картины в монохромовых рамах из белого дерева.

И мужчина, приветствующий ее стоя. Одна рука была заведена за спину, другая держалась на животе. Как только Эленика подошла к столу, Леонарел галантно отодвинул перед ней кресло, перед этим не забывая склониться в поклоне.

Девушка улыбнулась.

— Светлого дня, князь, — поприветствовала она, заметив, как болезненно скривился он при этих словах.

Вообще, в образе ее мужа сегодня сквозило непривычное напряжение и какое-то странное несоответствие. Прическа была не совсем идеальной, привычные соломенные локоны до плеч слегка топорщились в разные стороны, будто в них нервно погружали пальцы. Совершенно новый костюм сидел слегка мешковато, ворот рубашки был залихватски расстегнут.

— И вам, Эленика, — ответил Леонарел, возвращаясь на свое место.

— Как неожиданно вы вернулись, — добавила она, неуверенно беря в руки столовые приборы.

Омлет с помидорами испускал призванный аромат, сырные гренки стремительно остывали, а фаршированные баклажаны мягко намекали, что, если их сейчас же не съедят, они совершенно точно заветрятся и станут невкусными.

Но Леонарел не торопился приступать к еде. И Эленике было неловко начинать первой.

Мужчина сложил руки в замок под подбородком и внимательно посмотрел на жену.

— Вы, наверно, удивились, когда в день нашей свадьбы я отбыл из особняка, лишив вас брачной ночи? — спросил он неожиданно.