Мой крылатый кошмар

35.1

Сначала это был просто сон.

Лето, солнце и красивейший сад в имении. Тот самый, который с такой любовью вырастила прабабушка. Мы сидели на легком покрывале под раскидистым деревом акации. В воздухе витал сладкий аромат распушившихся цветов и сочных фруктов. Пели птицы, шелестел в листве прохладный ветерок. А от яркого солнца и пестрых красок слегка рябило в глазах.

Я улыбнулась, наслаждаясь легким бризом, который касался лица, теребил крохотные пряди волос.

Как же здесь хорошо.

– Ты какая-то сегодня странная, Иви, - произнесла вдруг Лэйа, старшая из двойняшек. – Сама на себя не похожа.

– Почему странная? Все хорошо, - отозвалась я, удобно расположившись на покрывале и поправляя ленточку на шляпке.

– А я, кажется, знаю, что случилось с нашей сестренкой, - загадочно улыбнулась Дария, достав из плетеной корзинки сочный персик.

– И что же?

Я с любопытством взглянула на старшую сестру, которая так вгрызлась в фрукт, что сок потек по лицу и подбородку.

– Ты влюбилась, - улыбнулась она.

Я замерла на мгновение, невольно приподнимаясь на коленях и осматривая сад.

– Влюбилась, - повторила едва слышно, и тут же вскочила на ноги, топчась на одном месте.

– Ивилин, в чем дело? – встревожилась мама.

– Айран…

Имя любимого само сорвалось с губ. Я вспомнила все – Черный лес, гарпий, мертвых дриад, отравляющих воду, раны, кровь и животный страх потерять крылатого.

– Твой жуткий летун? – рассмеялась Дария. – Забудь о нем, сестренка.

– Да, Иви, забудь, разве он не травил тебя все эти годы, – поддержала её Мэйа, обнимая сестру-двойняшку. – Ты так много плакала.

– Я не плакала. Не из-за него точно, - отмахнулась я, пытаясь вырваться из этого пестрого сна, который внезапно стал напрягать и даже давить на сознание.

Слишком яркие и нереалистичные цвета, от которых резало в глазах. Слишком неискренние улыбки сестер и мамы. Все как-то слишком и неправильно.

– Мне нужно… нужно к нему.

Я шагнула к дереву и внезапно застыла. Травы больше не было. И земли тоже. Впереди зияла бездонная пропасть.

Отшатнувшись, чтобы не упасть, обернулась назад. А там Черный лес – уродливый, скрученный и мертвый, с темно-зеленым туманом и вечным отсутствием солнца.

Покрывало, сад, лето - все исчезло. А вместе с ними и мама с сестрами.

– Дария? Девочки? Мама? – прошептала я, испуганно всматриваясь в застывший лес. – Где вы?

– Ты сильная, - раздался вдруг хриплый шепот откуда-то сбоку.

Я дернулась и снова завертелась на месте, пытаясь найти того, кто разговаривал со мной.

– Кто здесь?

– Намного сильнее тех, что приходили раньше… маленькая дриада.

– Я вас не боюсь! – крикнула в ответ, вновь пытаясь осмотреться.

Но кругом стояла такая непроглядная тьма, что ничего не разглядеть.

– Правильно, не надо меня бояться. Я помогу тебе… помогу забыть эту боль от предательства и одиночества.

– Что?

Он вышел ко мне из-за изуродованного дерева. Когда-то этот мужчина был очень красивым, но сейчас… сейчас он внушал только ужас. Темная кожа, длинные белоснежные волосы, а глаза красные.

– Они все предали тебя, дитя. Твоя семья. Они все смеялись за твой спиной, издевались, считали самой слабой.

И в подтверждение его слов за его спиной образовался светлый круг, а в нем они… родители, братья и сестра. Они смеялись надо мной, тыкали пальцами, закатывали глаза.

– Ох, Иви, ты как всегда, - фыркнула Дария. – Слишком много о себе возомнила.

– Рассказывала, что станешь самой сильной, а что вышло? – скривился Элайн. – Какая-то жалкая дриада.

– Это неправда, - прошептала я. – Это не так.

– Нам стыдно, что ты наша дочь, - покачал головой отец.

– Самая слабая, - вторила ему мама. – Ты последняя, кто получил истинный дар. Да и то, назвать это даром язык не поворачивается.

– Сила цветочницы, - рассмеялся младший Феб, показав мне рожицу.

– Неправда. Я дриада. Я… столько могу, - неуверенно ответила я, а каждое их слово, каждый презрительный взгляд словно ножом бил по сердцу.

– Неудачница! – громко захохотала Дария. – Ты никогда не сравнишься со мной. Со всеми нами!

– Нет! Нет! Это не правда! – закричала я, зажимая уши ладонями.

Свет погас, а с ним и родные исчезли.

– Они никогда не понимали тебя.

Не ценили, - участливо произнес красноглазый. – Всегда одна, всегда на задворках мира. Никто тебя не любит.

– Айран, - нашла в себе силы прошептать я.

Свет загорелся с другой стороны.

Тот же освещенный круг посреди непроглядной тьмы, а в нем… Айран и Юджиния.

Как же страстно он её целовал, как сжимал в своих руках, вызывая у девушки сладостные стоны, которые набатом били в голове.

– Думаешь, это любовь? Он лишь играет тобой. Стоит вам попасть в академию, как он вернется к своей невесте. К той, с которой его связывает клятва! – безжалостно продолжил чужак.

Подставив свою шею для жадных поцелуев, Юджиния открыла глаза, взглянув прямо на меня.

– Он мой! Айран всегда был и будет моим! – прошептала она, победно улыбаясь. – Я тебе говорила. Ты никто!

– Никто! – согласился Айран, поднимая взгляд. От его чувственной улыбки оборвалось сердце. – Жалкая дурочка, которая поверила, что кто-то на самом деле может тебя любить.

– Нет, пожалуйста, нет, - простонала я едва слышно.

– Я хотел лишь немного развлечься, записать тебя в список своих побед. А ты поверила, глупая, наивная дриада, - продолжил глумиться Иргар. – Разве такую неудачницу кто-то может полюбить?

– Прекрати, прошу…

– Ничтожество. Жалкая дурочка.

– Хватит!

Я без сил упала на колени, обнимая себя за плечи.

К смеху Айрана и Юджинии присоединился хохот родных, друзей, одногруппниц, знакомых и даже преподавателей. Все они смеялись надо мной.