Мой Куратор

В общем, после сильного эмоционального потрясения в нашей жизни настал период тишины и уюта. Но с приходом первого снега Максим как-то утром, когда мы пили чай, огорошил своим заявлением:

— Сегодня вечером у меня состоится бой, — он сказал это так непринужденно и легко, что мне даже стало не по себе.

— Как сегодня? — я поставила кружку и удивленно посмотрела на Макса.

— Вот так, — с легкой улыбкой ответил он. — Намечается хороший заработок, да и соперник там такой, что быстро в нокаут его отправлю.

— Это… Это, — я не знала, что сказать. В голове тут же появились не самые радужные картинки, где Макс дерется в схватке с соперником. Мне стало не по себе. — Ужасно, — всё же закончила я.

— Не драматизируй, солнце, — он ласково мне улыбнулся и, поцеловав в макушку, принялся споласкивать свою кружку.

— А как мне к этому относиться?

— Как к обычной работе.

— Но на обычной работе тебе не стремятся «разукрасить» лицо.

— Это уж точно, — Максим засмеялся.

— А можно мне с тобой?

— Уверена, что ты хочешь это видеть?

— Не знаю, но сидеть и переживать здесь, зная, что ты там подвергаешь себя опасности — уж точно не собираюсь.

— Ух ты, какая у меня, — Макс выключил кран и обнял меня за плечи. — И в огонь и в воду?

— Только так и не иначе.

— Это похвально и смело с твоей стороны, но бои без правил — зрелище, явно не для таких нежных созданий, как ты, — Максим целует меня, долго, ласково и чувственно.

— Подожди, — прерывисто произношу я, пытаясь начать заново учиться дышать. Рядом с ним у меня всегда так, нежность Макса постоянно стирает любые границы и навыки, наполняя меня кристально-чистой энергией.

— Что-то не так? — он обеспокоенно смотрит на меня.

— Нет, всё хорошо, но я хочу пойти с тобой.

— Сонечка, — он берет мое лицо в свои большие горячие ладони.

— Пожалуйста. Я буду за тебя больше переживать, не зная, что с тобой там происходит, понимаешь?

— Ладно, — я видела, что ему этот ответ дался нелегко, мучительно. — Мы поедем вместе.

С наступлением первых сумерек мы отправились в северную часть города, где насколько я знаю, расположены не самые благоприятные районы. Я старалась не нервничать, ведь сама же вызвалась поехать с Максом. Мне хотелось в его глазах выглядеть взрослой женщиной, но всякий раз, когда он смотрел на меня, я всё равно ощущала себя бестолковым ребенком.

Машина остановилась у двухэтажного кирпичного здания, что с виду казалось заброшенным. Окна заклеены бумагой, а из освещения горели лишь уличные фонарные столбы. Мне стало не по себе, и я поёжилась.

— Всё еще хочешь этого? — спросил Макс, явно заметив мое замешательство.

— Да, — твердо ответила я, а внутри уже дрожал необъяснимый страх.

— Идем, — Максим забрал из салона спортивную сумку и крепко взяв меня за руку, повел к зданию.

Железная дверь противно заскрежетала, неприятно играя на и без того натянутых нервах. Внутри играла музыка, и клубился сигаретный дым. Освещения здесь было гораздо больше чем снаружи. Нас встретил огромный мужчина с лысой головой, на которой красовалась татуировка скорпиона. В руках охранник держал резиновую дубинку.

— Привет, — дружески поздоровался Макс, улыбаясь.

— Давно не виделись, Багир, — охранник тоже улыбнулся, и я заметила, что у него не все зубы на месте.

— Это уж точно.

— Твоя конфетка? — мужчина зыркнул на меня.

— Моя-моя, надеюсь, проследишь, чтобы к ней никто левый не приближался?

— Обижаешь, брат. Всё сделаем как надо.

Мне не очень-то хотелось, чтобы кто-то посторонний присматривал за мной, но я понимала, что так будет лучше.

Мы прошли узкий длинный коридор, мимо нас носились молодые, даже моложе меня девочки с подносами и в мини-юбках.

— Кто это? — шепотом спросила я у Максима.

— Официантки.

— Они слишком откровенно одеты для официанток.

— Это так, чтобы поднять боевой дух.

Выйдя из коридора, мы оказались в большой комнате с высоким потолком. В центре был распложён ринг, обтянутый сеткой, а вокруг него стояли столики для посетителей. Людей наблюдалось немного, похоже, все только собирались. Мне это место начинало нравиться всё меньше и меньше.

— А вот и наш боец! — к нам подошел высокий худой мужчина лет сорока, одетый в серый строгий костюм.

С появлением этого человека, Макс неожиданно напрягся и сжал мою ладонь сильней.

— Здравствуй, — сдержанно произнес он.

— Здравствуй-здравствуй, Багир, — мужчина посмотрел на меня и что-то в блеске его мутно-серых глаз мне до ломоты в костях не понравилось.

Я прижалась всем телом к Максу, интуитивно ища в нем защиту.

— Щербицкий Аркадий Петрович, — представился мужчина и протянул мне свою руку.

— Соня, — тихо ответила я, и быстро пожав предложенную руку, вцепилась в плечо Максима мертвой хваткой.

— Какая пугливая, — Щербицкий улыбнулся, но колючий взгляд мутно-серых глаза остался серьезным. — Ну, что? Готов сегодня поработать?

— Готов, — ответил Максим.

— Эх, парень! Я знал, что ты всё обдумаешь и вернешься. Деньжата назревают просто баснословные. А ты как никто другой, умеешь мне их приносить, — мужчина в предвкушении потер свои ладони. — Ладно, хватит нам тут разглагольствовать. Лучше иди, и разомнись, а я пока, что могу составить компанию твоей девушке.

— Нет уж, ей достаточно будет только моей компании, — Макс не говорил, а почти что рычал. Такой мужественный и брутальный. К своему стыду я словила себя на мысли, что он сейчас дико меня возбуждает.

— Ну как знаешь, — опять эта фальшивая добродушная улыбка на губах Щербицкого. Он мне почему-то напомнил старого змея.

— Идем, — Максим провел меня через всю обширную комнату к двери, за которой скрывался небольшой спортзал.

— А кто этот Аркадий Петрович? — спросила я, когда мы остались наедине.

— Да так, старый знакомый. Курирует моими боями, — Макс поставил спортивную сумку на пол. — Можешь присесть, — он притянул мне старый табурет, а сам принялся переодеваться.

Я села, расстегнула куртку и осмотрелась по сторонам. Обычный спортзал с такой же обычной атрибутикой.

Максим надел свободные тренировочные штаны и черную майку с огромными вырезами по бокам. Его восхитительные сильные руки, украшенные татуировками, выглядели невероятно соблазнительно. Вообще мне до какой-то маниакальной одержимости нравились руки Максима, нет, он весь мне нравился, но руки по-особенному. Смотря на них, на сплетение вздутых вен и твердые как сталь мышцы, хотелось только одного, чтобы эти же самые руки пригвоздили меня к стене и ласкали до бесконечности, долго и мучительно-сладко.