Мой Куратор
Шрифт:
— Потом отдохну.
— Ты все бои выиграл? — резко спросила я, понимая, что тактика подходить издалека заведет меня в тупик.
— Какое это имеет значение? — Макс поднялся и немного настороженно посмотрел на меня.
— Просто ответь, — я отложила карандаш в сторону, чтобы не испортить его окончательно.
Повисла пауза. Она оказалась настолько тяжелой и неприятной, что вдруг захотелось вскрикнуть, только бы не слышать эту тишину. Ответ уже не имел значения, я всё поняла по глазам, и это было убийственно.
— Один проиграл, — тихо признался Макс, и это
— Боже, — выдавила я из себя, медленно поднимаясь с дивана. Горло неожиданно сковал болезненный спазм, захотелось расплакаться, но слез не было. — И когда бы ты мне в этом признался? — шепчу, голос вдруг куда-то исчез.
Максим молчит, опустив взгляд вниз, будто провинившийся школьник. Мне его и жаль, и в то же время хочется схватить до боли в пальцах и встряхнуть, мол, что же ты делаешь, куда же ты нас ведешь?!
— Тебе Лиза рассказала про условия игры? — бесцветным голосом спросил Макс.
— Да, ведь больше это сделать, как оказалось, некому, — зло проговорила я.
— Я не хотел тебя тревожить, думал, что сам разберусь.
— Когда же ты уже поймешь, что мы вместе? — в отчаянье спросила я. — Ты обещал мне не лгать, а что вышло по итогу?
— Я тебе не лгал! — повысив голос, запротестовал Максим. — Просто не посчитал нужным беспокоить тебя. Я оплошал, это факт. Может, из-за усталости сдал позиции, не знаю. Теперь я на счетчике и мне крайне необходимо как можно быстрей отбить деньги. Зная это, тебе стало легче?
— Нет, уже нет. Когда ты проиграл бой?
— Еще до Нового года, — нехотя отвечает.
— И столько времени ты молчал?! — моему удивлению нет границ, кажется, что глаза сейчас просто повылазят из орбит. — Смотрел мне в глаза и просто молчал? Макс, ты страшный человек.
— Ну, уж какой есть, — жмет плечами.
— Завтра я иду с тобой, — твердо заявляю, силясь справиться с подступившим к горлу горькими вкусом разочарования.
— Зачем? — Максим удивленно смотрит на меня.
— Я буду ходить на каждый твой чертовый бой, обрабатывать каждую твою рану и синяк до тех пор, пока ты не покончишь с этим и наконец-то не поймешь, что мы делим все проблемы на двоих.
— Соня, это не лучший вариант.
— А какой лучше?! — взрываюсь. — Просто ждать тебя и думать, а не обманешь ли ты меня на этот раз, так получается?!
— Я просто не хочу тебя впутывать во всё это дерьмо.
— Я уже в нем, ровно с того момента, как ты сам в него вернулся.
Ночью я никак не могла заснуть, всё время крутилась, усердно отгоняла от себя плохие мысли, но сердце было не на месте. Меня мучал какой-то непонятный почти, что животный страх. Наверное, это всё из-за стресса. До сих пор не укладывалось в голове, что Макс ничего мне не сказал про свой проигрыш. Для меня это стало полной неожиданностью — его молчание, сродни удару под дых.
Я пыталась храбриться и не впускать внутрь себя обычную женскую истерику, но с этим с каждым днем всё труднее и труднее справляться. Я переживала в первую очередь за Максима, его здоровье. Голова буквально взрывалась от переизбытка мыслей и страхов. Ну почему
в жизни всё так сложно? Почему существует столько условностей, которые не позволяют нормально жить?Понимая, что поспать мне не удастся, я закрылась на кухне с ноутбуком и до самого утра проработала над дипломом. Учеба неожиданно поглотила меня и я даже не заметила, когда наступил рассвет.
День прошел тихо и даже как-то мрачно. Напряжение нагнеталось-нагнеталось и это становилось просто невыносимо. Макс готовился к предстоящему бою, настраивался, становился Багиром, а не тем привычным для меня Максимом, которого я любила до боли в груди.
Мы приехали в клуб как обычно уже вечером. Я не спешила выходить из машины — не хватало смелости. Кончики пальцев нервно подрагивали, и я никак не могла успокоиться.
— Всё будет в порядке, — твердо заявил Макс, целуя сначала одну, потом вторую мою руку.
— Надеюсь.
Я сидела за тем же столиком, что и в первый раз. Поклонники боев без правил постепенно начали стекаться в этот злачный уголок, требуя от официанток быстрого выполнения заказа и горячих поджаренных сосисок.
Глядя на потрескавшуюся поверхность своего деревянного столика, я настолько погрузилась в собственные мысли, что не сразу сообразила — ко мне подсел Щербицкий. Всё такой же тощий и одетый в серый костюм. По коже прошелся неприятный мороз, сосредоточившись в области солнечного сплетения.
— Какая неожиданная встреча! — Щербицкий вроде бы улыбается, но его мутно-серые глаза всё равно остаются серьёзными. — Давненько я тебя тут не видел, моя хорошая.
— Теперь я здесь, — от его голоса и фальшивой улыбки становится мерзко.
— Должно быть, узнала о том, что Багир проиграл бой?
— Это не имеет значения, — неожиданно грубо ответила я.
— Как же не имеет? Очень даже имеет, — снова краткий смешок. — Мы не смогли познакомиться поближе и думаю, пока не началось представление, я могу исправить это упущение.
— Зачем мне это? — настороженно спросила я.
— Ну, если ты не хочешь, чтобы Багир снова проиграл, то настоятельно рекомендую познакомиться со мной поближе.
Я сжала руки в кулаки от дикого, неконтролируемого напряжения. Этот тип ведь сразу мне не понравился и, похоже, мое предчувствие не обмануло. Вдоль позвоночника змеей скользнул неприятный холод, собираясь кольцами в области солнечного сплетения.
— Так это вы позаботились о том, чтобы Макс проиграл? — голосом, полным неприязни, спросила я.
— Как ни странно, но нет, — всё с той же легкой улыбкой ответил Щербицкий. — Но его проигрыш хорошенько «прошелся» по моему карману. Это даже стало для меня неожиданностью. Обычно, у меня нюх на хороших бойцов, но Максим доказал обратное. Я так понимаю, его рвение заработать побольше денег, вызвано желанием помочь сестре. Это похвально и достойно уважения, вот только мне совсем не нужны бойцы, на которых нельзя положиться и которые приносят убытки.
— И чего же вы от меня хотите? — не смотря в сторону Щербицкого, спросила я, ощущая, что пальцы, вжатые во внутреннюю часть ладони, уже давно онемели.