Мой Лерой

– Если пойти чуть левее, то проскочим, – заключила я.

Вдруг в мелких частицах песка вырисовался невероятно твердый прямоугольный объект. Я зафиксировала рентгеновский взгляд и поняла, что он не природного происхождения. Слишком правильная форма и гладкая поверхность определенно делали его рукотворным. На тот момент я уже имела достаточно секретов от Феникса, чтоб предпочти молчать дальше.

«Но как достать его, чтоб Феникс не заметил? Предмет размером полметра на полметра в карман не спрячешь. Ко всему он мог оказаться довольно тяжелым. Оставалось только одно, прийти сюда снова ночью и копать одной».

Мои размышления затянулись, и кто-то расценил это как призыв к действиям. По талии скользнула рука, и вскоре я почувствовала объятия Феникса. На это раз отвергать его мне не хотелось. Я слишком хорошо относилась к этому парню, чтоб снова растоптать ростки его чувств. Они взошли намного раньше моих, но может лишь потому, что его родные земли в далеком прошлом больше согревались солнцем?! Я поддалась порыву Феникса и обхватила крепкие руки. Его пухлые губы коснулись мои, а мягкие кудряшки нежно пощекотали щеку. Мне стало хорошо от этого трогательного поцелуя. И он мог бы вполне целовать меня дольше, но отчего-то отпустил и зажег мощный фонарь.

– Ты как? – заботливо спросил он.

– Хорошо, – сильно смутившись, ответила я.

«Почему, почему ты остановился? Мне было хорошо, я могла бы целовать тебя гораздо дольше», – воспротивились мысли словам.

– Хочешь продолжить?

– Да… – растерялась я.

– Значит, там нет скалы? Я ошибся?

– То есть, нет. Не будем сегодня копать, там и вправду скала, – запинаясь, ответила я, от волнения все перепутав.

Феникс заулыбался и поднял с пола мою сумку.

– Тогда поднимаемся?

– Да, да, конечно, – ожидая неизвестно чего, я совсем не торопилась наверх.

На поверхности Феникс поцеловал меня в щеку и сел к ребятам в машину.

Всю дорогу я думала о нежном поцелуе и немного холодном прощании Феникса. Впрочем, так он прощался всегда, и ощущения его внезапной отстраненности имели сугубо субъективный характер. Темнело, и я поспешила застать Франциско, чтоб показать ему образцы.

Феникс лукаво захватил мои мысли, и, спускаясь в ущелье, я вдруг представила его рядом в этом уникальном для долины месте. Сквозь крону высоких деревьев блестели яркие первые звезды. Песню птиц дополнял быстрый ручей, а свежий аромат травы напоминал свежий запах его волос. С приятным волнением я теперь ждала новой встречи, но не на плато, не за работой, а в подобном месте и в подобный час.

– Франциско, ты еще тут?

Ответа не послышалось. Я прошла к лианам краснеющих помидор и, не удержавшись, сорвала один. Повинуясь сладковато-терпкому ночному запаху, я прошла вглубь парника. Кусты лаванды зацвели, вытянув тонкие мятно-зеленые стебли как руки. За ними зелень различных гарниров, а в самом дальнем крыле плантации всевозможных ягод. Вдалеке хлопнула дверь.

«Это он, не знает, что я здесь!»

Я пробежала садовые деревья и грядки с огурцами, валуны тыкв и клинки краснеющих перцев. Мне оставалось совсем немного, и я пересеку огромный парник вдоль, как за стеклом мелькнул огонек.

«Что Франциско там делает, за пределами парника?»

Я тихо открыла дверь и вышла на небольшой отступ, нависающий над обрывом. Внизу шумела горная река, переливаясь от круглосуточного парникового освещения. Справа кто-то пристроил дощечатую дорогу, которая практически вися над обрывом, вскоре расширилась и перешла в квадратную платформу. На ней возвышался деревянный дом уютной треугольной формы, в окне которого горел приятный желтый свет. Мы никогда не строили такие сооружения, хоть прекрасно знали архитектуру прошлого.

Проверяя шагами прочность конструкции, я подошла к строению и постучала в дверь. Мне открыл испуганный Франциско.

– Франциско, это что?

– Это мой новый дом, – признался он, – проходи!

Я зашла в небольшое двухъярусное помещение. С самой двери хорошо различалась довольно широкая для такого дома лестница. Она вела наверх, где Франциско оборудовал себе спальное место. На первом этаже у окна стоял мягкий диван с круглым столиком, а под лестницей камнем выложен камин, напротив которого расположились уютные кресла. Справа узкой деревянной стойкой разделялась тесная кухня.

– Здесь так мило, – не удержалась я от комплимента.

– Я больше не могу жить в пещере, – не выдержал Франциско, – то есть ты строишь их великолепно, это почти замок! Но камень не мой материал для жизни, он холодит меня и пугает. Здесь никогда не бывало бурь, да и благодаря стеклянному покрытию и силовому полю в ущелье нет жары и холода. Я захотел жить здесь!

– Но дикие животные?

– Они нечасто приходят к парнику, и этот дом вполне способен защитить от них.

Я машинально заглянула в камин в надежде увидеть настоящий огонь, но там снова была энергетическая горелка, закрытая оранжевым стеклом.

– Франциско, что, если в один день буря все-таки пробьет защиту и спустится в ущелье?

– Тогда, дорогая, я вам уже живым не понадоблюсь!

– Не говори так, – возмутилась я.

Но он был прав, если ущелье погибнет, то погибнем и мы.

– Присядь сюда, – торопливо указал он на одно из кресел, – оно специально для гостей. – Что привело тебя так поздно? Что-то случилось?

– Ты прав, я не просто в гости, – найдя кресло невероятно удобным, начала я, – у меня для тебя что-то есть.

– Что это? – присмотрелся он к образцу, который я тут же достала из сумки.

– Я не знаю, пришла спросить.

– Ты хочешь пройти в лабораторию?

– Да, я, откровенно говоря, пришла так поздно в надежде попасть туда. Но твой дом, – осмотрелась я еще раз, – это настоящее чудо!

– Да, – закивал мой друг, – это весьма волнительно начинать жить где-то еще, вне пещер. Что ж, пойдем, посмотрим, что ты там принесла!

К парнику прилегала небольшая лаборатория. Франциско имел практически все реактивы в своем идентификационном шкафу, поэтому мы скрестили пальцы на успех. Вещество поместилось в миниатюрный противень и запустилось в автономно открывающийся сектор. Громоздкий шкаф тихо загудел и высветил на табло химическую формулу.

– Ленна, – припав к светящемуся окошку, окликнул меня Франциско, – это же пластик!

– Значит мифы о том, что земля буквально задохнулась этим веществом, правда?! – задумчиво пробурчала я.

– Видимо да, но меня беспокоит другое…

Я удивленно посмотрела на него.

– Пластик не может разлагаться пять тысяч лет, Ленна! Даже если попал в океан, где время распада увеличивается вдвое, и даже если смешался с другими соединениями.

– Что ты хочешь этим сказать, Франциско?