Мой личный враг

– Я люблю тебя, пап.

– И я люблю тебя, дочь.

Нажимаю на отбой и ищу глазами Сашку. Он разговаривает по телефону, разгуливая взад вперед по холлу. Его беседа явно проходит на повышенных тонах. Он отчаянно жестикулирует и хмурит брови, но когда замечает на себе мой взгляд, прикрывает динамик рукой и бормочет:

– Мой отчим, – а потом выразительно смотрит на свои часы. – Возьми нам шампанского.

Отчим Сашки – его спортивный агент. Разговоры с ним всегда в приоритете, даже если до нового года остается пятнадцать минут, поэтому я киваю и возвращаюсь в клуб в одиночестве.

Раньше других меня замечает Лена. Она встает с дивана и движется ко мне:

– Не хочешь потанцевать минутку?

Я отрицательно мотаю головой:

– Давай чуть позже.

– С тобой все в порядке? – спрашивает подруга, пристально разглядывая меня.

Вымученно улыбаюсь и беру ее под руку.

Вместе мы возвращаемся к столу. Костя тут же наполняет наши бокалы, чтобы проводить старый год. Мелодичный звон бокалов ласкает слух, но я начинаю нервничать, потому что Сашка никак не возвращается.

Когда до двенадцати остается всего пять минут, я не выдерживаю: срываюсь с места и иду на поиски парня. Отчим-отчимом, но это не лезет ни в какие рамки.

Я не успеваю выйти из клуба, как вдруг чья-то рука властно обхватывает меня за талию. В первое мгновение я думаю, что это Сашка, но быстро осознаю свою ошибку. Эта рука чужая и мои ощущения совсем другие – темными волнами расходятся по коже. Это Даниил, я точно знаю, чувствую. В мозгу яркой вспыхивает неконтролируемая радость, но я быстро подавляю ее. Отклик тела контролировать сложнее: тонкие волоски на моей шее и руках становятся дыбом, низ живота наполняется теплом, а сердце стучит, как после марафона.

– Что тебе нужно? – шепчу я, оборачиваясь, все еще ощущая тяжесть ладони Благова на своей талии.

– Всего лишь скрасить твое одиночество, – отвечает он, склонившись к моему уху и слегка касаясь его губами.

12

Мое тело пробивает дрожь. Порочное прикосновение языка Даниила, кончик которого медленно очерчивает ушную раковину, лишает меня возможности говорить. Стискиваю челюсти, чтобы заглушить стон, готовый сорваться с губ, и стараюсь дышать.

Это сложно.

Прохладно-пряный аромат его одеколона, смешанный с едва уловимым запахом кожи, щекочет ноздри кружа голову. Интересно, наступит ли время, когда я перестану так на него реагировать?

– Пусти, – запаса моей выдержки хватает лишь на одно слово, которое я произношу чужим, хриплым от эмоций, голосом.

– Разве я держу тебя? – голос Благова тих. В нем легко различить насмешку, но не только ее. Есть что-то другое – напряжение, может, которое даже он не в состоянии скрыть за привычной бравадой.

Едва смысл его слов доходит до моего мозга, я холодею. Понимаю, что он действительно больше не обнимает меня. Он стоит прямо, руки спрятаны в карманы брюк, и именно я тянусь ему навстречу, совершенно дурея от воздействия его харизмы, чувственности и наглости на мое сознание.

К моим щекам и подмышкам стремительно приливает кровь. От унижения, которое я испытываю в этот миг, мне хочется провалится сквозь землю.

– Хам! – бросаю я, едва дыша от возмущения, и отступаю на шаг назад.

На лице Благова играет самодовольная улыбка, а взгляд бесцеремонно скользит по моей фигуре, подозрительно долго задерживаясь на груди.

Я опускаю глаза и когда понимаю, что его так заинтересовало, хочу умереть. То самое серебристое платье, которое я взяла по совету мамы, – моя погибель. Тонкая ткань струится и мягко облегает тело, эффектно подчеркивая каждую его округлость, но фасон в бельевом стиле не позволяет мне носить с ним бюстгальтер. Это никогда не было проблемой. Никогда до этого момента.

– Замерзла? – с невинным выражением на лице интересуется Благов.

В инстинктивной попытке спрятать доказательство своей слабости складываю на груди руки и гордо поднимаю подбородок. Наши взгляды скрещиваются.

– Меня ждет мой парень, – мысленно хвалю себя, потому что голос звучит на удивление твердо и беспечно.

– Я видел его в холле, – Благов пожимает плечами. – Кажется, ему сейчас не до тебя.

– Зато тебе до меня?

– Всегда готов прийти на помощь, – сверкая белозубой улыбкой произносит он. – И что-то мне подсказывает, ты не будешь против.

– Пошел ты… – взрываюсь я, но не успеваю закончить фразу. Указательный палец Даниила перекрывает мои губы, заставляя замолчать.

– Шшш, – шепчет он. – Сколько эмоций. Неужели я в твоих глазах представляю такую угрозу?

Отталкиваю его руку и сердито произношу:

– Я тебя ненавижу!

Благов довольно улыбается и удивленно приподнимает брови. Я никогда не замечала за собой жажды крови, но сейчас я видимо пребываю в состоянии аффекта – мне хочется с криком набросится на этого человека и придушить собственными руками.

– Ненависть – отличное чувство, – между тем говорит он. – Куда лучше безразличия. Но нам оно и не грозит, правда?

Каждая клеточка моего тела, дрожащая от дикого коктейля эмоций, готова с ним согласится. Мое влечение к нему настолько сильно, что кажется сверхъестественным.

– От скромности ты точно не умрешь, – мой голос сочится ядом, когда я выталкиваю из себя эту фразу.

– Ты предпочитаешь вранье?

– Я предпочитаю, чтобы ты перестал меня преследовать! – заявляю я.

– Врешь. Я вижу, как ты на меня смотришь, когда думаешь, что я не замечаю. Ты хочешь меня не меньше, – он делает выразительную паузу, демонстративно глядя на грудь в капкане моих рук. – А может и больше, чем я тебя.

– Я не хочу тебя. У меня есть парень, – отвечаю твердо, не чувствуя той уверенности, которая звучит в моем ответе. В наших перепалках я так часто использую это оправдание, что уже сама перестаю воспринимать его всерьез. Благов же вообще пропускает мимо ушей.

– А я хочу тебя, – от откровенно интимных ноток в его голосе я вздрагиваю, но презрительно одергиваю себя.