Мой личный враг

– Ты не увиливай! – грозная Рогда – это нечто. – Ну как у вас это было?

– Что это?

– Ну это самое?

– Которое?

– Ну когда двое тыгыдымс…

– Э-э-э….

– Ярина!

– Рогда, не ори на меня!

– Да я завою сейчас! Ну как… как он… ну сама понимаешь.

– Что понимаю?!

– Да ты с ним ночь провела!

– Я знаю, – ведьмочка покраснела.

– И как?

– Хорошо… даже очень.

– И как оно было, это «очень»?

– Ну… очень-очень…

– Я убью тебя, ведьма! – взревела Рогнеда.

Яринка обиженно взирала на Рогду, а та реально выла.

– Ну… ну… ну с чего он начал?

– Предложил поужинать, – прошептала ведьмочка.

– А потом перешел к сладенькому? – восторженно вопросила Бажена.

– Н-н-нет, мы чай пили…

– Неопытный маг какой-то, – неожиданно хрипло проговорила Варвара, – у него первая ночь намечается, а он жертве эротических планов чаю наливает…

– Варя! – воскликнула я.

Демон сник, явно уступая место той, кому в этом теле и было место.

– Так, Ярина, – Рогнеда перешла к допросу с пристрастием, – что там было после чаю?

– Не помню… – ведьмочка улыбнулась такой счастливой улыбкой, что мы ей реально поверили, – нам было не до чая… он остыл.

– Ы-ы-ы, – Рогда опять завыла. – Хочу про секас!

– А-а-а, – догадалась допытываемая, – так вот что ты тыгыдымсом обозвала.

– Ну да! – Рогнеда прямо даже оживилась вся. – И как это было?!

Снова счастливая улыбка и скромненькое:

– Знаешь, то, что происходит между двумя влюбленными, должно оставаться тайной для всего мира… Вот.

– Ы-ы-ы… – это Рогда.

– Жестокая-а-а, – это Бажена.

– Коварная-а-а, – Милолика.

– Я ж от любопытства помру! – Любава.

– Хоть в общих чертах, – взмолилась Бажена.

– Ну и правильно, это действительно должно быть тайной, – сказала Людмила.

– Ты только скажи, это не больно? – Видана спросила и сама смутилась.

– Ну так… чуть-чуть, – Ярина сидела красная, как роза, – но это как-то теряется на фоне остальных ощущений. И так приятно, и словно паришь над всем миром, и так сладко и…

– И-и-и? – Рогда положительно не желала униматься.

– Хорошо, девочки, просто хорошо. Хорошо быть любимой и желанной, хорошо быть нужной, хорошо знать, что это твой первый и единственный мужчина, который станет отцом твоих детей. Хорошо просыпаться утром в его объятиях и осознавать, что не совершила ничего предосудительного, потому что он твой жених и станет мужем. Хорошо, потому что понимаешь – это все по-настоящему и над твоими чувствами никто не насмехается. Хорошо и тем, что, когда уходит страсть, приходят нежность и чувство надежности…

Мы помолчали. Молчание прервала Святомира:

– Короче, вывод такой – всех адептов посылаем на болото пиявок сушить и переключаемся на взрослых магов. А что – эти адепты только и знают, что по углам зажимать, а сами потом в кусты, то есть к невестам. А настоящие маги, в смысле настоящие мужчины, в смысле… ну вы меня поняли, они сразу переходят к решительным действиям – то есть к свадьбе! Вот… я все сказала.

– А что-то в этом есть, – задумчиво проговорила Рогда, – вот у Василены Владимировны, когда она с мужем встретилась, главный уже при должности был. И у Яринки – тоже маг взрослый состоявшийся мужчина без завихрений в голове. Так что я за вывод Святомиры руками и ногами. А адептов в топку!

– Лучше в ступку, из них порошочек бы вышел неплохой, – хихикнула Бажена.

– Эхх, – протянула я, – а свадьба когда?

– Да вот мама с папой в столицу прибудут, и отпразднуем свадьбу. Девочки, а вы со мной платье выбирать пойдете?

– А то, – Рогда хмыкнула, – доведем продавщиц до истерики.

Да, это мы умели.

– Ну поговорили о хорошем, и будет, – Рогнеда повернулась ко мне: – Давай, Ярослава, поведай нам о любви своей безответной.

Иногда мне очень хочется ей кое-что сказать, и сейчас я ей это сказала:

– Ведьма, я убью тебя!

– Не-е-ет, ты меня любишь, просто где-то очень глубоко в душе. Яр, рассказывай.

И я рассказала. Рассказала все абсолютно, разве что… утаила часть событий на чердаке. А после сидела и ждала их реакции, хоть какой-то.

– Ну ты сама себе не простишь, если хотя бы не попытаешься спасти этого кобелюку плешивого, – задумчиво произнесла Бажена.

– Давайте его спасем, а потом убьем, чтобы неповадно было, – Любава радовала, как и всегда.

– Спасать нужно, – высказала свое мнение Рогнеда, – а после пусть со своей магичкой обжимается. Ты на Ярину посмотри – вот оно счастье, и скажи мне искренне – кем будешь, если разрушишь?

И все снова замолчали.

– Спать ложитесь, – раздался из угла голос Матрены, – чай, утром не выходной.

«Здравствуй, дорогой дневник, – писала я спустя час, ибо традиционный ежевечерний распорядок соблюдался строго, – вот лежишь ты у меня на коленях и хорошо тебе. А мне плакать хочется, очень-очень. И вот что мне делать?»

«Спать ложись!» – гласили неожиданно проступившие слова.

– Что? – изумленно выдохнула я, вглядываясь в написанное не мной.

«Спать, говорю, ложись, дура влюбленная!»

– Что?

– Ярослава, – меланхолично отозвалась Рогнеда, – в третий раз говорю: спать ложись.

– А чтоб тебя! – от досады разреветься хотелось. Действительно, кто кроме нее в моей единой ученической тетради писать может, Верховная же доступ дала.

– Ярослава, ложись спать. Утро вечера мудренее, а Инара ты не любишь.

– ЧТО?!

– Не чтокай! Когда любят, за любимым и в огонь и в воду, вот ты за Аниасом помчалась, а пока там Инара убивали, сидела да с нами советовалась. Так что не надо мне тут жертву изображать! Спать давай!

И Рогда приказала свет гасить. Погасили, вроде все засыпать начали. Но тут скрип раздался, и две тени скользнули к одной кровати. Через мгновение раздался шепот:

– Ну как это было, а? – вопрошала Рогнеда.

– Ну сам процесс, – насела на Яринку с другой стороны Бажена.

– А НУ ЖИВО СПАТЬ, СОРОКИ! – рявкнула Матрена.

И все легли спать. Правда, спустя еще час мы опять услышали протяжное:

– Ну расскажи-и-и…

Но это Рогда уже во сне с кем-то разговаривала, а Ярина спокойно спала.