Мой любимый вампир

Док лишь поджал губы.

— Я видела огнестрельные ранения лишь по страницам учебников, но и этих познаний хватит понять, что…

— Пуля была инфицирована, — прошептал он, глядя на свои пальцы, что чуть подрагивали от боли, которую он так умело скрывал. — Ядом, который я сам разработал.

Воздух вокруг потяжелел, стал кислым на вкус. Док зажмурился, хотел снова отвести взгляд, столкнувшись с интересом в моих зрачках.

— Изготавливать порошки, различные микстуры и яды - мое хобби. Иногда изобретения получают одобрение в Резиденции охотников и их пускают в оборот, распространяя по кланам охотникам как помощь в поимке и убийстве монстров.

Я перестала измываться над его телом, заглядывая в глаза.

— Динамика?

— Первые симптомы проявляются в первые сутки: боль, онемение, озноб, тошнота. Тяжесть зависит от дозировки яда. Но конечным итогом лихорадка с летальным исходом.

Щипцы выпали из моих рук, завалившись куда-то под сиденье.

— Надо было лишить себя конечности, пока яд не распространился по телу, — глухо произнёс Док, — но в голове было лишь то, чтобы увести тебя подальше.

Я смотрела на него так, будто видела насквозь. И впервые смогла увидеть его прекрасную душу, что светилась ярче солнца и грела в тысячи раз сильнее. Но спустя десятки, сотни или тысячи лет всём звёздам суждено сгореть.

Он провёл мозолистым большим пальцем по моей нижний трясущейся губе - предвестник очередной истерики.

— Нет, — произнес Док шёпотом, оставляя поцелуй, затерявшийся где-то в моих волосах. — Не смей себя винить.

Но как я могу этого не делать?

И я решила довериться своему внутреннему голосу, который сейчас орал, не щадя мои барабанные перепонки, что нужно делать.

— Нам нужно в твой бункер! Отведи нас туда! Я тоже понимаю в фармакологии, и мы... мы сделаем противоядие! — хватаясь за его плечи, я отчаянно пыталась до него достучаться.

— Ты же понимаешь, что время на нейтрализацию яда упущено.

— Да, но и ты не человек. Твое тело сильнее и выносливее.

Бункер. Мне нужно попасть туда. Что-то тянуло меня туда как магнитом. Возможно, шестое чувство знало, что там мы точно найдём спасение, а может быть было что-то ещё.

— Я не уверен, что нам будут там рады. — Он взял мою руку, что сжалась в кулак, в свои ладони, принимаясь выцеловывать костяшки пальцев. Бережно. Нежно. Будто от этого мои кости могут раскрошить в пыль. — Мои братья-охотники не встречают вампиров с распростёртыми объятьями. Вдруг, когда мы доберемся до бункера, я уже буду не в состоянии тебя защитить.

— Не волнуйся обо мне. Теперь моя очередь тебя спасать, — не удержавшись свободной рукой я скользнула по скуле, что была покрыта щетиной.

Он прижался к моей ладони щекой, зажмуривая глаза и стиснув челюсть, словно это приносило ему дикую боль с долгожданным освобождением.

— Давай тогда уже сделаем это, — сказал Док спустя минуту, отрываясь от моей руки.

Он на ощупь нашёл щипцы на автомобильном коврике, обработал их спиртом и протянул обратно мне.

— Сколько нам ехать до бункера?

— Два дня. Ты хорошо держишься для новообращённой, думаю, проблем не должно возникнуууть а-а-а.

— Прости … Прости… — Я нагнулась к ране и стала дуть на неё, в попытке облегчить боль. — Никак не могу нащупать пулю.

Док искренне засмеялся от моихжалких попыток.

— Ты понравишься Алише, — и мне захотелось ему поверить. — Кстати, пока ты была в отключке ты повторяла одну и ту же фразу «Всё должно быть не так». Не расскажешь? — Его глаза сверлили меня взглядом, пытаясь уловить хоть тень сомнения или лжи в моих словах, когда я сказала, что не понимаю о чём речь. Хоть это действительно было так, почему-то я сама себе не верила.

После найденной пули, Док вылил на своё плечо остатки спирта, надел футболку, и мы снова тронулись в путь по шоссе. Я рассказала ему о своём тёплом воспоминании, когда папа возил меня в тайне от мамы в кафе-мороженое и, что на тот момент, я даже и предположить не могла как перевернется моя жизнь и что о спокойствии теперь можно только мечтать.

— Ты никогда не совершала что-нибудь незапланированное и бесконтрольное? — Его слова заставили меня задуматься, и я действительно пыталась что-нибудь вспомнить эдакое из своей человеческой жизни, но всё было серым обыденным пятном.

— М-м нет, наверное, нет, — с толикой сожаления сказала я.

— Значит, будем исправлять, — с ухмылкой произнес Док и отказывался отвечать на мои вопросы всю дорогу, пока он не остановился на стоянке огромного торгового центра.

— Я туда не пойду! — Протестовала я, когда Док уже почти силком пытался вытащить меня из машины. — Мне не комфортно там находиться в таком виде! Тем более, у нас нет денег. Что мы там забыли?!

— Если ты забыла, то я всё еще человек, и мне нужно питаться. Просто купим что-нибудь из еды на оставшиеся деньги. Одну в машине я тебя оставить не могу. — Пальцы Дока обернулись вокруг моей щиколотки и начали тянуть из машины.

— Ты же сказал, что у нас нет больше денег, — я вцепилась в дверь, как за спасательный круг.

— На захудалый сэндвич хватит, — Док резким рывком вытащил меня из моего укрытия и закинул себе на плечо.

Продолжать сопротивляться не было смысла. Мы и так привлекли к себе много внимания. Хотелось укутаться в свою огромную футболку как в панцирь, а не ловить многочисленные глаза зевак в нашу сторону. Охотник отпустил меня на землю, когда мы оказались у самых дверей в торговый центр. Он потянул меня за собой в сторону эскалатора, и вскоре мы очутились на первом этаже супермаркета.

Док огляделся по сторонам, хитро прищурившись, и у меня снова возникло нехорошее предчувствие. Я нервно скользнула взглядом по помещению, где между стеллажами бродили немногочисленные покупатели, очевидно, обнаружившие дома вечером пустой холодильник и решившие пополнить запасы еды.

— То, что надо! — удовлетворенно провозгласил Док и галантно протянул мне руку. — Мисс, позвольте пригласить вас на танец.

Я выпучила глаза, сообразив, что несколько секунд назад в зале как раз заиграла популярная медленная песня, под которую было бы здорово потанцевать где-нибудь в хорошем ресторане. Но никак не в супермаркете между полками с консервированным горошком и подгузниками на глазах у усталых домохозяек и припозднившихся офисных работников, покупающих себе ужин.

— Ты совсем сбрендил, — шикнула я на него, скрестив демонстративно руки на груди, — Какой еще танец?

Док сделал стремительный шаг вперед и, обвив меня рукой за талию, дернул на себя, отчего весь воздух резко вылетел из легких. Склонившись к уху, он горячо прошептал:

— Отпусти себя. Не думай о других. Почувствуй свободу от чужого мнения.

Это манящее слово — свобода, подействовало на меня как заклинание и, словно под гипнозом, вложила ладонь в руку Дока. Не обращая внимания на мои попытки убить его взглядом, он крепче прижимал меня к себе и медленно начинал двигаться под льющуюся откуда-то из-под потолка негромкую музыку.