Мой муж - предатель

— Ты где-то витаешь, — доносится приглушенный голос Марка. — А я, между прочим, рассказывал о своем детстве.

— Правда?

— Нет, — он смеется с утренней ленцой. — Я говорил, что последний раз засыпал с раскрытыми окнами три года назад. Я привык, что везде эти шторы специальные… как они? Забыл слово.

— Блэкаут.

— Да, точно. Меня раздражает свет с улицы.

— А что случилось три года назад?

— Меня зацепил идиот на перекрестке. Я тогда на мотике гонял, хорошо, что в защите был. Но все равно поломало немного. Я когда домой приехал после больницы, сразу вырубился. Было плевать и на шторы, и на свет.

— Так вот откуда шрамы, — я касаюсь пальцами самого большого шрама, который тянется от его ключицы. — Ты до сих пор гоняешь?

— Нет, забросил. Но мотик есть, пылится в гараже в Питере.

— Значит успешно пережил кризис среднего возраста?

Марк усмехается.

— Сейчас этот кризис по-другому выглядит, — он ловит мои пальцы и начинает мягко поглаживать их, лаская и запуская приятный ток по моей коже.

— И как же? Нужно гонять на Поршаке с открытым верхом?

— Это тоже устаревший вариант. Сейчас нужно купить тесный спортивный костюм и много бежать. Видела марафоны, забеги, из-за которых перекрывают половину города? Вот это оно. Забеги кризиса среднего возраста.

Я смеюсь.

Я никогда не смотрела на эти мероприятия под таким углом.

Раздается стук в дверь, и Марк идет открывать. Он встает с кровати полностью обнаженным, подхватывает с пола джинсы и надевает их на ходу. Я тоже опускаю стопы на пол. Рядом с прикроватной тумбочкой нахожу свой халат, от которого меня вчера довольно варварски освободил Марк. Но вещь цела, что уже хорошо. Я накидываю халат на тело и завязываю пояс. Ухожу в ванную, чтобы умыться, а когда возвращаюсь, Марк уже выдает чаевые официанту.

— Красиво, — я провожу пальцем по идеально белой скатерти, которой застелили большой круглый стол в гостиной. — Я уже вижу, что хочу попробовать.

Марк, конечно, погорячился, еды слишком много. Но я и сама иногда заказываю в ресторанах сразу несколько блюд, чтобы попробовать разное.

И я обожаю красивую сервировку. Свечи, цветы, салфетки с зажимами, изысканные приборы. Это мое хобби. Я каждое празднество покупаю что-нибудь новое, а к Новому Году привожу из ближайшего пункта выдачи целые коробки с всякими вещицами для стола. Начиная с новых тарелок и заканчивая вазочками с елочными веточками. Мне не доставляет особых эмоций составление меню, я просто готовлю или заказываю что-то по вкусу мужа и гостей, а вот создать антураж и украсить каждый сантиметр — это моя стихия.

Я сажусь на кресло, которое повернуто в сторону панорамного окна, и беру в ладони чашку с черным кофе. Крепкий аромат сразу пробуждает, выдергивая из расслабляющей полудремоты. Я беру тост и намазываю на него апельсиновый джем.

— Вот еще, — сообщает Марк и кладет на стол коробку.

Упаковки нет, так что я сразу понимаю, что это новенький айфон.

— Твой разбили, — добавляет он, ловя мой вопросительный взгляд. — Помнишь?

— Помню, — киваю, хотя вспоминаю об этом факте ровно в эту секунду. — Спасибо, Марк. Правда…

— Пожалуйста, — он кивает на мою благодарность и проходит к большой полке, над которой висит телевизор. — Твой вроде еще включается, можно попробовать перенести данные.

Марк приносит разбитый телефон и садится за стол. Я отпиваю еще кофе и распаковываю подарок. Потом воюю со скрепкой, которая вечно выскальзывает из моих ладоней, чтобы переставить сим-карту.

В этот момент снова раздается стук в дверь.

— Да, десертов маловато, — подшучиваю, понимая, что официанты принесли еще что-то. — Надо еще трехъярусный торт.

— Я же закажу…

— Не надо, — я поднимаю ладони, показывая, что сдаюсь и больше не буду подтрунивать. — Марк, даже не думай.

Он щурится, забавляясь. И я вдруг ловлю себя на мысли, что еще не видела его таким спокойный и беззаботным. Марк возвращается к входной двери и открывает ее. Его лицо меняется в ту же секунду. Он напрягается, а вместо непринужденной улыбки появляется оскал.

— У меня есть информация, — произносит мужской голос из коридора отеля.

* * *

Этот голос невозможно спутать с другим. Из-за легкого акцента.

— Решил, что личная встреча всегда лучше, — добавляет Эльман. — Я постучал в соседний, но потом понял, что тебя стоит искать в номере Александры.

Марк недолго раздумывает, но все же показывает ладонью, что адвокат может войти. Следом он бросает взгляд на меня. Я же смотрю на Эльмана, на котором белое поло и черные джинсы с огромным лого известного бренда.

— Доброе утро, — он здоровается со мной первым. — Нас еще не представляли друг другу…

Я прерываю его движением ладони, чтобы он не говорил издалека, повышая голос.

— Вы можете подойти к столу, Эльман. Вы завтракали?

— От кофе не откажусь, — он расплывается в приторной улыбке.

Я замечаю боковым зрением, как Марк натягивает футболку на крепкое тело и возвращается к столу.

— Мы виделись в ночном клубе, — добавляет Эльман. — Я потом понял, что это были вы, Александра. Так что можно сказать, что мы знакомы заочно.

— Главное, что вы знакомы с моим мужем, — я повторяю его сладкую и насквозь лживую улыбку.

Уголки губ Эльмана ползут вверх. Ему определенно нравится такой стиль общения. Только Марк тут мрачнее тучи. Он падает на свободное кресло и подвигает к себе минералку и тарелку с омлетом.

— Я написал Эльману и предложил сделку, — говорит Марк.

— Марк захотел перекупить меня, — усмехается Эльман. — А я ценю взаимовыгодное сотрудничество.

— Какая информация у тебя есть?

— У меня есть все схемы, — Эльман поворачивает голову в его сторону. — И я знаю слабые места Игоря. Он так не вовремя попал в аварию, у него сейчас непростые времена в бизнесе. Он замахнулся на проекты, которые с трудом тянет.

— Так вы бежите с тонущего корабля, Эльман? — я поглаживаю ворс махрового халата на рукаве и ловлю янтарные искры во взгляде адвоката.

— Нет, — Эльман качает головой. — Но я могу помочь вам сделать из корабля Игоря тонущую шлюпку.

— Пришли мне документы, — говорит Марк. — Счета, на которые Игорь вывел деньги. Сделки, которые он провел за спиной Саши.

— Я приготовлю всю стратегию. Но мне нужен задаток. И время.

— Сколько?

— Около недели.

— Так долго? — я удивлена.