Мой (не) случайный

Моюсь долго, используя все, что у меня есть, чтобы привести себя в порядок. Я не знаю, чем меня напоил Саша, но стало легче. Заворачиваюсь в халат, выхожу из ванной, уже свежей и вкусно пахнущей. Прохожу на кухню и застываю на пороге. Меня ждет кофе и завтрак - что-то, похожее на кашу с ягодами.

– Спасибо, – почему-то начинаю смущаться, как школьница. Краснея, сажусь за стол. Когда Александр рядом, такой весь идеальный, заботливый, я начинаю плыть. Что я там вчера ему несла про то, что не буду плясать под его дудку?

– Подожди, – Саша хватает меня за руку и поднимает с места. – Завтрак чуть позже. Еще немного реанимирую тебя, – усмехается. Пока я туплю, не понимая, что он хочет, мужчина дергает пояс моего халата, распахивая его, обнажая. Хватает за талию и сажает на тумбу, вставая между моих распахнутых ног.

– Ооо, – только и могу сказать я.

– Секс – лучший способ от похмелья.

– Уверен? – выгибаю брови.

– Сейчас прочувствуешь, – зарывается в мои волосы и дёргает на себя, впиваясь в губы.

И все, я уплываю, забывая не то, что о похмелье, я имени своего не помню, когда этот мужчина так бесцеремонно и горячо берет меня. Я ошиблась, похоже, играть мы будем по его правилам. Он нашел хороший рычаг управления.

Глава 21

Алевтина

Мы всё-таки едем к родителям Александра. И я не понимаю, как за несколько дней так получилось, что наши отношения дошли до знакомства с родителями. И все настолько гармонично складывается, что я не нахожу никаких отговорок. Обычно у мужчин сближение происходит намного медленнее, это женщины при первом взгляде уже придумывают имена будущим детям. А тут как раз наоборот. Все настолько серьезно, что даже страшно.

На мне плотные колготки, бордовое вязаное платье до колен, длинная подвеска на цепочке украшает мое скромное платье. Волосы собраны вверх, минимум косметики, лёгкие духи.

Мне, черт побери, хочется понравиться родителям Александра. Они почему-то мне представляются очень серьёзными и консервативными, как семейство аристократов из девятнадцатого века. И я волнуюсь, как школьница.

Реаниматолог из Александра замечательный. Меня не тошнит, и голова не болит. Не знаю, какими волшебными таблетками он меня накормил или все-таки это такой эффект от секса на кухонном столе, но я почти как новенькая.

– А твои родители... – замолкаю, потому что не знаю, что хочу спросить.

– Не волнуйся ты так, – усмехается Александр.

– Я просто не понимаю, как себя вести. Я же дурная, могу что-нибудь ляпнуть. Тебе будет стыдно.

– Нет. Мне не будет стыдно. Не нужно себя принижать. Ты открытая, искренняя, непосредственная. Такой будь, то есть собой.

– Хорошо, – рассматриваю его профиль. Такой довольный, уверенный в себе. – О чем мы говорили вчера ночью по телефону? – решаюсь спросить я.

– Обидно, – ухмыляется Александра. – Можно сказать, я разочарован.

– О боже, что может быть хуже, чем то, что я уже наговорила?

– Нет, я разочарован тем, что ты не помнишь, как признавалась мне в любви, – ухмыляется гад. А я-то думаю, что это он такой довольный?

– Не может быть, – качаю головой. – Серьезно?

– Вполне, я никогда не лгу, Алевтина.

– А подробнее?

– Я перезвонил после твоего голосового сообщения, чтобы понять, что с тобой все в порядке и ты в безопасности дома. Ты говорила мне... Цитирую: «Ты обаятельная и харизматичная сволочь, которой невозможно отказать. В тебя невозможно не влюбиться». Ты просила меня попридержать коней и дать тебе возможность все осознать. Потом ты перешёптывалась с подругой. Ну это вам казалось, что вы шепчете и я не слышу. Подруга говорила, что я охренненый мужик и меня надо брать. Потом вы уже вместе просили привезти вам бутылку вина и лично познакомиться с Леной.

– Ооо, – только и могу выдать я, прячу лицо, закрывая руками.

– Я, к сожалению, не смог приехать, но прислал с доставкой бутылку вина и авторский шоколад.

– Вот откуда взялась третья бутылка.

– Да, понравилось вино?

– Оно было дорогое?

– Оно было очень хорошее.

– Значит, дорогое. Но я не помню его вкуса, – признаюсь. Александр усмехается и сворачивает в частный сектор, на улицу с коттеджами. – Знаешь, не воспринимай всерьез все, что я вчера несла. Ты же понимаешь, что это вино во мне говорило.

– Не выйдет, – ухмыляется Александр.

– Что не выйдет?

– Вчера ты была искренняя.

Он, конечно, прав, но я бы не хотела вот так быстро открываться перед мужчиной. Не хотела бы, чтобы он знал, какой идеальный в моей голове. Он, в конце концов, не признался мне в любви. Если она вообще имеет место быть.

Александр паркуется возле ворот одного из домов, выходит из машины, а я приросла к месту. Ну, знакомство с родственниками, что может быть проще? Они, в конце концов, не кусаются, но мне почему дико волнительно, как маленькой девочке.

Саша открывает мне дверь, подает руку, а я медлю.

– Аля, ты же у меня смелая девочка? Не узнаю тебя сейчас, – рассматривает меня.

– Ладно, пойдём, – вкладываю свою ладонь в его. Мы проходим в ворота. Дом родителей гораздо скромнее хором Александра Яковлевича. Небольшой двор, баня, теплица, плодовые деревья. Чистенько, ухожено, красиво.

Торможу, прячась за спину Саши, когда к нам несётся огромная пушистая собака. Это даже не пес, медведь какой-то.

– Фу, Малыш, сидеть! – останавливает пса Александр. – Не бойся, – обращается ко мне, – он не тронет.

– Как его зовут?

– Малыш.

– Вот это малыш, – смеюсь я.

– Его Матвей нашел, на помойке, лет десять назад. Маленького, грязного, скулящего. Притащил домой, отмыл, откормил. Но кличка так и осталась.

Александр чешет собаку за ухом, а тот от радости вывешивает язык.

Проходим в дом: пахнет выпечкой, теплом, уютом. Тоска накатывает, тоже хочется в родительский дом. Ну я вам устрою, Александр Яковлевич, знакомство с моей мамой, так же неожиданно, как и вы мне.

Саша помогает мне раздеться и ведет в комнату. В гостиной на диване сидят двое мужчин и смотрят какой-то фильм, обсуждая сюжет. Мужчина постарше, видимо, отец Саши. И парень лет двадцати пяти. Возле окна уже накрыт стол. Белая скатерть, красивая сервировка, белая посуда, льняные салфетки. Фрукты на столе, вино, коньяк, в графине компот.

– Добрый день, – привлекает внимание Александр. Мужчины оборачиваются.

Отец Александра тут же встаёт и идёт к нам. Очень симпатичный, я бы сказала, импозантный мужчина лет шестидесяти пяти. Брюнет с сединой в висках.