Мой неверный друг

А ведь за всеми последними событиями я даже позабыла об этом мужчине. Больше не снились кошмары, связанные с ним, и не было страшных воспоминаний о минутах, проведенных в темницах храмовников. По большому счёту, это была заслуга Далиона, рядом с ним мне было спокойно и уютно, потому тяжёлые сны и отступили. Однако потом появились новые… о Ронни.

Проехав ворота, я пустила гнедого коня галопом, желая оказаться как можно дальше от этого города и гильдии храмовников.

***

Худенькая раскрасневшаяся девочка в слишком большом для нее тулупе искренне радовалось своим успехам. На её раскрытых маленьких ладошках сидели две прекрасные бабочки, которые были лишь иллюзией в это холодное время. Ранняя весна неожиданно вновь сменилась холодами и снегом. Однако Найри совсем не расстраивалась, ведь она любила это сказочное белоснежное время. Время, когда вечерами вместе с мамой и папой собирались на кухне у печи, когда родителям не нужно было никуда спешить, а можно было просто наслаждаться уютом и теплом, прислушиваясь к завыванию метели за окном. Самое спокойное и беззаботное время в году.

Она скучала по родителям. И дня не проходило, чтобы девочка не вспоминала мамину нежную улыбку и ласковый папин взгляд. Днем ей даже удавалось отвлечься от той всепоглощающей тоски, что поселилась в детском сердечке. Невероятные истории ее нового друга погружали в совершенно другие миры, а магия дарила веру в лучшее, надежду, что сестра жива, что с ней все в порядке и они обязательно найдут друг друга.

И только ночами девочку все еще мучили реалистичные кошмары, напоминавшие жуткий час, когда в их родной городок пришли таротавцы…

— Молодец, — искренне похвалил светловолосый мужчина девочку, не ожидая, что ей так легко будет даваться магия. – Теперь направь поток силы в их крылья, чтобы они могли взлететь.

Лариисиэль не удивился тому, что в девочке стала просыпаться сила. Было понятно с самого начала, что это произойдет, раз древняя магия сделала его защитником человеческого дитя. Но каково предназначение Найри, раз ею заинтересовались сами боги? Этого он еще не знал, пытаясь понять природу силы маленькой рыжеволосой девочки.

— Смотри, Ри, они взлетели!

Эльф проследил взглядом за двумя иллюзорными бабочками, что порхали над ребенком и совсем не чувствовали окружающего холода. Однако снежинки выдавали правду, легко проходя сквозь тонкие крылышки.

— Слишком очевидно, что они не настоящие, — серьезно сказал Лариисиэль, стараясь сдержать улыбку. – Мало зрительно знать предмет, образ которого хочешь воссоздать, надо понимать его структуру: какой он на ощупь и изнутри. Поток силы стоит направлять не только на внешний облик, но и на внутренний, чтобы созданное стало осязаемым.

— И как же мне это узнать? – с легкой обидой удивилась Найри. – Сейчас их нет, а даже если бы были… не убивать же бабочку!

— Верно, — кивнул эльф, пряча в небесно-голубых глазах усмешку. — Достаточно моих познаний и магии, чтобы показать тебе сущность бабочки. Однако мы займемся этим позже, нам нужно до темноты дойти к людям.

Найри нельзя было вновь ночевать на холодной земле. Да, он согревал девочку, поддерживал магией костер, но прекрасно видел, что ребенка постепенно захватывает в свои объятия болезнь, хоть сама Найри совершенно не чувствовала этого, будучи поглощена волшебством и его историями. Однако нездоровый блеск светло-зеленых глаз и румянец выдавали правду.

— А Кори? – в который раз упрямо спросила девочка. – Ты же обещал её найти!

Лариисиэль не спешил отвечать, собрал их скудную провизию, после чего привычно подхватил Найри на руки.

— И мы найдем, — неохотно согласился Ри, в действительности сомневаясь в собственных словах. Он почему-то не чувствовал потоков сестры Найри, хоть и пытался найти схожую ауру, которая могла бы принадлежать близким родственникам. Однако магия молчала.

В ответ девочка по-детски нежно обхватила эльфа за шею и расслабилась, устало прикрывая глаза. Как бы ни радовалась получившемуся у нее заклинанию, чувствовала она себя нехорошо. На крепких руках Ри было уютно и тепло, отчего Найри под мерное дыхание и тихий стук сердца своего нового друга почти сразу уснула.

Проснулась она от жара, с удивлением понимая, что находится в какой-то незнакомой комнатке. Рядом как всегда Ри. Он о чем-то тихо спорил с неизвестной женщиной. Девочка не слышала, о чем они говорили – ей было так жарко, что хотелось снять удушливую одежду. Она привстала на локотках, пытаясь стянуть с себя льняную рубашку, когда вдруг ощутила маленькой ладошкой, что на груди нет ее лошадки! Испуганно схватилась за ворот, лихорадочно пытаясь нащупать подаренный сестрой волшебный кулон. Ничего…

— Найри, — Ри вмиг оказался рядом, мягко, но настойчиво укладывая девочку обратно на подушки. – Лежи, не вставай.

— Мой амулет! – зашлась хриплым кашлем Найри, чувствуя, как к горлу подступает ком и на глаза наворачиваются слезы. – Твой амулет!

Она испуганно схватила эльфа за руку, больше всего боясь, что теперь он исчезнет. Отругает и просто уйдет.

«И пусть ругает, — отчаянно подумала Найри, — только бы не оставлял!»

— Пожалуйста, прости, — она все-таки заплакала, чувствуя вину за собственную невнимательность и одновременно страх. – Не уходи!

— Все хорошо, Найри, я рядом, я не уйду, что такое, где болит?

— Лошадка! – стараясь не кашлять, девочка усердно и внятно произнесла. – Я потеряла ее…

Она пыталась вспомнить, где могла обронить подарок, но память упорно молчала.

«Может, в лесу? Или в том страшном пустующем городе, который мы совсем недавно проходили?»

Найри не знала. В последний раз она видела столь дорогой её сердцу подарок, когда случайно оцарапалась колючей веточкой.

— Все хорошо, — твердо сказал Ри, утирая слезы ребенка и беря со столика чашу с теплым питьем. – Я буду рядом, обещаю. Ты освободила меня, а значит, теперь я привязан к тебе, не к амулету или другому какому-нибудь предмету, а именно к твоей душе. Лошадка не имеет больше своей силы. Никуда я не уйду, по крайней мере, до тех пор, пока ты не выполнишь своего предназначения.

— А что тогда?

— Тогда я стану свободным…

— Свободным? – впервые девочка задумалась о том, а нужно ли все это Ри.

«Ведь у него, наверное, есть своя семья, родные, а ему приходится следовать за мной…»

— Действие магии в какой-то момент прекратится, — тихо прошептал он, аккуратно приподнимая голову Найри и давая выпить теплого питья, одновременно укутывая ребенка исцеляющими потоками. – Это произойдет, когда я перестану быть тебе нужен.

— А если ты всегда будешь нужен? — Найри не хотела, чтобы он ее покидал, не хотела оставаться в одиночестве. Казалось, если исчезнет последний, кто связывает с прошлой жизнью, то страх и отчаянье поглотит полностью, даже надежды не останется. – Тебя ждет семья, да?