Мой неверный друг

Кажется, я начинала понимать. Нити были вплетены в блокирующий аркан антимагических оков, поэтому стали преградой для тьмы, но если я использую их для атаки и собственных целей, то это лишь усиливает мощь моего меча. Получается так? Как происходило в школе – действие нитей всегда зависело лишь от арканов, в которые они вплетались. Так браслет, что сожгли храмовники, имел лишь слабые исцеляющие свойства, а те, что забрал когда-то Расго – в основном нападающие. Плохо, что у него есть управа на меня. Зная огненного мага, можно предположить, что он обязательно воспользуется этим в собственных целях. Впрочем, нагнетать себя не стала, понимая, что сама во всем виновата. Даронн прав – повторись все снова, ничего бы не поменялось: я не могла тогда не защитить Шорёна, из-за чего маг в любом случае прознал бы о нитях.

Но как быть теперь? Без коня, моих вещей и денег.

***

Каждый шаг отдавал неприятной болью в ноге, но я упрямо двигалась вперед, пока не вышла к деревянным воротам, покрытым листовым железом и железной решеткой, которая на ночь обычно опускалась. Высокие крепостные стены служили защитой, отделяли территорию и были усилены двумя дозорными башнями.

Откровенно говоря, я сильно засомневалась, что меня пустят внутрь: хромая, грязная, в порванном плаще, со страшным кривым шрамом в пол-лица и без каких-либо вещей за спиной. Не говоря уже о том, что на одной из башен среди стражи находился маг. Я ощутила его силу, понимая, что и он почувствует мою.

Подумывала вновь скрыться в тенях, когда из небольшого окошка прямо на воротах, под кривой табличкой с витиеватыми рунами названия города, выглянуло заспанное мужское лицо. Я лишь коротко поздоровалась и прочитала таротавские письмена. Миратед? В памяти тут же что-то шевельнулось, подкидывая зрительные образы карты: городок с таким названием находился совсем недалеко от столицы Империи. Неужели удача все-таки на моей стороне?

— Эй, куда ты? – неприветливо пробурчал мужчина. — Да сколько ж вас, попрошаек, идти будет? Если нет двух динаров[9], проваливай!

Я растерялась, будучи удивленной, что за вход взимают столь высокую плату, когда позади вдруг раздался укоризненный мужской голос:

— Брать деньги в праздник Эостэр[10]?

Фраза незнакомца удивила сильнее слов охранника, ведь за всеми этими событиями совсем потерялась во времени: не знала даже, какой сегодня день. Тем более, что в Империи праздник весны всегда был чуть раньше.

— И что теперь? Пропускать всех оборванцев? Знаете, сколько таких уже вместе с приезжими торговцами проскользнули?

— Хотите прогневать духов самой Светлой богини? – спокойно спросил мужчина за моей спиной, хотя мне показалось, что я уловила в его голосе легкую усмешку. – Или вам нравится затяжная зима? Право слово, пропустите мальчишку!

Мальчишка, значит. Таротавцы в лесу тоже меня за мальчика приняли. Улыбнулась и незаметно скосила взгляд, пытливо рассматривая статного мужчину на вороном коне. Он почувствовал, что смотрю на него, беззлобно улыбнулся в ответ, заставляя меня нервно оправить челку, которой я прикрывала шрам. Я помнила со слов Расго, что Паладин ищет меня, а значит, нельзя показывать столь яркое мое отличие.

Охранник явно неохотно, но открыл калитку в воротах. Я же поблагодарила незнакомца и настороженно вошла внутрь, чувствуя, как меня окутала теплая сила тьмы, скрывая от глаз мага наверху башни. Сила уже полностью восстановилась, а единственным напоминанием о той злосчастной тонкой ниточке была моя хромота.

Стоило ступить на мощеную кладку, как почти сразу мной завладела атмосфера праздника. Вокруг лилась легкая веселая мелодия, подхватывая нарядно одетых в традиционные костюмы горожан в свой весенний танец. Казалось, здесь царит совсем другая жизнь – будто и нет всех тех ужасов, что довелось мне испытать. Словно все лишь страшный сон: проклятый черной гнилью город, лагеря таротавцев, война и бесконечные смерти – вдруг оказались в далеком прошлом. И я даже понимала, что Миратед находится вдали от границ с Рутой и всего происходящего, ближе к столице, где император преспокойно правит. Мне казалось кощунственным, что все эти счастливые люди не знают того, что происходит за стеной, ограждающей их город, не знают боли, которая поселилась в моей душе. Или того хуже – знают, но спокойно принимают происходящее.

— Твое мрачное выражение лица отпугнет не только дух рассвета, а и любого демона, осмелившегося к тебе подойти, — непринужденно обратился ко мне тот самый мужчина, благодаря которому я вошла в город. – Что бы ни беспокоило тебя, сегодня можно позабыть о собственных горестях и проблемах. Именно Эостэр позволяет нам начать все заново, с абсолютно чистого листа.

— И забыть о войне? – хмуро уточнила, привычно скрывая свое лицо. – О потерях? О тех ужасах, что творятся по воле императора?

— Да, — просто ответил мужчина, наблюдая за очередным хороводом, что тянулся почти до самых ворот. — Праздник Эостэр непосредственно связан с пробуждением земли, первыми травами и цветами, началом всех начал. Время, когда все живое избавляется от «дыхания смерти[11]». Так почему же не в буквальном смысле оставить прошлое позади, когда дух рассвета дает нам такую возможность? Ты ошибаешься, полагая, будто эти люди забыли о войне и своих потерях. Нет, но война закончена, а они обрели надежду, они просят Эостэр спуститься к ним, чтобы полоса невзгод, наконец, прекратилась.

«Пока жив император, она никогда не прекратится!»

Однако вслух сказала я другое:

— Только глупцы верят, будто дух рассвета спустится на землю, — помимо воли мне вспомнилось, как отчаянно когда-то в школе я хотела встретить великого Мегуса. Только мне быстро дали понять, что никакие слуги богов не спускаются к людям. Им нет дела до смертных, а красивая новогодняя легенда лишь обычная сказка.

— Даже так… — задумчиво протянул собеседник. – Но что ты будешь делать, если все же встретишь Эостэр? Говорят, что она не упускает возможности спуститься к смертным под нашей личиной, чтобы принять участие в пьянящем потоке человеческой жизни. Дух рассвета слишком сильно любит веселья, яркие костры и залихватские танцы.

— Что же вы еще не в хороводе, раз так почитаете весеннего духа рассвета?

— О, я бы с радостью, — искренне воскликнул мужчина, хотя его задумчивые орехового цвета глаза оставались все такими же безучастными, — только, к сожалению, полным-полно дел, из-за которых, собственно, сюда и приехал. Но не стоит недооценивать силу этого праздника, ведь Эостэр всегда прислушивается к самым потаенным желаниям человеческого сердца. И даже может унять те боль и холод, что застыли в столь юных глазах.

Я помимо воли опустила голову, пряча взгляд, но было поздно, в голосе мужчины послышалась легкая улыбка:

— Позволь празднику захватить тебя, пусть на время, но Эостэр услышит…

Это было последнее, что сказал странный мужчина, прежде чем уйти, оставляя меня в гуще толпы одну. Город был наполнен звонким смехом вперемешку с музыкой и пьяным запахом весны. В детстве я очень любила праздники временного цикла[12], сопровождаемые большими гуляньями и различными интересными обычаями, но со временем просто переросла их, как и свою глупую веру в волшебство этих дней.