Мой невозможный дракон

Светка уставляется на меня, губы поджаты, взгляд возмущённый.

— Блин, но я ведь тоже красивая! Давайте и меня так называть!

И вот тут вмешивается Кострица, которой, видимо, уже стыдно за непрофессионализм ученицы.

— Ученица, не отвлекай командира.

— Он мой муж вообще-то!

— Нет. Сейчас он только твой командир.

Светка ворчит, но смиряется.

Я бросаю через плечо, не оборачиваясь:

— Все стойте здесь. Сейчас я разведаю обстановку вплотную, потом позову вас. Если мы все ворвёмся сразу, недодемоны могут убить брата Екатерины.

Катя сжимает двустволку крепче, но покорно молчит. Моя боевая группа тоже.

Отлично.

— Степан вооружён? — уточняю у Кати.

— Нет, у нас одна двустволка…

— Хорошо. Я иду первым. По моему сигналу заходите. Не раньше, поняла?

Говорю твёрдо, глядя ей прямо в глаза.

— Да, граф, — кивает рогатая незнакомка.

Вот и славно. Я не знаю Катю, потому лучше было убедиться. Любимого братика она, конечно, спасать готова, но если рванёт следом раньше времени — только всё испортит. В своих людях я уверен, но новенькие иногда любят принимать глупые решения.

Я пригибаюсь, продвигаюсь сквозь кусты, и, касаясь княжеского перстня, на ходу накидываю на себя иллюзию. Мой облик меняется. Теперь я — Демон Мираж Тысячеглазый. Всё тело покрывается тысячей сияющих зрачков, они вспыхивают в хаотичном ритме. Полный набор крипоты.

От меня исходит демоническая аура, давя на сознание всех, кто хоть как-то связан с тварями.

И теперь — пусть попробуют не дрожать.

Вываливаюсь на поляну.

Недодемоны, окружившие парня, тут же разворачиваются ко мне.

Парень похож на Катю — те же изогнутые рога, вздымающиеся над человеческим лицом, те же меховые участки на коже, но моложе, слабее, измотаннее. Он тяжело дышит, мышцы напряжены, взгляд бегает, будто он уже не верит в спасение.

А вот твари, окружившие его, людьми не назвать.

Они целиком звериные — горящие красноватым светом глаза, раскрытые клыкастые пасти, из которых стекает слюна, угрожающе приподнятые когтистые лапы.

Судя по всему, ещё секунда — и они разорвут его на части.

Но тут они замечают меня.

Хлоп.

И дружным коллективом падают на землю, мордами в грязь. Иллюзия сработала — приняли за хозяина.

Я приближаюсь, выдерживая ритм размеренных шагов.

И тут Степан, вместо того чтобы трястись от испуга и молчать в тряпочку, срывается с места и бросается прямо на меня:

— Это ты!!! Ты, сволочь, убил наш остров! Ты нас сделал такими!!!

Э-э-э? Чего?

Я рефлекторно прописываю ему боковой — не сильно, но достаточно, чтобы он красиво улетел на спину.

— Тише, парниша, — бросаю ему по ментальному каналу. — Потом ещё спасибо скажешь.

Недодемоны по-прежнему валяются, но надолго ли? Они дрожат, чуют подвох. Ещё пара секунд, и начнут сомневаться, кто тут альфа.

Ну нет, ребятки, мы эту партию доиграем.

Выпускаю в их сторону пси-гранаты — мысленные удары, разрывающие сознание в клочья. Несколько тварей вздрагивают, хватаются за головы, одна из них падает навзничь, подёргиваясь в предсмертных судорогах.

— Атака! — отдаю мысленный приказ.

В тот же миг из кустов взлетает вихрь смерти.

Змейка, с рёвом размахивая когтями, врезается в толпу, а Красивая прыгает прямо на самого крупного зверя, перекусив ему шею в один мах. Светка и Кострица швыряют огненные шары — крайние недодемоны загораются, вздымаясь в пламени, будто факелы. Остальные дёргаются в стороны, но без толку — их тут же добивают, утихомиривая на месте.

Через пару мгновений всё кончено.

Тишина.

Воздух ещё пропитан гарью, а земля впитывает кровь.

Я хмыкаю, отряхиваюсь от недодемонской крови, лениво провожу рукой по запястью, смахивая чей-то клок шерсти, и оборачиваюсь к Кате.

Она стоит с разинутым ртом, глаза распахнуты, лицо — смесь шока, неверия и запоздалой паники.

— Вот и всё. — Я пожимаю плечами. — А теперь, сударыня, может, успокоим твоего брата, пока он мне ещё что-нибудь не предъявил?

Катя вздрагивает, осознание наконец-то пробирается сквозь шок, и она бросается к брату, едва не падая на него сверху.

Тот всё ещё лежит на земле, пялясь в небо, явно пытаясь осознать, что только что произошло, и, кажется, мозг у него на этот процесс взял неоплачиваемый отпуск.

— Стёпа! Граф Данила, правда, тебя спас! — кричит Катя.

Стёпа, наконец, переводит взгляд на меня. Щурится, моргает, потом выдает, бормоча:

— Граф? Но это же… Демон!

Я лишь усмехаюсь и лениво сбрасываю иллюзию, словно смахиваю невидимые пылинки.

— Тебе показалось. — Подмигиваю.

Парень делает такое лицо, словно я только что раскрыл ему, что Дед Мороз — это переодетый батя, а снегурочка — тётя Зина из бухгалтерии.

Но разбираться с его экзистенциальным кризисом я не успеваю.

Внезапно в моей голове раздаётся голос Лакомки.

— Мелиндо, а ты несильно занят?

Я вскидываю брови.

— Что случилось, жена?

— У нас тут… ЧП небольшое, — Лакомка выдыхает, и уже по интонации понятно, что «небольшое» — это очень мягкий эвфемизм.

— Сыночек позвал кота в детскую…

Ага.

Соединяюсь с альвой через её глаза.

И вижу его.

Посреди детской комнаты сидит котик.

Огромный. Чёрный. С рогами.

Мда.

— Очередной котодемон?! — мысленно вздыхаю.

Кот, совершенно невозмутимый, виляет пятью хвостами, облизываясь на телепата. Умиляется, зараза. Это еще не Демон, но почти дорос. Может, еще пару сотен лет охоты на астральных тварюшек и созрел бы.

А вот родовой телепат, видимо, не разделяет его дзена. Он сполз по стене и трясётся от страха, глядя на пушистое порождение ночных кошмаров. Ну понятно. Он же не боевой, его максимум — ставить гвардейцам защитные щиты и чинить пробои в ментальных барьерах. А тут — тварь, вылезший из тёмных глубин Астрала по личному приглашению младенца.