Мой очаровательный оригинал

– В ту ночь хакерской атакой была взломана вся наша система, – раздается за спиной неохотное признание, и я резко торможу, – не сохранилось ни единой записи, включая тот день. Мне нужна эта запись, Софи. Я должен найти того, кто это сделал. Возможно…

Так вот почему клуб две недели был закрыт для посетителей.

– Досадно, – обернувшись, говорю я немного сухо, не так, как принято в подобных случаях. Сочувствия в себе не нахожу. – Но помочь ничем не могу, Илья Игоревич. Номер скрыт, а содержимое не для ваших глаз, вы не найдете в ней нечто вроде зацепки или личности вашего врага.

– Знакомые хакеры могли бы попытаться вычислить… – он всё еще настаивает, и меня это злит.

– Нет, – твердо припечатываю я. – Избавьте меня от всего этого, разбирайтесь сами, без меня. В конце концов, это ваш клуб, я ровным счетом не имею к нему никакого отношения.

– Хорошо, – уступает он и, натянув вежливую улыбку, подходит ближе. – София…

– Софи, – поправляю я, всем своим нетерпеливым видом поторапливая его: постукиваю носком туфель по камню, сложив руки на груди.

– Софи, я помню, что вы хотели петь в моем клубе, и предлагаю вам работу.

Предложение заманчиво, но пока не особо нуждаюсь.

– Я подумаю, что-то еще? – Вскидываю брови и смотрю на мужчину прямо, привычно остро, будто душу пронзаю насквозь. Добиваясь того, чтобы он смутился, отвел глаза, сделал что угодно, что говорило бы о моей безоговорочной победе. Чтобы психологически сбить эту крепость. Но не выходит, на Илью мой метод, увы, не действует – напротив, он стоит и изучает меня, крайне беспардонно.

– Вы необычная девушка, – выносит вердикт этот "гений", с лукавой ухмылкой открывает деревянную дверь и делает широкий приглашающе-уступающий жест рукой, мол, только после вас, сеньорита. – Прошу.

Я еще некоторое время не свожу с его уверенного лица глаз, даже не моргаю, а после молча вхожу в здание, спиной чувствуя мужское присутствие, и, когда его шаги уходят в другой коридор, я с облегчением тихо выдыхаю.

Едва оказываюсь у аудитории, где собралась вся наша большая группа, где среди общей студенческой биомассы приветливо улыбается мне Ян, секунду до того увлеченно и с серьезной миной на лице о чем-то беседующий с волосатым одногруппником, чьи волосы уложены на манер девушки, – профессор Александр, вышедший к нам, сообщает любопытную новость:

– Господа студенты, сегодня наше занятие пройдет в другом месте. По традиции каждый год я приглашаю первокурсников к себе домой, моя старая советская пятикомнатная квартира поистине напоминает целый музей, у меня великолепная коллекция картин и иных предметов искусства, как подлинников, так и превосходных копий. Несколько из них – мои собственные: бывает, мной овладевает вдохновение, и я пишу изумительные копии просто-таки изящных картин, мимо которых, надо признаться, не в силах пройти.

На эту хваленую оду себе любимому я едва не закатываю глаза, но посмотреть на коллекцию весьма любопытно.

– Сеньорита Софи, – внимание на меня, профессор расталкивает собравшихся вокруг него студентов и становится передо мной, стоявшей дальше от всей этой группки; тут же сбоку появляется Ян, без зазрения совести готовый подслушивать. – Приглашаю вас к себе. Я помню, вы не любите рисовать, но надеюсь, вы любите творение рук чужих.

– Не сомневайтесь, профессор, я обожаю любое искусство, если это не дело рук моих.

Я дарю что-то наподобие любезной, в меру снисходительной полуулыбки Барецкому, удовлетворенному моим ответом, а про себя, задымляя скоростные шестеренки в черепной коробке, думаю: как вести себя с Яном? О чем с ним говорить, если говорить о чем-то надо; несомненно, я привлекаю его как девушка, парень желает сблизиться, но что касается меня, я не уверена, что…

– Профессор, а это нормально, что вы флиртуете с моей девушкой?

И я, не сумевшая скрыть изумления, распахнувшая до круглых блюдец глаза, резко поворачиваю голову к парню: Ян пронзает холодным взглядом правый профиль стоявшего рядом с ним преподавателя.

Секундная потеря контроля над эмоциями, и я вновь прежняя; кажется, никто и не заметил. Но только я подумала об этом, только навела порядок в чувствах, как тут же получаю новый удар, внезапный и психологический. Ян, сумевший каким-то неведомым способом оказаться сбоку от меня – наверное, я отвлеклась на собственные мысли в этот момент, берет меня за руку и переплетает наши пальцы. Так, что не вырваться.

– Отпусти, – тихо рычу я, стараясь дышать ровно, и предпринимаю очередную попытку выдернуть руку. Безуспешно, и с его стороны ноль внимания на мой протест.

Мне неимоверно трудно удерживать внутри спокойствие и держать баланс психический. Настолько огромно желание выхватить из собранных в небрежно-элегантный пучок волос любимую шпильку и всадить в "противника", что я больно прикусываю изнутри щеку, чтобы привести себя в чувство, иначе говоря, сопротивляюсь панике.

– Кажется, сеньорита не в курсе ваших любовных фантазий, парень. Отпустите девушку, вы сами видите, ей это не нравится, – снисходительно посмеивается Барецкий, испытывая на прочность парня, как это было со мной.

Я же концентрируюсь на ощущениях, силясь отбросить то, что думает насчет всего происходящего мой быстрый на реакции разум. Когда первая волна – невольный инстинкт самосохранения – проходит, я наконец чувствую теплую живую кожу, окутавшую мою ладонь и тонкие пальцы, будто греющую, оберегающую. Как тогда, в гримерной клуба, я чувствую то же самое теперь. Удивительно. Я смотрю на Яна, как на невозможное чудо, как на решение всех моих проблем. Я определенно должна дать нам шанс… Собираюсь ли я рассказать ему о том, что в ту ночь он целовался со мной? Разумеется, нет, я не хочу начинать всё с этого, только не так, не с поцелуя. Потому что не знаю, что будет завтра, потому что хочу пока оставить для себя лазейку, чтобы выбраться из этих зарождающихся отношений, если они меня будут тяготить. А состоявшийся поцелуй значил бы, что я уже его девушка, что парень меня пометил, что теперь никуда я от него не денусь, что спусковой крючок нажат и события понесутся с бешеной скоростью, к которой я не готова. Да, узнав обо всём, он схватит меня крепко и не отпустит! Считай, поймал в сети! В такие рамки ставить себя я не собираюсь, я свободная личность, и пока окончательно не решу, что отношения могут перейти в категорию серьезных и "на всю жизнь", Яну о поцелуе знать не следует.

– Профессор, – ответная снисходительная усмешка, – быть может, я пока еще не в ее сердце, повторюсь: ПОКА; но вам уж точно ничего не светит, да и я не позволю запудрить милой, ЮНОЙ девушке голову.

О чем я там секунды три назад так смело размышляла? Об отношениях? О тепле его рук? Ничего подобного, меня снова накрывает тревогой, и я со всей силы рву между нами связь, вонзая в чужую кожу ногти, чуть ли не с боем выдираю руку, пока мозг не пожелал покалечить парня сию же секунду одним молниеносным движением в шейную артерию металлической, заточенной самолично заколкой.