Мой одинокий волк

— Варги не придут сюда, не любят море, не подходят близко к побережью.

Старик говорит уверенно, подмигивает, и слегка похлопывает по моей безвольно лежащей на столе ладони.

— Откуда вы знаете? — спрашиваю, недоверчиво тараща на него глаза.

— Отец рассказывал, знатно он тогда с ними повоевал, — старик развалился на стуле, разомлев от тепла и сытости, — поселки, что стояли на самом берегу, все уцелели, а те, что подальше были…

Старик прищелкнул языком и глубоко вздохнул.

Спать мы расположились в доме Сантины. Старик лег в соседней комнате и через стенку до меня доносился его заливистый храп. Я села на кресло, возле тревожно спящей женщины, подложив под спину подушку для удобства. Сон не шел, слишком много всего произошло. О многом хотелось подумать. Да и за Сантиной заодно приглядеть. Зажгла лампу, налила остатки целебного отвара в кружку. Старик велел поить им Сантину, если та проснется.

На следующий день старик осмотрел рану, удовлетворенно покивал головой. Под его руководством, я сделала Сантине перевязку. Выслушала наставления. Попрощались мы тепло, будто давно знали друг друга. В благодарность я отдала ему лошадь, чтобы он быстрее добрался до дома.

— Вы недолго будете одни, придут люди, лишившиеся крова. Будь осторожна, — напутствовал старик на прощание.

— Оставайтесь или приезжайте к нам с семьей, — мне не хотелось отпускать старика, я боялась оставаться в одиночестве. Не понимала, куда подевался Колин. Он же должен был присматривать за домом. Неужели и он… на войну.

— Благодарствую, леди, если суждено, свидимся, — старик тепло улыбнулся на прощание.

Вскоре мы остались вдвоем. Я поднялась в свою спальню, окинула взглядом разобранную кровать. Неужели только вчера я безмятежно спала, прижимаясь к груди Брендона. А сейчас, кажется, словно прошла целая жизнь.

— Я все выдержу, — шепчу я ветру, выглядывая в распахнутое окно, — только прошу тебя, Брендон, обязательно ко мне вернись. Я очень тебя жду.

19

К вечеру к нам нагрянули гости. Их было одиннадцать человек — беженцы из приграничных поселков, женщины, старики и дети. Кое-кто был ранен. Я не решилась их прогнать, открыла двери большого дома, помогла расположиться. Без Сантины поначалу было трудно справляться. Я не привыкла. А тут сразу столько людей вокруг и всем нужна помощь. Усталые, испуганные дети. Женщины, смотрящие на меня глазами, полными надежды. Хромой старик с обожженной рукой.

И сразу навалились хлопоты. Вскипятить воды, обработать раны, расположить на ночлег. И, конечно, накормить.

Я первым делом заглянула в кладовку. Оценила запас круп и муки. Немного, но, если экономить, растянем на пару месяцев. А еще нужно проверить погреб и холодник. Много всего. Раньше всем занималась Сантина. А я даже толком не знаю, где что находится.

Все вместе мы сварганили простой ужин. Сварили простую похлебку из овощей и корений, добавив для сытости крупу. На удивление было вкусно. Я помогала перевязывать раны, слушая страшные рассказы о беспощадном войске варгов, сметающих все на своем пути. Женщины плакали, вспоминая разоренные деревни, сожженные дома, убитых мужчин.

Я падала с ног от усталости. Спасть удалось лечь далеко после полуночи. Наконец-то тишина и можно спокойно полежать, помечтать о будущем, вспомнить прошлое.

К моему облегчению Сантина шла на поправку. Жара не было, рана не воспалялась и начинала затягиваться. Сантина все охала, переживала, как я одна справляюсь. А смеюсь в ответ, что не одна, у нас целый дом людей и все помогают друг другу.

Через пару дней до нас добралось еще несколько человек. Война приближалась. Варги наступали в глубь Лотариннии.

По рассказам я поняла, что основную часть защитников Лотариннии составляли оборотни. В зверином обличье они вгрызались в отряды врагов, стоя на смерть, не пропуская вперед. Но сил не хватало, варгов было слишком много. Ждали подкрепления, королевские войска.

Я плохо спала, долго ворочалась на постели, слушала за стеной невнятное бормотание людских голосов, возню детей. Свободные спальни на втором этаже предоставила женщинам с маленькими детьми. Остальные разместились в гостиной или на кухне, где рядом с очагом было тепло и уютно. Спала в платье, не раздевалась полностью. Под подушкой пистолет. Только так я могла хоть ненадолго забыться.

Однажды ночью на пороге дома появился фермер — сын Колина и Сантины, приведя с собою свою семью, включая Франко. Сантина, которая к тому времени практически поправилась и начала хлопотать по дому, долго плакала, прижимаясь к плечу сына. Отряд варгов прошелся через ферму и поселок, практически рядом с нами, оставляя после себя смерть и разруху. Немногие смогли укрыться, спрятаться в скалах на побережье и добрести до «Жемчужины».

с тревогой смотрела на все возрастающее население виллы, нас было уже больше двадцати человек. Запасы провизии заканчивались. На полях зрел урожай, еще не до конца вытоптанный и истребленный врагами, но выйти в поле никто не решался.

Уже больше месяца мы жили в постоянном страхе, неся круглосуточное дежурство вокруг виллы, вооруженные остро заточенными кольями и топорами. Сын Сантины покинул нас, решил присоединиться к войскам короля, узнав о прибывшем подкреплении. Войска короля вступили в долину, и мы все молились об скорейшем завершении войны.

Но вскоре до нас донеслись вести, что войска отступают. Случайные путники доносили рассказы о предательстве оборотней. К ним возвращалось безумие, заставляя бросаться на своих товарищей по оружию, крушить все на своем пути, сея смерть и разрушения. Ко мне словно снова вернулись детские страхи. Я вспоминала рассказы о злодействах измененных, что залили кровью земли северных народов.

Мы все безумно боялись, не зная, в каком обличье придет к нам враг. Сантина внимательно следила за Франко, беспокоясь, что того коснется печать безумства. Никто не знал, что мальчик оборотень. Мы обе, по молчаливому согласию, хранили его тайну, настрого запретив обращаться.

И все же мои худшие опасения, как это часто и бывает, оправдались. Всегда случается то, чего мы боимся. В тот осенний холодный день мы все собрались в гостиной, у ярко горящего камина, как это часто случалось по вечерам. Это была самая большая комната в доме с мягкими диванами и креслами. Если кому-то не хватало места, то располагались на ковре у очага. В такие моменты мы обсуждали планы на будущее, вспоминали прошлое, рассказывали истории или иногда, пели, длинные грустные баллады о любви и разлуке.

Внезапно раздался звук бьющегося стекла. Разбилось окно, совсем рядом, в холле и мы все испуганно обратили взоры на полумрак, льющийся из распахнутых дверей.

Мелькнула черная тень, материализовавшись в дверном проеме в огромного волка со вздыбленной шерстью. Огонь от камина яркими сполохами отражался в холодных безумных глазах. Волк угрожающе зарычал, пригибая голову, обнажая острые клыки.

Оглушающая тишина наполнилась женскими визгами. Матери прижимали к себе испуганных детей. Кто-то пытался укрыться, прячась за диван, залезая под стол. Многие ринулись распахивать окна, залезая на подоконники и дергая за ручки тугие створки. Успеть. Выскочить наружу.