Мой опасный император

Он не двигается, я тоже. Я — потому что понимаю чётко, рванусь — догонит тут же. Он — это тоже понимает, ждёт — куда рвану.

Незнакомец переводит взгляд на что-то над моим плечом. Ну да. Мой хвост, ощетинившийся шипами, с выскочившем жалом — в боевом положении над плечом.

Да уж, вы тут такое вряд ли видели, беложаберники.

Ну да. Белый рихт. С настоящим колючим хвостом. С настоящим жалом. И нечего удивляться.

Впрочем, это всё лирика. Мне куда бежать-то? Да и надо ли?

Медленно прячу чип-карту в карман. Так же медленно выпрямляюсь, пряча жало и шипы, убирая хвост за спину.

Незнакомец внимательно следит за каждым моим движением.

Неожиданно его хвост резко рассекает воздух. Раздается характерный свист, а потом еще странные пощелкивания. Знаем. Слышали уже. Тут хвосты именно так разговаривают. Извращенцы. Жестами нормальными никто не пользуется.

Но мой хвост вдруг тоже решил меня удивить. Резко скрутился в спираль и выстрелил волной шипов. Это еще что такое? Шипы при соприкосновении друг с другом заскрипели и зашуршали почти как хвост орса.

Оппа! Не знала, что мы так можем. Орс тоже замер. Впился взглядом в моего гибкого красавца.

— Я благодарна вам за помощь, — решаю всё же проявить вежливость я и отвлечь его от рассматривания моего хвоста. — Хоть я ее и не просила, — все же не удерживаюсь от укола. — Мне пора. Доброго вечера.

Медленно разворачиваюсь. Направляюсь к своему ультрабайку, готовая отреагировать на малейшее движение всё ещё неподвижного незнакомца.

В своей неподвижности и молчаливости он выглядит ещё опаснее. Вообще-то, хищником в любых стычках всегда ощущала себя — я.

Первый раз я чувствую себя… добычей?

Это этого ярюсь сильней, но приструниваю себя. В данный момент, очевидно, я совершенно не контролирую ситуацию. Совершенно не ясно, кто это такой, да и выяснять я не собираюсь.

Продолжая следить за незнакомцем, тяну руку к своему шлему на сиденье ультрабайка…

Вот же быстрый, мать его!

Ни повышенная готовность, ни глубокий пси-режим, ни одно из всех моих умений — не помогают.

Я схвачена, обездвижена, вмята в крупное рельефное тело ненормально-быстрого самца.

Вжимает в себя. Коротко смотрит в глаза.

— За помощь я всё же возьму плату, — ухмыляется он.

И опять — не успеваю. Мои губы смяты жёсткими и властными губами.

Мать его, а я… поддаюсь давлению и довольному урчанию моей самки. Вцепляюсь в него в ответ. С голодным пылом отвечаю на поцелуй. Сплетаю язык с его требовательным языком. Поддаюсь напору и тут же кусаю в ответ. Улыбаюсь рычанию раззадоренного самца и растворяюсь под властью его жёстких губ.

Целуюсь с ним, как в последний раз, взахлёб, с голодным урчанием, ох, как же целуется, как напирает. Как рычит и сжимает сильно и сладко!

И тут я каменею. До меня доходит, с кем я целуюсь. Кому позволяю…

Я была до этого зла? Нет. Время истинной ярости пришло именно сейчас.

Шарашу его пси-ударом, отшвыривая от себя.

Он даже не упал, остался стоять, только нахмурился. Смотрит злобно исподлобья.

Вбиваю его экстра-линиями в пол, а сама на байк.

Твою ж… Он снова рядом! Хватает меня за хвост, но тут же отдёргивает руку. Оглядываюсь. Ну да. Незнакомец в полном шоке смотрит на свою ладонь, всю покрывающуюся мелкими капельками крови.

Перевожу взгляд на свой хвост: ого! До пушистого хвоста меня довёл, гад!

Вообще у рихтов это крайняя степень бешенства: когда на хвосте между шипами появляются множество тонюсеньких иголок, из-за которых шипастый хвост выглядит пушистым.

Пользуясь его замешательством, врубаю максимальную скорость. Плевать на шлем, плевать на всё. Сваливать! Надо сваливать!

Глава 4. Прошлое

Не помню, как добралась до гостиницы. Как успокаивалась, принимая душ тоже помню смутно. Меня колотило и разрывало от бешенства и… чувства неудовлетворённости, что не позволила себя дальше целовать такому шикарному самцу.

Полярные чувства бесили еще сильнее. Я рихт! С какого перепуга моя самка реагирует на клятого орса?

Все. Попсиховала и забыла. Это просто нервы и долгое отсутствие нормального гона. Давно пар не спускала. Самцы все как на подбор не устраивали мою придирчивую самку. После такого идеального отца мои критерии выбора были значительно завышены.

Так какого… моя капризная самка растеклась перед этим нахальным орсом?

Точно нужен нормальный отдых с нормальным гоном.

Надо запланировать в следующем месяце. Сейчас нельзя. Клятый император орсов, чтоб у него хвост облез, никак не утверждает встречу с нашей делегацией.

Я завалилась на кровать и устало прикрыла глаза, вспоминая и напоминая себе, что я тут делаю и для чего поперлась в эту командировку.

Орсы еще совсем недавно вылезли из гражданской войны. Она даже еще не закончилась у них толком. Очаги сопротивления нынешней власти остались в глубине их территорий. Именно поэтому мы сейчас на Скальцине, а не на Орзе, планете-столице в прошлом.

Сейчас у орсов новая власть, которая пришла как раз на волне последних событий. Новый молодой и очень амбициозный император и новая столица, пока не вернули контроль над старой. Двадцать лет уже у них эта чехарда длиться. Так и не ясно до сих пор, почему она началась.

Хотя мне кажется, что это просто очень хорошо засекреченные данные. Именно поэтому я так ничего и не сказала родным о командировке. Они думают, я уехала отдыхать после стажировки.

Я даже парочку снимков им послала с видами шикарного курорта. Знаю, что врать нехорошо, но папа бы точно не отпустил. Да и мама, наверно, тоже. Поэтому решила не рисковать. Узнают, так узнают. Теперь уже поздно.

И если раньше мы рихты старались держаться в стороне и использовать эту передышку для наращивания собственного потенциала, то сейчас стратегия нашего руководства резко изменилась.

Орсы сами обратились с предложением о налаживании диалога. Да и это уже очень давно назревало. В приграничных областях уже целые кварталы беженцев из числа беляков. Их сначала принимали насторожено, с опаской. Проверки естественно были жесткие.

Никто не хотел повторения прошлого. Но потом постепенно с ними свыклись и даже программу запустили по адаптации. Они и семьи начали создавать смешанные. В общем, понемногу становились своими.

Были и стычки, конечно, далеко не все рихты спокойно отнеслись к налаживанию столь тесных связей со старыми врагами. Людям-то было по большей части все равно. Но постепенно все сгладилось.