Мой опасный

Глава 27. Ответственность

Хард Зартон, командир команды 1-КА

Только теперь начал понимать отца и его одержимость мамой. Сам такой стал. Одна ночь буквально все изменила.

Ди. Одержимость моя…

Я заставил себя остановиться, когда заметил, что после очередного бурного финала Ди заснула. Выключилась со счастливой открытой улыбкой на губах.

Залюбовался. Как же не хочется её от себя отпускать…

Поцеловал в губы. Легко и нежно. Дикарочка…

— Ди, тебе надо поспать, — говорю, смягчая голос. — В нормальной кровати. Здесь есть одежда и влажные салфетки. Я провожу тебя.

В её красивых глазах вспыхивает понимание. Краснеет и смущается. Но кивает.

Помогаю привести себя в порядок. Вытираемся салфетками. Нахожу в стопках формы её размер и свой. Обрывки летят в утиль.

Мы одеты, беру её за руку. Вывожу наверх. Там она мягко и решительно высвобождает руку.

Кошусь на неё. Ну да. Снова покраснела. Опасается, что узнают? Глупости. Конечно, узнают. Я об этом позабочусь.

Снова ловлю ее пальцы и уверенно переплетаю со своими. Ди чему-то улыбается смущенно, но больше не вырывает руку. Так и возвращаемся в казарму.

Убью за любой косой взгляд в ее сторону. Пусть только кто попробует…

У двери в казарму останавливаю её. Сминаю в объятиях, вдавливаю в себя, впиваюсь в губы поцелуем. Окончательно лохмачу ей волосы.

Мне было мало. Не хочу отпускать. Обмякает с такой готовностью, поддаётся, отвечает… Сладкая. Моя сладкая желанная Ди.

— До завтра, — говорю я, заставляя себя отпустить. — Постарайся выспаться.

Сонно моргает и кивает. Улыбается мне слабой и неуверенной улыбкой и тихо проскальзывает в дверь.

Наматываю свой хвост на кулак, чтобы не пробить дыру в стене. Стою рядом с дверью, вдыхая её ускользающий запах. Едва удерживаюсь, чтобы не послать всё к чёрным дырам, не ворваться и не забрать. Себе.

Ди ушла, и с ней все спокойствие полетело в пекло. Моя самка там. Среди кучи половозрелых самцов. Ее запах переплетается с чужими, мешается, и в глазах сразу красным пульс начинает стучать.

Но моей девочке надо спать. И так уже умотал и намял её всю.

Самке. Надо. Спать.

Эта мысль становится спасением. Прислушиваюсь. Чётко выделяю её ровное дыхание среди остальных. Стою в коридоре, пока не убеждаюсь, что заснула.

Мне — точно не заснуть.

Похоже, меня сейчас спасёт только одно.

Решительно иду на полигон. Дальний, малый полигон. Его крайне редко запускают. Но программы везде одни и те же.

Отлично. Я давно хотел проверить на себе одну навороченную тему.

Руки сами выбирают подходящее оружие. Я уверенно запускаю программу — верхнюю в списке сложности — и шагаю на полигон.

На меня сходу обрушивается пси-контроль. Крокомуравьи и многоножки валят толпой. Пока ещё слабо для меня. Но достаточно, для прогрева.

Давно хотел её пройти. В одиночку. Самую сложную программу, рассчитанную на сработанную команду космодесанта.

Полную версию, конечно, не пройти. Но вот здесь, на этом малом полигоне — могу.

Без прикрытия? Без зоркого глаза брата, который, если не справлюсь, выключит программу, добьёт тварей, вытащит и откачает в медкапсуле?

Да, именно так. Самоубийство? Конечно. Не впервой.

Я сейчас до бровей накачан безрассудной яростью и диким азартом. Мне надо выплеснуть это куда-то, чтобы не сорваться и не разнести все вокруг.

Прорубаясь сквозь месиво тварей, сдирая с себя бахрому пси-контроля, на пределе своих физических и пси-возможностей я пробиваюсь к финальной точке полигона.

Несмотря на запредельную концентрацию, всё равно думаю. Думаю о ней.

Собственно, сейчас уже я в финальной стадии принятия: я определился с самкой. Ди моя.

Это стало очевидно, когда она влетела в мою драку, прикрывая мне спину. Мой хвост сам рванул к ней, уводя с линии атаки.

И потом уже я дрался… за неё. Да, за неё дрался. Среди всего этого сброда, самое безопасное для Ди место — было за моей спиной.

Сам ошалел, когда её чуть не задели в мешанине хвостов и других конечностей. В ответ на это, я два сложнейших боевых приёма выкатил подряд.

Рукопашное сонное касание, которое я буквально выбил из своего брата Дрейка — заставил меня научить. И следом отцовское ледяное пси — полезнейшая штука, не жалко ни секунды той боли, которой я в своё время за это заплатил.

Два подряд умудрился! Из-за своей Ди. Ее защитить.

Необходимо было продавить всех авторитетом так, чтобы даже думать не смели о неподчинении.

Моя малышка однозначно встала на мою сторону — нужно было обезопасить от возможной мести. Значит, должны бояться и уважать меня. И её — за спину, заместителем.

Правильное решение. Я всё сделал правильно. И то, что сорвался и присвоил её — правильно. Никаких сомнений. Не собираюсь ни о чём жалеть.

На финальной точке полигона я буквально падаю на землю.

Лежу, раскинув руки, вымотанный по самый хвост. Пустым взглядом смотрю в звёздное небо.

Прошёл. Я это прошёл. Отец всю жизнь твердил мне о моём потенциале. И об ответственности. О моём безрассудстве. О том, что у меня пределов силы нет. Поэтому мои решения и контроль должны быть безупречными.

Только сейчас до конца начинаю понимать его слова.

Сонное касание, и сразу за ним ледяное пси… Сделал бы что-то третье — всех бы прибил. Всю команду. Каждого, включая Ди.

Сейчас это понимаю отчётливо. От этой мысли холодею.

И Ди… Я же брал её, как самку рихта в гоне, которая не чувствует боли, на которой всё мгновенно заживает. Шипы с жалом только в ход не пускал. Моя малышка — лишь наполовину рихт. С ней так было нельзя.

Нельзя! Запомни это, кретин!

Ответственность за свою силу. Об этом мне всё время твердит отец?..

Встаю. Распрямляю спину. Мне легче. Теперь — намного легче.

Деактивирую всю автоматику на полигоне и выхожу через открытые ворота.

И — каменею всем телом. Встречая холодный и бесстрастный взгляд отца.