Мой опасный

Он в боевой форме, на поясе — два мини-бластера, персональное оружие. В его руке планшет, узнаваемый по корпусу — контролирующий автоматику полигона.

Значит, следил за моим продвижением. Подстраховывал меня.

Смотрю на него молча и неподвижно. Отец резко бросает мне планшет — ловлю его на лету.

Он окидывает меня взглядом с ног до головы, резко разворачивается и удаляется, не сказав ни слова. С совершенно неподвижным хвостом за спиной.

Смотрю в планшет, активирую. Да, результаты моего прохождения с анализом.

Листаю. Далеко не самое чистое прохождение. Ошибок куча. Я сейчас жив только потому, что отец подправил кое-где программу — снизил точки нагрузки.

Хорошо, что до меня наконец-то дошли его слова про ответственность и прочее сопутствующее.

Потому что сейчас, судя по его молчанию и неподвижности, это бессловестное предупреждение было самым последним.

Глава 28. Пробуждение

Просыпалась я тяжело. Внутренние часы вместе с интуицией тормошили, звенели смутной тревогой. Накопившиеся недосып с усталостью, а ещё незнакомая сытая разнеженность во всем теле, пополам с легкой ломотой в мышцах, не давали открыть глаза.

А потом до меня дошло, где я и в каких обстоятельствах я...

Резко села и осмотрелась.

Вот что меня заставило, наконец, проснуться! Звуки. Их почти не было. Точнее голосов.

Обычной утренней трепотни в казарме не было. Члены команды 1-КА уже все проснулись. Собирались в мрачном молчании.

Я, оказывается, проснулась последней. На меня хмуро косились.

Рихты — принюхивались, удерживая хвосты за спиной.

Сорейн так вообще подозрительно щурила глаза и буквально прожигала взглядом.

Понятно всё. Встала, начала собираться — натягивать форму на нательное бельё.

Плевать на команду! Пусть молча завидуют.

Я и сама чувствовала восхитительно тяжёлый, головокружительный запах Харда, которым пропиталась с ног до головы.

Для всех рихтов в этой комнате уже очевидно, чем их командир занимался всю ночь с этой, отдельно взятой самкой, назначенной им же вчера после драки своим заместителем.

Меня царапала тревога — как эти звёзды будут ко мне теперь? Начнётся ведь. И должность эта заместителя. И близость моя с Хардом.

Неожиданная такая. И для меня в том числе…

На губах невольно возникла томная улыбка. Хард… по какому-то невероятному, странному стечению обстоятельств мною, как самкой, заинтересовался рихт… и не кто-нибудь, а именно Хард.

Хард Зартон! Тот самый, кто нравится мне до потемнения в глазах, как бы я не пыталась отрицать этот факт, отбрасывать, запрещать себе.

Нравился ведь. Смотрела же на него. Хотела…

И он. Меня. Захотел. Захотел меня!.. И присвоил сегодня ночью!

Мой первый раз был с Хардом!

Заправляя постель, натягивая ботинки, я пыталась осознать, какова вероятность такого. В какую невозможную сто-миллиардную долю статистической погрешности мы с ним вдвоём влетели, что наша близость стала возможна?

Сначала думала, что просто трахнул ради интереса. Мало ли, Хард ведь отмороженный напрочь, может для разнообразия опыта с полукровкой решил — он вообще контуженный, мало ли что у него в голове.

Хотела уйти из тира. Не пустил. Засунул в медкапсулу, вылечил, а потом… Занимался со мной сексом так, как будто я единственная, самая-самая важная самка для него во всей вселенной.

Как же он меня целовал… Как смотрел, трогал. Явно сдерживаясь от резких и грубых движений.

Проводил потом. И это, как уверенно взял мою руку на улице, второй раз, переплетая пальцы. Как у входа в казарму поцеловал.

Я бы хотела попробовать держать наши отношения в тайне, но Хард…

И запах уже не спрятать тоже…

— Какие будут распоряжения, Чамесс? — в голосе Фарла, нашего псионика, издевательского яда через край просто. — Вы ведь с нашим командиром всю ночь… совещались. Много насовещали? Доведёшь до сведения команды?

— Совещались? — выпрямился Видар, переводя потемневший взгляд с меня на Фарла и обратно.

Другие орсы тоже напряглись, прожигая меня взглядом.

— Совещались, — процедил Фарл, — от неё командиром и сексом с ним несёт так, что дышать нечем.

— Рихты не интересуются полукровками, — отозвался другой орс.

— Не интересуются, — оскалился Фарл. — У нас командир больной на голову, я не удивлён.

Воцарилась тишина. А меня захлестнула холодная ярость.

Я что в академии никому не давала спуску и не позволяла себя гнобить. Здесь тоже не позволю. В некоторых моментах я не менее дикая, чем Хард. Давно пора команде об этом узнать.

Натягивая на лицо нейтральное выражение и вытянув хвост в струнку, я подошла к Фарлу и встала напротив него, запрокинув голову и глядя в глаза.

Здоровенный он всё-таки. Хотя тут других нет. И ещё Фарл — псионик. Каковы у меня шансы при прямом столкновении с ним?

Отличные шансы, между прочим. Против псиоников меня капрал Раннел на эсминце Мрака натаскивал. Он тоже полукровка с избирательным пси.

На эсминце Мрака вообще предпочитают применять эффективные приёмы. Вот и капрал Раннел мне показал, как эффективно отвечать псионикам, если на меня кто-то необоснованно наедет.

— Мои совещания с командиром не твоего ума дело, Фарл, — холодно заявила я. — Распоряжения мои нужны? Запросто. Сегодня по плану командные тренировки. Распоряжение одно. Не обделаться, соревнуясь с другими командами.

Фарл ожидаемо не стерпел. Выбросил в сторону хвост, изгибая его в крайне оскорбительных выражениях.

Я медленно подняла прямой хвост вбок и выдала хвостом — внятно и отчётливо — отдельную забористую серию из арсенала повара на нашем эсминце, посылая Фарла в бездонную космическую даль.

Кто-то за спиной заржал, кто-то присвиснул. Кто-то, чей голос не опознала из-за плещущей под самую макушку ярости, заявил: «охренеть, так его малышка, а ну покажи ещё!».

Мне было не до чего. Фарл схватил меня за горло, обрушиваясь на меня пси-атакой.

Тут же провалившись в пси-режим, я видела: Фарл сдержанно, с оглядкой действовал. У него была задача больше напугать, чем нанести вред.

Впрочем, сделал он это зря. Сейчас я ему…

Я только начала проводить крайне интересную связку рукопашных и пси-приёмов.