Мой отец генерал (сборник)

Греция – красивая страна. В Греции театр родился. Рощин и Ефремов бывали в Греции у друзей, и не один раз. Как-то повезли их смотреть руины античного театра. А Олег походил по амфитеатру, посмотрел и говорит: «Нет, это не театр». И действительно, сопровождающие ошиблись, не туда привезли. А Ефремов... он просто чуял этот театр.

Первая пьеса Рощина, которую не давали ставить на подмостках особенно долго и упорно, четверть века, была о греческом герое Геракле: «Седьмой подвиг Геракла». Подвиг – вычистить конюшни: город погряз во лжи, невежестве, продажности. Пьеса – гражданская, но нашим гражданам не нужная, лишний раз смущать, потому не разрешенная. Есть пьесы, которые так и не ставили. А как он писал о чувствах, о любви: «...и на речном, и на морском песке, коньками по льду и кольцом на стеклах». Валентин и Валентина зарифмованы, как Кай и Герда, Ромео и Джульетта. Его проза, которая пока под спудом, ждет еще своего открытия.

Он умел концентрироваться, как люди, которые занимаются творческой работой. Большие музыканты, большие поэты.

Однажды на фестивале современной музыки, отвечая на вопросы слушателей, Альфред Шнитке сказал: «Было время, когда вера уводила меня от музыки. Но я вернулся к этой более греховной и менее священной сущности, потому что я не мог не быть музыкантом». «А из тебя, Мишка, ничего, кроме писателя, не вышло», – заметила ему как-то мать, наблюдавшая по телевизору соревнования гимнастов, мечтавшая для него о карьере более мужественной – моряка, летчика, на худой конец, инженера. А ведь действительно, ничего, кроме писателя.

Он чертил белые электрические слова прямо из своего сердца, истощая его, – и хочется верить, что, испив из его светоносного кубка, выправляя жизнь по его чертежам, люди будут меняться и становиться (не сейчас, так когда-нибудь) более искренними, более милосердными, мужественными и радостными. А если обратиться к Богу, то спасибо Тебе, Господи, замысел Твой пригодился.