Мой палач. Реквием

Проходит месяц моих терзаний, и словно тьма со светом во мне борются две правды. Забыть и жить дальше. Правильно, но невозможно. Простить и дать шанс тому, кто его не имеет — нельзя, непростительно такое.

— Мам! Маам, плоснись!

Меня будит Амели, которая держит под боком маленького медведя. Рядом напуганный Эмир держит ее за руку.

— А? Да маленькие мои. Что такое?

— Ты снова плакала. Что с тобой?

— Ничего...все хорошо.

Выдавливаю из себя улыбку, хотя знаю, что ревела пол ночи снова. По нему.

— Ты каждую ночь плачешь.

Серьезно отвечает маленький Эмир, а я не знаю, куда деть глаза от стыда. Они сильнее меня. Я совсем расклеилась.

Дети идут играть, а я сажусь на кровати, обхватив себя руками. Мне снова снился он. Тимур. Вот только не демон это был страшный, а мужчина, по которому я так скучаю, что скоро уже выть в голос начну.

Слезы стекают по щекам и я быстро их вытираю.

Кажется, это все. Конечная точка. Пусть делает со мной, что хочет, но я просто не могу уже.

Я не могу без тебя, Бес.

***

Вытерев слезы, я хватаю телефон и сама набираю Виктору. Он оставил свой номер на всякий случай, и вот он настал уже, этот самый случай.

— Да.

— Виктор, как Тимур?

— Ася? Черт возьми, чего ты мне звонишь?! Мы все обсудили!

— Как он, скажите, как?!

— Жив. Еще. Дома.

Отвечает как-то глухо, без единой эмоции.

— Заберите нас. Пожалуйста, отвезите к нему!

— Ася, нет. Не надо. Поздно уже.

— Почему?

— Тебе не понравится то, что ты увидишь.

— Что вы говорите, Виктор? Что с ним?

— Тимур думает, что ты с детьми умерла. Он вас похоронил. Сдыхает сам теперь. Медленно.

Слезы стекают по щекам. Что я наделала.

— Боже…

— Ты же этого хотела. Я сделал. Вас защитил от него. Пусть так и остается.

— Нет, пожалуйста! Я так хочу к нему. Я не могу больше, Виктор. Я сделала ошибку. Это была ошибка уехать без него. Мне так жаль, я хочу к нему. Я так хочу к нему!

— Ась, ты же сама тогда меня умоляла вас отпустить, боялась, что он детей обидит. Что изменилось?

— Бес не обидит наших детей. Я знаю! Я просто боялась тогда. Я умираю без него. Понимаете? Не могу уже просто. Виктор помогите.

Всхлипывая, реву в трубку и слышу отборный мат. Виктор чертыхается, но все же отвечает.

— Собирайся. Вы меня до дурки доведете.

Звонок отключается и я тут же вскакиваю с кровати. Не знаю, откуда силы даже берутся. Весь этот месяц я как зомби ходила, но не сейчас.

Я хочу увидеть Тимура, ведь без него словно и нет меня.

Нас нет, а я если нас нет, то я тоже не живу.

Пусть злиться за то, что сбежала, пусть делает со мной, что хочет. Мне не страшно уже. Поздно боятся, когда я так сильно люблю Беса и сердце мое просто на части рвется за него.

Я хочу вдохнуть его запах снова. Так сильно, как еще никогда до этого.

***

Машина приезжает быстро, и собрав детей мы садимся в нее. Малыши спрашивают, куда мы едем, а я ответить не могу. Не прощу сама себя, если из-за меня с ними что-то случиться, но и существовать так больше тоже не способна. Без него, без нас нет меня. Я просто существую, а я жить хочу, несмотря ни на что хочу…Обнять Тимура, ударить, попросить прощения и простить самой.

В голове миллион мыслей, но плана никакого. Я просто должна увидеть Тимура. Один раз. Возможно, он станет моим последним, но мне уже все равно.

Нас довозят довольно быстро, и я вижу едва распустившиеся листочки деревьев. Весна наступила. Даже в этом мрачном логове зверя бывает тепло. Машина паркуется во дворе и мы выходим. Я беру Амели на руки и захожу в дом, Эмир идет рядышком и я не удерживаюсь. Оказавшись в доме, громко зову его, слыша как быстро бьется мое сердце:

— Тимур!

Никто не отвечает и тогда выходит Виктор. Мрачный, серьезный, тихий.

— Привет Ась. Его нет в доме. Не зови.

— Где он?

— С вами. Точнее, с надгробиями пустыми. В задней части двора склеп есть. Проводить?

— Нет...я сама. Побудьте с детьми, пожалуйста.

Виктор кивает и я выхожу из дома. Выбегаю точнее, боясь и желая увидеть Беса снова.

На мне короткое пальто, ветер волосы развивает, а сердце ломает ребра, но мне все равно.

Я должна его увидеть. Немедленно.

Глава 33

Мои руки не заживают и это хорошо. Хоть что-то еще чувствую, хоть что-то отвлекает меня от той боли, которая внутри.

Виктор носится со мной как с писаной торбой и даже пытается кормить, а я не могу. Простить себя я не могу просто.

То, что я творил с ней, как ломал эту куколку, у меня из башки не выходит. И если первые дни я просто волком по Асе выл, то потом эта боль стала изнутри меня разъедать. Живьем.

Я почти не сплю и мне становится лучше только тогда, когда прихожу к ней на могилу. Детям конфеты, а ей цветы. Белые лилии. Снова, снова и снова. Я хочу ее прощения и не получаю. Я хочу услышать голос Аси и не слышу!

Я подыхаю, я блядь, умираю без нее, проклиная себя за жестокость к этой чистой девочке, за боль, которую ей причинил, ненавидя.

И вот теперь, сидя на коленях у ее могилы, я сжимаю в перебинтованных кулаках землю, вспоминая ее. Эту нежную девочку с медовыми глазами, которая узнала во мне зверя и любила. Ася была единственной, кто любил меня, а я…так жестоко с ней поступал, ненавидел, презирал.

— Тимур…

Ее голос. Он преследует меня, как проклятье. Я слышу его часто и вот снова. Такой нежный и живой, настоящий, хотя знаю, Ася в земле давно лежит. Мертвая, как и вся моя семья и уже даже дети.

— Тимур, вставай.

Кто-то тормошит меня за плечо, по шее проводит теплыми пальцами, по волосам, а я орать хочу от того, насколько мои галлюцинации уже реальными становятся. Так она меня всегда касалась. Нежно, ласково, как котенок. Я с ума сойду…я уже кажется, свихнулся.

По ней. Сгорая от этого чувства, которое она вырастила во мне. Вместо ненависти оно болью такой обернулось, что я подыхаю теперь каждый день без нее. Без моего мотылька. Любимого.

— Тимур, пожалуйста. Прости меня…