Мой папа - Дед Мороз
Шрифт:
– По шкале в десять баллов?
– Ага…
– Где-то на семерочку. Например, в стриптизе тебя хватило лишь на то, чтобы снять тапки. Не думаю, что это тянет на большее.
– О господи.
– Да и перед тем, как выбраться на сцену, ты строго-настрого приказала мне следить за Эльфом. Разве это не говорит о высоком уровне твоей ответственности за ребенка?
Ненадолго Надя замолчала, пряча лицо на его широкой груди, но потом все же нашла в себе силы, чтобы спросить:
– И что же я делала на сцене?
– Показывала свои таланты.
Их разговор выходил настолько смешным, что
– Но у меня нет талантов! – в отчаянии воскликнула она.
– Как же нет? Ты и пела, и танцевала… Правда, это было еще до конкурса талантов. Но все же.
– Иисусе… Боюсь спросить, какие таланты я демонстрировала на самом конкурсе.
Надя оторвалась от Левина и в полнейшем отчаянии опустилась на кровать. Это было фиаско. Настоящее фиаско! Ничего хуже она не могла и припомнить.
– Наложение повязки. Ты демонстрировала именно этот талант. К слову, у тебя хорошо вышло. Ты так увлеклась, что бедный Юрий Николаевич стал всерьез походить на мумию. Такой же тощий и в туалетной бумаге вместо бинтов.
– Туалетной бумаге?!
– Ну, конечно. Перевязочного материала под рукою не оказалось, так что организаторам праздника пришлось проявить смекалку, и вот… Кстати, как тебе приз?
– Какой?
– Да вот этот же самый! – Левин ткнул пальцем в стоящий у кровати пакет. Глаза Нади широко распахнулись.
– Постой-постой! Ты хочешь сказать, что мой приз… это огромная упаковка туалетной бумаги?
– Бинго! Правда, смешно?
– Обхохочешься.
Надя повалилась на кровать и захохотала. Это было ужасно! Ужасно! И танцы, и песни, но какое же облегчение, что эту бумагу ей подарили! Мамочки… А она уже напридумывала невесть чего!
– Мама!
Ну, вот! Своим смехом она разбудила ребенка! Но не успела Надя перевернуться на бок, чтобы пожелать ему доброго утра, как ее сынишка вскочил, пулей слетел с кровати и помчался к Левину с криками:
– Иля!
– Привет, сынок! Ну, как спалось?
Сердце Нади сжалось. Улыбка слетела с лица. Она и мечтать не могла о том, что встретит мужчину, который так тепло будет относиться к ее ребенку. Может быть, этим Илья ее и подкупил?
Эльф поднял руки вверх, давая понять, что его нужно поднять на ручки. Илья рассмеялся и, резко его схватив, подкинул аж к самому потолку.
– Осторожно! – забеспокоилась Надя.
– Я его всегда подхвачу, правда?
Эльф заливисто рассмеялся и качнул головой. А Надя застыла от пришедшей в голову мысли.
– Илья…
– Ммм?
– А… что о нас подумают коллеги? Обо мне…
– Ты это о чем?
Надя отвернулась. Поправила съехавшую подушку. Неловко повела плечами:
– Ну, я не знаю… Ты с нами проводишь слишком много времени. О нас могут подумать… неправильно.
– Неправильно? – изумился Левин, будто и правда не понимая, что происходит. – А что здесь можно неправильно понять? Мы взрослые, свободные люди. Мне скоро сорок три. Ты тоже не со школьной скамьи, вроде.
– Ты мой начальник… Это все…
– Опошляет?
– Я бы сказала - усложняет, - вздохнула Надя.
– Глупости. Я всего лишь учредитель клиники. По работе я тебя вообще не касаюсь. Так какие
к нам могут быть вопросы?– Не знаю. Если тебя ничего не смущает, то, возможно, я напрасно волнуюсь, – стушевалась Надя, как-то вдруг осознав абсурдность сказанного. Ведь если так разобраться, между ними и не было ничего. Так… намеки. А она уже себя накрутила.
– Не смущает. Почему я должен прятать понравившуюся женщину, правда, Эльф?
Сын кивнул головой и спрятал личико где-то в его бороде.
– Не колется?
Не выбираясь из своего укрытия, Эльф покачал головой. Илья на мгновенье прикрыл глаза, наслаждаясь сладким, младенческим ароматом своего сына! Сына… Обернулся к его матери:
– Вот и не волнуйся ни о чем. Выпячивать наши отношения я не намерен. Но и скрывать их тоже не стану.
Надя вскинула взгляд. Господи… она хотела убедиться, что он правда говорит именно то, что она и слышит. Это было так нереально! Так невозможно, так несбыточно, так… чудесно! Он точно есть? Илья? Или ей приснилось? А может быть, это снова игра больного воображения? Как поверить, что все по-настоящему? Она ведь и мечтать не могла о таком мужчине. Да, где-то в глубине души еще теплилась надежда повстречать своего человека, того, с кем можно будет разделить дом... жизнь… счастье! Однако насколько же в современном мире это была мало осуществимая мечта!
– Ладно. Как скажешь. А сейчас ты… просто решил принести мне таблетки?
– И предупредить, что сам отвезу вас с Эльфом домой.
– Правда? А что же мне делать с машиной?
– Не беспокоиться о ней, - улыбнулся Илья, - я попрошу кого-нибудь пригнать. На буксир ведь ее не взять?
– Нет. Там автомат.
– Ну, и ладно. Значит, оставишь ключи на рецепции. А я что-нибудь придумаю. А сейчас завтрак?
Широко распахнув глаза, Надя отчаянно затрясла головой.
– Нет, Илья. Не проси даже. Я пока не готова…
– Трусишка!
Совершенно по-детски Надя показала мужчине язык. Он заливисто рассмеялся, снова подкинул Эльфа к потолку, так что у нее сердце замерло от страха, и, крепко того ухватив, распорядился:
– Отлично! Значит, я нам что-нибудь сюда принесу! Что Эльф ест на завтрак?
– Кашу!
– Кашу тоже дают! Ему какую?
– Любую. Наша невестка все трескает, - заразившись весельем Ильи и сына, растянула губы в широкой улыбке Надя.
– Тогда я мигом!
– Не… - насупившись, покачал головой Эльф.
– Не уходить?
– Не!
– Эльф, иди к мамочке, Илья принесет тебе кашку и вернется.
– Сям…
Ребенок слез с рук отца и подошел к шкафу. Достал шапку, сапоги, сунул в них ноги.
– Похоже, у меня компания, - улыбнулся Левин, глядя на Надю. – Поможешь его одеть?
=10=
Собраться с маленьким ребенком так уж быстро не получилось. Илья даже успел отвыкнуть от того, как это бывает. Со смерти дочки прошло уже больше двух лет и он все чаще со страхом ловил себя на мысли о том, что забывает, теряет в убегающих днях воспоминания о своей малышке, воспоминания о хорошем… Память, как прохудившееся сито, без разбору отсеивала плохое и хорошее, то, о чем он хотел бы помнить, и то, что поскорее хотел забыть.