Мой папа - супергерой
Шрифт:
— Да, так… Кое-что. Так и будем стоять в пороге?
Оксана свела брови. Показалось, или Бедин действительно нервничал? Это было так на него не похоже, что она растерялась.
— Нет, конечно. Проходи… Я только переоденусь.
Георгий кивнул. Но вместо того, чтобы пойти в гостиную или расположиться в кухне, последовал вслед за Оксаной в спальню. Еще одна странность. Никогда до этого она при нем не переодевалась. Раздевалась — да. Но ведь это совсем другое…
Обычно она встречала Георгия с улыбкой и при полном боевом параде. Именно этого мужчины ожидают от любовницы,
Она и соответствовала. Насколько могла. Легкий макияж, идеальный наряд, духи, которые он подарил на Восьмое марта…
Но вот уже второй раз, как все идет не по плану.
Испытывая неловкость, Оксана повернулась к любовнику спиной и стащила через голову свитерок. Взялась за пуговицу на джинсах.
— Где была? — поинтересовался Бедин, складывая руки на груди и подпирая комод задницей.
— В гимназии. Я ведь говорила, Жор…
— Ага. Я думал, может, к родителям заедешь.
— Не вышло. Они поехали к Игорю. Тот с женой зашиваются — так что… — Оксана подхватила кофточку от красивого шелкового домашнего костюма и, быстро надев, пробежалась пальцами, застегивая мелкие пуговицы.
— Понятно… И все? Больше никаких новостей?
Все удивительнее и удивительнее! Отчего-то Оксана напряглась. Нет, в противовес сложившимся стереотипам о том, что мужчине от любовницы нужно только одно, Георгий действительно интересовался её жизнью. Ему было не все равно, если её что-то тревожило, он всегда докапывался до сути, хотя Оксана и не понимала, зачем ему это было нужно. Ведь к любовнице мужчины обычно бегут совсем не для того, чтобы слушать о ее проблемах. Ну, вы в курсе, как это бывает. А Бедин вытаскивал из нее все дерьмо. Зачем? Для чего? Непонятно.
— А какие могут быть новости? — заставляя себя расслабиться, улыбнулась Оксана. — С утра ничего не поменялось.
— Ладно. Есть хочешь? Я…
— Принес? — снова растянула губы в улыбке.
— Ага, — хмыкнул Георгий, — ну, так что?
— Не хочу. Мы с Лилькой пиццу ели, пока ее папа со своими друзьями приводил класс в божеский вид. А потом они меня еще пивом напоили. Представляешь?
Глаза Бедина чуть сузились:
— Не представляю, как это им удалось.
— Лилька, — пожала плечами Оксана, — вьет из меня веревки. Не могу ей отказать.
— Значит, дело в девчонке?
— А в ком же еще?
— Хм… И правда.
— Жор… Что-то случилось?
— Что? Нет. Пойдем. Тебя-то накормили, а я голодный.
— Ну, пойдем. А ты… домой не спешишь?
— А ты хочешь от меня отделаться?
Георгий разбирал пакет со снедью и вроде бы шутил. Но Оксана все равно напряглась. Что-то явно происходило. Может быть, это началось раньше, но она изо всех сил делала вид, что не замечает этого. Ей не хотелось никаких перемен. Она их боялась.
— Жор, ты ведь знаешь, что нет?
— Знаю… — повторил, глядя ей в глаза испытывающе и жестко. — Да ладно. Я сейчас не об этом.
— А о чем? Что-то известно о наркотиках?
— Быстрая же ты… — хмыкнул Георгий, закидывая овощи в раковину.
— Дай,
я! — не выдержала Оксана и оттеснила любовника чуть в сторону. Это ее обязанность — накормить. Ведь так?— В общем, по твоему вопросу — дело я запустил. Но чтобы получить хоть какой-то результат, мне нужно явно больше, чем двенадцать часов. Правда, есть кое-что интересное. Я сразу не хотел тебе говорить, чтобы ты не волновалась…
Дерьмовое начало, если Жора не хотел ее волновать! Сердце Оксаны моментально ушло в пятки, во рту пересохло.
— Что… интересное? — спросила она, замирая с занесенным над кочаном капусты ножом.
— Букреев перевелся…
— К-куда?
— В ваш район. Он теперь тут с наркобизнесом борется.
Оксана стиснула зубы и, сжав пальцы на рукоятке ножа чуть сильнее, принялась с остервенением шинковать капусту. Нужно было успокоиться. Успокоиться… Уверенность в себе и контроль — вот ее жизненное кредо.
— Эй… Ну, что ты? — Бедин подошел к ней вплотную со спины и обнял за талию. — Я ведь обещал тебе, что он больше тебя не тронет. Обещал?
Кивнув, не в силах выдавить из себя ни слова, Оксана отбросила злосчастный нож и низко-низко опустила голову. Пульсирующая боль сконцентрировалась в висках. Контроль… уверенность и контроль. Георгий сможет её защитить. Да и с чего она вообще решила, что до сих пор нужна Букрееву? За пять лет он вполне мог переключиться на новую жертву. Наверное…
— Все нормально, Жор.
— Ну, зачем ты меня обманываешь? Каждый раз из себя героя строишь. Кому это нужно?
— А что я должна сделать? Упасть на пол и биться в истерике?
— Это лучше, чем замыкаться и держать все в себе.
— Не думаю, — выдохнула Оксана, с трудом возвращая себе контроль, — ты бы первый сбежал, устрой я истерику.
— Сбежал бы?
Бедин сместился. Убрал руки, стал у стены и как-то странно на неё посмотрел.
— Согласись, что любовница-истеричка — совсем не то, о чем мечтает каждый мужчина, — попыталась сгладить ситуацию Оксана. Она совсем не понимала настроения мужчины, хотя уже вроде бы неплохо научилась его читать.
— Я, Оксан, от тебя не сбежал бы, что бы ты ни сделала.
Жора хотел еще что-то сказать, но она, вконец испугавшись, не позволила. Развернулась к нему всем телом, чмокнула в щечку и смешливо проговорила:
— Вот и хорошо! Тебе свиной стейк пожарить или говяжий?
— Свиной…
Оксана бодро улыбнулась и склонилась над посудным шкафчиком, хоть на время скрываясь от его тяжелого давящего взгляда. Что-то происходило. Определенно.
— Думаю, Букреев может быть причастен к тому, что происходит в твоей гимназии.
— Серьезно?
— Вполне. Доказательств у меня пока нет, но в совпадения такого рода я как-то не склонен верить. А потому… не лезь в это все. Понятно? Твое заявление принято, а значит, он не сможет тебя подставить. Но все равно нужно быть начеку.
— Так ты для этого пришел? Предупредить меня?
— Я пришел потому, что соскучился! Это ведь не запрещено?
Ну, и почему он сердится? Ведь сердится! Она видит. И это его «соскучился»… впервые за пять лет. Определенно странно.