Мой папа - супергерой
Шрифт:
Наконец, все устроились за столом. Кто — сидя, кто — стоя, кто — полулежа в шезлонгах. Зазвучали первые здравицы, громкий смех. Матвей вроде бы и принимал участие в общем веселье, но все его внимание было приковано к Оксане. Он поддерживал незатейливый разговор, а сам незаметно за ней наблюдал, испытывая настоящее удовольствие от того, как правильно и быстро она влилась в его компанию. Он знал, что так будет. Может быть, поэтому и позвала ее, хотя никогда раньше никто из них не тащил в их тесный круг посторонних. Очередной женщине там было не место. Только единственной. И это… это пугало, да. А еще было как-то странно понимать, что его друзья, в отличие
Краем глаза Матвей заметил, что его дочка совершила незаметный маневр. Ванька, должно быть, отвлекся, дал слабину! А та уже тут как тут.
— Привет, Вань, — очаровательно улыбнулся его дьяволенок.
Парень изменился в лице и тут же сделал широкий шаг назад. Впрочем, Лильку это нисколечко не смутило. Только улыбка стала еще более широкой и… зловещей. Далеко пойдет его девочка! Ничем ее не прошибешь.
— Чего это он? — улыбнулась Оксана, как и сам Матвей наблюдающая за детьми.
— Ну, так Лилька к нему с любовью!
— Серьезно? Я поставлю свечку за здравие этого мальчика, — хмыкнула она и, не отрывая глаз от разворачивающейся картины, сделала глоток прямо из пивной бутылки.
— Эй! Ты что-то имеешь против моей девочки? — притворно насупился Мат.
— Господь с тобой! Это, наверное, даже как-то опасно — иметь что-то против неё, — засмеялась в голос Оксана. А потом смех стих, и они снова вместе уставились на детей.
— Вань, а, Вань… А пойдем, прогуляемся? — загнав парня в угол, предложила Лилечка, смущенно потупившись.
— Зачем? — испугался тот.
— Ну, так красиво кругом. И лягушки квакают…
— Рано им квакать!
— А вот и нет! Я уже видела сегодня две штуки. Вот там, на камнях! Грелись на солнышке. Жирные такие, пузатые…
— В любом случае, солнце уже заходит. Они уже, наверное, давно ушли, — отнекивался мальчишка, не сдаваясь.
— Вот еще! Ты что… ты боишься?
— Кого? Лягушек? — вознегодовал тот, еще не догадываясь, что попал в коварно расставленные Лилькой сети. — Вот еще!
— Тогда пойдем! Трусишка…
Ванька насупил брови и пошел-таки вслед за девочкой.
— Пойдем! — скомандовал Матвей, протягивая Оксане руку. — Присмотрим за ними, боюсь, что Лилька что-то задумала.
Они неторопливо шагали вслед за детьми по поросшему сочной зеленой травой крутому берегу и держались за руки. До них доносился звонкий Лилечкин голосок, чуть приглушенный — Ванькин, плеск воды и жужжание насекомых. Молчать было уютно, а подслушивать за детьми — весело.
— Ой, Вань, смотри, какая огромная какашка! Ты чуть не вступил.
— Фу, какая гадость, Лилька!
— Как думаешь, кто мог нагадить посреди такой красоты? — девочка остановилась и обвела широким театральным жестом открывающийся с обрыва вид.
— А ты как думаешь, кто это мог сделать здесь, на реке? — обдал Лильку высокомерием старший товарищ, остановив говорящий взгляд на бегающих чуть в стороне собаках.
— Русалочка?
— Нет, блин, Аквамен, — заржал Иван во всю глотку. Лилечка рассердилась. Игривый настрой вмиг покинул её хрупкое тельце, испарился, как вода из кипящего чайника. Она налетела на Ивана, как фурия, и толкнула в живот:
— Лилька, прекрати! — рыкнул на дочь Веселый.
— Может, и Аквамен, идиот, русалочки столько не срут!
Матвей бросил страдальческий взгляд на Оксану и все же оттащил дочку от мальчишки.
— Ну, и что это, скажи на милость, за слова?
— Ты и похуже
говоришь, — растерла злые слезы девочка. Оксана достала из кармана платок и осторожно вытерла её щеки. А потом ласково погладила Лильку по голове и, закатив глаза, пробормотала:— Мужчины…
Лилька оживилась, обнаружив в этом дурдоме союзника. Даже воспаряла духом.
— Хоть кто-то меня понимает! — шмыгнула носом она, перехватывая ладонь Оксаны. Улыбаясь и о чем-то переговариваясь, его девочки двинулись обратно. Иван, понурив голову, поплелся за ними вслед. И только Мат медлил, несколько оглушенный запоздалым пониманием. Оксана была единственной женщиной, которую Лилька не возненавидела с первого взгляда.
Глава 12
Было только десять утра, а голова Оксаны уже буквально раскалывалась. Усугубляя боль, делая ее практически нестерпимой, прозвенел звонок на урок. Оксана встала из-за стола и подошла к окну. Приоткрыла створки. Пахнуло весной и только-только зацветшей черемухой. С каждым днём становилось теплей. Но это тепло все еще было обманчивым. На солнце жарко, а в тени обдаст ветерком — и все, гарантированная простуда. И несмотря на то, что о превышении эпидемического порога речь пока даже не шла — заболевших в гимназии было много как среди учеников, так и среди педагогов. Первое еще как-то можно было пережить, в конце концов, никто не отменял возможности учиться удаленно, а вот второе обернулось для директрисы серьезной проблемой. Подменять заболевших учителей было некому. Оксана вдохнула ворвавшийся в кабинет ветерок и нехотя покосилась на разложенный на столе ватман с расписанием уроков. Весь вчерашний вечер и все утро они с завучем пытались перекроить его так, чтобы имеющимся ресурсом закрыть образовавшиеся в графике дырки, но все равно с утра вышла накладка.
Оксана растерла пальцами переносицу. Плеснула в стакан воды и нашарила в ящике стола упаковку самого обычного цитрамона. Никакие новомодные болеутоляющие ей не помогали. А старый добрый цитрамон справлялся с задачей отлично.
— Оксана Владиславовна! Гарику Серёгину плохо. Позвонили из медпункта! — заглянула в кабинет взволнованная секретарша. Оксана нахмурилась.
— Пойду, посмотрю, что там, — кивнула она, забрасывая в рот сразу две таблетки и торопливо запивая лекарство водой.
Медпункт располагался на первом этаже. Оксана торопливо спустилась по лестнице и прошла по длинному коридору, в тупике которого он и находился. У двери топтался учитель информатики — пятидесятилетний Кирилл Юрьевич, и один из охранников.
— Это у вас на уроке ему стало плохо?
— Да… Он мне сразу каким-то бледненьким показался… А потом парня вырвало, и он едва не отключился.
Оксана кивнула, мазнула взглядом по охраннику и, прежде чем войти в кабинет, распорядилась:
— Кирилл Юрьевич, вы можете возвращаться к детям. Я здесь все проконтролирую.
Владик Серёгин был хорошим мальчиком. Нет, все дети, конечно, хорошие, но… практически в каждом имелись какие-нибудь нюансы. Кто-то был излишне балован, кто-то самоуверен, кто-то ленив или хамоват. Владик же был абсолютно положительным персонажем. Немного стеснительный очкарик-заучка, на котором ездила добрая половина класса. Каждый знал, что у него всегда можно было перекатать домашку или контрольную, и видел в этом свой интерес. И хоть Владик не относился к негласным лидерам класса, но и аутсайдером он не был. Его не травили, как некоторых других, менее удачливых и популярных ребят.