Любовь Овсянникова Мой парусник

1

Вдали от берега, На одиноком рейде, На фоне неба — строен и красив — Стоит корабль, Морским ветрам не внемлет, В покое гордом парус опустив. Когда-то плавал он. За горизонтом дальним Немало видел и осилил дел. Он заплатил морям Довольно дани, Их алчный нрав в борьбе преодолев. В забытой пристани, Где стаи сизых чаек Полощут воздух, Ветер штормовой Под ним волну прибрежную качает. Стоит, окутан сном, корабль мой.

2

И то сказать: всему есть свой предел, Но к кораблю пришел он слишком рано. Мой парусник покоя не хотел, Еще бы бороздил он океаны. Прости, команда… Капитан лихой, Все знающий, в походах верный спутник, Прости меня — не бьются за кормой С шипением неистовые будни. А значит, нет и праздников побед, Нет праздников признания и славы. Покой, покой… И пропадает след На водной глади в отблеске кровавом.

3

Выйти в плаванье — вот пустяки, Запах брызг все еще вожделенен! Но померкли мои маяки, Лишь мелькают голодные тени. Невидны теперь курсом моим: То ли светят они очень мало, То ли я, в ослеплении одним, Видеть свет всех других перестала. Может, жизнь повернулась не так И другим раздарила подарки? Только самый могучий маяк Светит мне недостаточно ярко. А маршруты тогда лишь легки В единении с картой и датой, Когда светят в пути маяки Те, что мы зажигали когда-то.

4

Ой, стоят, стоят на море близ земли На приколе, не на воле Корабли. Так зачем соленым водам глубина? Кораблям теперь она ведь Не нужна. Темнота в подлунном мире залегла, Воют, плачут, пляшут, скачут Лишь ветра. И кричит слепой от страха малый птах, Заметавшись, распластавшись На ветрах. Испарились от ненужности моря, Заросла чертополохами земля, Смрад и ад, гром и град! Завертелось, как попало, Право-лево, лево-право, И во вьюгах калиюг Замелькали север, юг. На востоке дикий запад Греет проклятые лапы. Поскакали, понеслись Низ и верх, верх и низ. Во всю ширь — круговерть, И унять не успеть: Смерть, смерть, смерть…

5

Кабы волюшка была тем кораблям Вновь помчаться по покинутым морям. Кабы воля… Да лучи б опять легли, Чтоб не сбились с курса Чудо-корабли. Где ты, где В пути светившая всегда, Полыхавшая над теменью звезда? Почему вы не горите, маяки? Вы погасли или стали далеки? Что случилось-приключилось И на гнев сменилась милость? Тяжко-тошно без тепла и без любви… И стоят на рейде долго корабли. Если б сняться они с якоря могли…

6

Капитан, ни о чем не жалей… Но походов недавних роман — тика тихо жила, как в гостях. И во снах голубой океан Распевал на скрипучих снастях Бороздящих миры кораблей. Капитан, где наш выцветший стяг? А под килем бушует простран — ство зеленой безоблачной жиз — ни. И право, прекрасно и стран — но делить двух миров рубежи На отважных таких кораблях. Капитан, может, мне поделом? Океаны, миры, океа — ны, такие подобные нра — вом, в растреске, в разломе смея — лись на временем рваных ветрах. Не прощайтесь с моим кораблем! Где-то скрип, где-то свист… Голоса Будто высекли искру огня, Растревожили в тучах дожди. Я прошу: разбудите меня, Путь неблизкий еще впереди! Капитан, поднимай паруса… Капитан, поднимай паруса, Да стряхни запыленные румбы! И корабль на волне заплясал, Убирая швартовые с тумбы.

7

Полишко

А. И. с благодарностью за осуществление моих пророчеств

А вдалеке, в сиянье густо-розовом, Слепя пространство ликом одноглазым, Вставало солнце. Многогорлым голосом Его приветствовали все стихии разом. Земля вздыхала. Над степными реками, Просеяв мглу туманов поределых, Неслась заря. И где-то кукарекали, Глуша окрестности и дальние пределы, Простые петухи в дозоре времени. Поля в ответ на труд и скорби наши Разжались в неге, подставляя семени Распаханное лоно пашен. Устали вихри в гонках и сражениях, Утихомирились от высоты до впадин. Лишь легкие порывы вожделения Плели средь трав интриги новых свадеб. Явился мир, как миг, — обидно короток, Но паруса вздымались все смелей. Закончился победой долгий обморок Уставших от ненастья кораблей. Какие бездны разверзались бурями И разбивался сущий мир на брызги! Спешил рассвет… Притихли ли, минули ли Безумства жизни?

Стихи разных лет

Стихи мои

Стихи мои! Вы — гимны и молитвы, Признания и исповеди, плач. По воле рифм с благословенья ритма Несетесь вскачь. Гривастые шальные жеребята! Вы мне — все о любви да о любви, Не ведая осеннего заката, Стихи мои. Цок-цок, цок-цок — веселые копытца, А впереди — и брустверы, и рвы, Но вы резвитесь. Только пыль клубится — Несетесь вы! Ах, несмотря на бури и ненастье, Что мрак вокруг и не видать ни зги, Вы для меня — раскатистое счастье, Стихи мои.

* * *

Ах, цветочки, цветы на лугу, Вздохи-охи над первыми травами… Но я, правда, забыть не могу И глаза, и улыбку лукавую. Я лугам, может, мало нужна, Да они меня все еще радуют, И пришедшая в пору весна Все тревожит цветами и травами. И резвятся в словах падежи, Рифмы катятся пенными волнами, Вновь алмазные кубки души Чем-то очень родным переполнены. Желтый лютик, сиреневый сон Да фиалка в полях не измятая… Вновь весна, и звучит баритон, Разлетаются строки крылатые. Хочешь — смейся, но только не злись И не вянь, как капризная примула, Но любовь и прошедшая жизнь Представляются горем, что минуло. Эта грусть мне не в тягость. Она Словно свет над летящими буднями. Хорошо, что приходит весна В эту память немую и трудную.

* * *

Конечно, да! Смывает лист озябшая вода Из зажелтённых лесом берегов, Из горькой тьмы Растут дымы Печально полыхающих костров. И даль светла без зелени листа. Что впереди — тоска, сиротство, грусть? Пусть! Зато у той неведомой черты Меня ждешь ты. И я твержу в неясное туда: Да!

* * *

Шатры лесов затаптывает в землю Безжалостный и мрачный листопад. Боюсь его, но все-таки приемлю: Вновь мягко стелет, ветрами богат! А он колышет сорванные листья И мне ссыпает на балкон под дверь. Была ли жизнь? Иль то мне только снится Печаль потерь? Я протестую против всех забвений, Умышленных или идущих к нам Спонтанными потоками стремлений Не поддаваться избранным богам, Не растворяться в искушенной воле, Не таять в искусительном уме. Я понимаю — не уйти от боли, Живя в огне.