Мой персональный робот

– От неё шло то же самое ощущение, как от тебя по утрам! Когда моя голова на твоей плече. Просила же не поддаваться.

– Ладно, усложним процесс. Но уже завтра. По мороженому?

Фрукты они купили.

– По мороженому.

Этот торговый центр, стоящий через дорогу, первым открыл свои двери для покупателей, первым запустил в работу простаивающие до того бутики и убрал решетки с окон. Да, опасно, дерзко и рискованно, но толпа повалила внутрь.

Хорошо, толпа – громко сказано.

В кафе, куда Хелена и Ллен наведывались во второй раз, почти все столики пустовали. И места на мягких диванах достались самые лучшие. Вскоре принесли железные сияющие миски, в каждой по три шарика. Он заказал шоколадное с ореховой крошкой, она вишневое с сиропом. На вкус совершенно восхитительное.

Как и её новая жизнь.

Удивительно – Хелена думала об этом часто, – оказывается, можно начать жить с кем-то и не испытывать дискомфорта. Быть вместе, но не растворяться друг в друге, но стать стартовым трамплином для развития новых версий себя. Она не ощущала себя «чьей-то» или «для кого-то», она чувствовала себя собой. Более сильной, уверенной, цельной и счастливой.

Завтраками всегда занимался Ллен, готовил изумительную яичницу и варил умопомрачительный кофе. Приносил поднос в постель. А после завтраков целовал так нежно и неспешно, что стало ясно – время для секса, оно не вечером или в обед, или утром. Оно всегда. Когда к тебе прикасаются правильно, нежно и с желанием, тогда ты сам вдруг подаёшься навстречу, хотя еще пару секунд назад стеснялся, не был уверен, полагал, что нужна «долгая раскачка».

С ним она была не нужна. С ним объятья и близость становились чем-то таким же обыденным и одновременно потрясающим, как солнечный свет, воздух, желание дышать непрерывным счастьем.

И да, он жил у неё, ей так хотелось, ей так нравилось. Хотя часто говорил про этот другой мир, звал в него. Но она пока не решалась, сама не знала почему. Слушала про отряд, про выполняемые Лленом задачи, про какого-то «всевидящего и всезнающего» Начальника, про удивительной красоты места. Но боялась предстоящего путешествия. Вдруг из-за смены впечатлений начнет разрываться? Вдруг заскучает здесь в одиночестве Виктория? Вдруг не выйдет потом вернуться в пустующий мамин домик, убрать его? Наконец, у неё есть на это силы, на то, чтобы встретиться с прошлым.

И как раз сообщение от Тори, которая позавчера уехала погостить к тётке.

«Всё хорошо у тебя? У вас?»

«Всё отлично!» – напечатала Хелена и вставила столько смайликов с поднятым вверх пальцем, на сколько хватило терпения. Вышло штук двадцать. Тори оценит масштаб такого «отлично», посмеётся.

– Ну, так когда?

Спросил Эйдан прямо, и глаза его улыбались. Он не давил с этим вопросом «Когда ты решишься прогуляться со мной до моего мира?», Хелена знала, что он будет ждать долго, если понадобится. Но и намерения её уговорить «бывший Аш Три» не оставлял.

– Не знаю. Я боюсь.

– Чего?

– Сравнений.

– Того, что там окажется хуже или лучше?

– Не знаю. Боюсь начать разрываться.

– Как ты можешь бояться того, что еще не случилось? Ты еще ничего ни с чем не сравнила.

Ох, любила она этот его хитрый и ласковый взгляд. И знала, что Эйдан хочет ей что-то там, в этом загадочном Нордейле показать.

Придётся ведь однажды и правда решиться. Много ли на сегодня запланировано дел? Ни одного.

– Ты хочешь, чтобы я увидела это место?

Она помнила дождь на улице, серые облака – то был некий «карман». Но очень достоверный, не иллюзорный, имеющий плотность и запах. Каким будет перемещение в настоящий другой мир?

– Хочу.

Ко всему подходящая неспешно и рационально Хелена думала, думала, думала. Она не умеет вот так быстро, она не прыгает головой в обрыв. Ну ладно, не часто. Или прыгает? Давило, к тому же, нарастающее любопытство. Всё очевиднее было, что будущее готовит ей что-то интересное, но как решиться? Да так же, как на том мосту – чем дольше думаешь, тем меньше сил.

– А, давай! – вдруг согласилась легко. – Ведь вернуться можно в любой момент?

– Когда захочешь, – подтвердили серьёзно.

Надо посмотреть на ту местность, а то правда сама не знает, чего именно боится.

А вдруг… Вдруг получится, как с самим Лленом – лучше и ярче, чем ожидалось даже в мечтах?

– Когда? – спросила почему-то конспиративным шепотом.

Эйдан наклонился и прошептал тоже.

– Можно прямо сейчас. Только зайдем в лифт.

Ну да, растворятся, не оплатив счет в кафе, не вариант. К тому же мороженое стоило не только оплаты, но и чаевых.

«Замётано» – вот что сообщил её кивок.

И морщинки вокруг любимых глаз прорисовались отчетливее от одобрительной улыбки.

* * *

Нордейл.

(Aljosha Konstanty – 52 Weeks)

Его квартира.

Она сразу поняла – это его квартира. Небольшая, но чистая, приятная. Мужская, но не брутальная, довольно простая. Утюг, гладильная доска – тут он гладил брюки, рубашку. Теперь смущался, убирал всё в шкаф. Солнечный свет из окна, дождя не было. Диван, покрытый пледом, календарь на стене.

Ей было странно видеть место, которого для неё не существовало. Запомнились серебристые стены лифта, большое зеркало, в котором отражались они оба – счастливые, улыбающиеся. Хелена ещё подумала, что её все-таки замечательно покрасили, цвет волос отливал перламутром, как лепестки неувядающих роз.

И вот совершенно другое место, она даже не увидела, когда Ллен, соединив их ладони, провернул ободок «инопланетного» кольца.

– Идём…

Он её уже куда-то звал.

Наружу?

Она шагнула за ним в подъезд.

И почему-то именно тут накрыло куда большее чувство сюрреализма, нежели в квартире. Этих ступеней, на вид обычных, бетонных, не существовало ни в одном доме на Каазу, до них невозможно было дойти или доехать.

Это были ступени и стены чужого подъезда, где-то очень далеко, невозможно далеко от места, где она родилась.

Думалось ли, что пересекать грани мироздания возможно? К тому же так легко, как во сне.

А улицу заливал день – яркий, красочный. Качались от ветерка раскидистые деревья, ходили люди – другие люди…