Мой первый. Игрушка Зверя

— Почему же? — створки за спиной Демида разъезжаются, и он выводит меня на этаж. Ключ-картой отпирает дверь и заводит меня в номер. — Сейчас вернусь, — грубо рычит и захлопывает дверь за моей спиной.

Глава 25

Растерянно оглядываюсь по сторонам.

Стены роскошного люкса словно давят.

Подхожу к двери, пробую ее открыть — не получается.

Да что же это?

Я рассчитывала на что угодно, только не на то, что Демид после всего захочет увести меня в номер.

Разворачиваюсь и настороженно прохожу дальше.

Нога подворачивается, и я раздраженно скидываю вмиг ставшие невыносимо неудобными туфли на шпильках.

Останавливаюсь возле окна.

Высоко.

Вздохнув, сажусь на край большой кровати.

Иллюзорная алкогольная расслабленность и ощущение, что мне море по колено, улетучиваются без следа. Меня снова трусит так, что зубы стучат, и холодно вдруг становится до дрожи. Из-за волнения заламываю пальцы, прислушиваясь к каждому шороху по ту сторону двери.

Вздрагиваю, когда слышу щелчок. Замираю и не дышу даже.

Но едва замечаю боковым зрением высокий темный силуэт Демида, тут же напряженно подскакиваю.

— Нет, сиди, — бесстрастно говорит он. — Ты как раз на своем месте.

Колени подгибаются, и я тяжело плюхаюсь обратно на кровать. Однако уже через секунду вновь поднимаюсь на ноги.

— Это огромное недоразумение, — пытаюсь объясниться.

Демид молчит.

У него по-прежнему грозовое настроение.

Он бросает на тумбу небольшую коробочку и спокойно снимает с себя пуловер, открывая взгляду мощный торс, будто отлитый из бронзы. На шее блестит золотая цепь, а на предплечье… пугающая мое сознание вязь чернил как напоминание о том, кто он.

Демид делает шаг, другой, надвигаясь на меня.

В груди все сжимается, трусливо пячусь и натыкаюсь на кровать. Качнувшись, падаю на нее спиной и тут же приподнимаюсь на локтях.

— Чего ты хочешь? — почти беззвучно спрашиваю, борясь со страхом и странным восторгом. — Ты же не будешь… в самом деле…

— Не буду что? — он останавливается вплотную ко мне и кладет руки на пряжку ремня.

— Приставать ко мне…

— И что мне помешает? — Неторопливо расстегивает ремень.

Сглатываю сухим горлом.

— У меня же до тебя было много мужчин… Тебе, наверное, это неприятно.

Мои слова повисают в воздухе фальшивой нотой. Лицо Демида застывает маской, а взгляд… Он становится жестким, пронзительным. Взгляд собственника, которому посмели сказать, что его вещь когда-то принадлежала кому-то еще.

В тишине номера мне отчетливо слышится, как меняется его дыхание, становясь тяжелым, будто он с трудом сдерживает бурю внутри себя. Мускулы напрягаются, на шее вздувается вена.

Я сжимаюсь в комок. Глупая была ложь! Я хотела оттолкнуть Демида от себя, но лишь плеснула керосина в пламя — разбудила в Демиде что-то первобытное, темное.

Он грубо расталкивает мои ноги в стороны, ставит между ними колено, упираясь им в кровать. Склоняется ко мне, неожиданно хватает за волосы и приподнимает еще выше.

— Я никогда этого не забуду, — хрипит он, опаляя жарким дыханием мои губы. — Если ты еще хотя бы раз заговоришь или встретишься с кем-либо из своих бывших — я его убью. И тебя, — угрожающе прорычал, будто впечатывая каждое слово мне в голову.

И я едва не теряю сознание.

Отпустив мои волосы, Демид роняет меня на матрас, отстраняется и отходит к тумбе.

Прижав ладонь к груди, я пытаюсь выровнять дыхание, но сейчас мне всего воздуха на планете мало. Сердце болезненно покалывает, тело трясет.

Размыто вижу, как Демид раздирает целлофан на коробке и достает из нее презерватив. Приспустив брюки, раскатывает латекс по члену. Повернувшись, возвращается ко мне.

Я никогда не видела мужских членов вживую, тем более таких крупных, ровных, вздымающихся колом…

— Снимай платье, — приказывает Демид.

— Н-нет… нет… — мотаю закружившейся от нахлынувших эмоций головой.

Пытаюсь отползти, но Демид хватает меня за щиколотки и, рванув за них, возвращает обратно.

— Забудь слово «нет», когда говоришь со мной.

Вскрикиваю, когда Демид смахивает тонкие лямки с моих плеч и стягивает с меня платье. Эластичная ткань поддается его натиску.

В этот момент я как никогда живо чувствую себя куклой, с которой снимают обертку.

Суча ногами, снова пытаюсь отодвинуться, но Демид не дает — держит и внимательно рассматривает на мне красное кружевное белье.

— Раз уж ты узнала меня, то нет смысла продолжать игру. Теперь ты моя. Привыкай. Твое тело принадлежит мне. И ты будешь распоряжаться им так, как скажу я.

Скользит ладонью по моему бедру, другой рукой, сомкнув пальцы вокруг члена, проводит по его длине вверх-вниз… вверх-вниз…

— Сядь, — велит мне.

Что он задумал?

Настороженно сажусь, подобрав под себя колени.

— Ближе.

Трусливо пододвигаюсь. Вспыхиваю от макушки до пальцев ног, потому что теперь член находится на уровне моего лица.

Демид продолжает прожигать меня взглядом, смотря сверху вниз и зарывается пятерней в мои волосы. Неторопливо поглаживает меня, пуская приятные волны по всему телу.

— Мурашки… — шепчу я.

— Твое тело выдает тебя, Алисия. Ты хочешь этого так же сильно, как и я.

— Это не так.

Не знаю, что больше пугает меня сейчас — его гнев или его нежность.

Он поглаживает большим пальцем мою скулу, придерживая у основания член.

Подавшись вперед, приставляет головку к моим губам.

— Открой рот.

Я дергаюсь назад, но Демид не дает отстраниться.

Берет меня за подбородок, надавливает пальцами на какие-то точки на челюсти, и мой рот открывается.

Твердая горячая плоть проскальзывает по языку внутрь, и я чувствую маслянистый фруктовый вкус смазки презерватива.

— Хорошая девочка.

Рвано вдыхаю ноздрями, когда Демид начинает неторопливо двигаться.

Я не испытываю омерзения, но я в шоке от того, что это происходит со мной.

Демид фиксирует мою голову обеими руками и трахает мой рот, наращивая темп и глубину проникновения. Я дрожу от запаха тела Демида. Он хорошо пахнет, но вряд ли этот факт может сгладить то, что я переживаю.