Мой покойный муж

Что же делать? Или ничего? От меня пока ничего особенного не хотят.

Да и что мои воспоминания могут значить? Даже если это был он, даже если тогда у него было какое-то дело к королеве, то что с того?

Я тоже во всем теперь вижу заговор?

Успокоиться и не лезть.

Весь день я старательно была в обществе, поближе к Майклу и остальным, не оставаясь ни с Горданом, ни с Хальдором наедине. На всякий случай. Видела, как у Фелиции мигрень начинается от того, что я кручусь рядом. Что ж, дорогая, извини, но сейчас мне так спокойнее.

И все же, вечером не выдержала, оттащила Гордана в сторону.

— Что ты знаешь о Хальдоре Коулзе? — сразу в лоб спросила я.

Гордан озадаченно моргнул, потом помрачнел.

— Та-ак, Айлин… Я знаю, ты не очень-то готова слушать меня. Но Фергюс присылал тебе письмо, приглашал к себе. Поезжай к нему. Замуж только за него выходить не надо, — он невесело усмехнулся. — Но не думаю, что Фергюс будет настаивать. Зато сможет защитить тебя.

— От чего? — спросила я.

— В первую очередь от самой себя, — вздохнул Гордан. — Прошу тебя, не лезь в это дело. Совсем не лезь. Отойди в сторону, езжай куда-нибудь на море, отдыхать.

— Все так серьезно?

Гордан кивнул. Что-то едва уловимо изменилось в его лице, стало жестче.

— Давай будем смотреть правде в глаза, — сказал он. — Если избавились от Нэта, избавиться от тебя будет совсем не сложно. Я очень боюсь за тебя.

* * *

Следующим утром оказалось, что Гордан на рассвете уехал. Какие-то срочные дела вызвали его в Кетнах. Мне тоже было пора. Я, конечно, в такую рань не встаю…

Но когда собралась ехать я, внезапно оказалось, что у моей кареты лопнула рессора. Почти на моих глазах, карету вывозили во двор и… р-раз! Что-то треснуло, перекосило.

Я стояла и не понимала, что мне делать. Конечно, такое случается, все можно починить, но нужно время. А сидеть здесь у меня нет никакого желания.

Не знаю, как бы все закончилось, но Майкл предложил помощь.

— Вы можете взять мою карету, Ваша Светлость, — предложил он. — И спокойно вернуться домой. А мы пока починим вашу, у меня хорошие мастера, это не сложно. А как только все будет готово, пришлем к вам, и заберем свою. Не волнуйтесь, я буду только рад помочь.

Мне это не нравилось. Такое случается, конечно, все случается… Но вот именно сейчас — это вряд ли случайность. Кто-то хочет, чтобы я задержалась здесь? Или наоборот, чтобы ехала на чужой карете? Моя приметная, с гербом… но не представляю, зачем это может понадобиться. А вот задержать меня — представляю. Я даже почти уверена, что в мое отсутствие люди Гордана, возможно, перерыли весь замок. Или не Гордана, кого-то еще. И я никак не могу защитить Ован, мне бы себя защитить. Мне страшно, и, думаю, Гордан прав, лучше держаться подальше, уехать к Фергюсу. Но и совсем уж прятаться, поджав хвост, смирившись с судьбой — я не готова.

Пожалела, что не взяла с собой охраны побольше, вообще не взяла, только двое. У Майкла попросить? И снова вопрос — насколько я доверяю самому Майклу.

Я поеду домой. Не буду торопиться с выездом, остановлюсь вечером в Кинсе, и буду дома не сегодня к ночи, а завтра к обеду. Если кто-то опасается моего возвращения — то у него будет шанс тихо убраться из Ована.

Мне все это не нравится, но я просто не знаю, как быть.

Глава 13. О том, как опасно путешествовать одной через лес

Я была уверена, что поступаю правильно.

Особенно в Кинсе, когда остановившись в трактире, услышала новость, что на днях в Оване был пожар. О том, насколько все погорело — мнения расходились, одни, качая головой, уверяли, что погорело решительно все, другие — что ничего там страшного, все удалось быстро потушить.

А я внезапно подумала, что останься я в Оване, сейчас те же люди могли бы рассказывать, что такая трагедия, герцогиня-то тоже погибла при пожаре, какой-нибудь горящей балкой ее там придавило, дверь заклинило, или просто — напилась герцогиня с горя и не заметила, как задохнулась в дыму.

Возможно, вся эта история с пожаром — дело рук Гордана. У него свои интересы. Но не могу не признать, что меня он бережет.

И нужно признать так же, что у меня теперь есть куча врагов.

Вернее, не врагов даже, но людей, которых мне стоит опасаться. Которые могут желать мне зла, при которых опасно говорить лишнее.

Привычная жизнь закончилась.

Эти люди — враги моего мужа. Но я так мало общалась с ним, что даже не знаю — кто они. Не знаю, кого стоит бояться в первую очередь. Чего они добиваются даже — не знаю.

Более того, я и о муже своем толком не знаю ничего.

Не знаю где он сейчас, и что планирует делать дальше. Жив ли он еще? Свободен ли? Собирается ли вернуться или теперь тихо заляжет на дно. Увижу ли я его снова хоть когда-нибудь.

Но главное, я совсем не знаю, что он за человек.

Я не знаю даже о том, о чем, казалось, знаю отлично…

Совсем недавно я полезла разбирать старые вещи. По большей части разбирала горничная, кончено, но я присматривала, говорила, что стоит оставить, что отдать, а что совсем безнадежно и надо выкинуть.

В глубине одного шкафа, в ящике, я нашла старые три чулка. Два дорогих, шелковых, и один шерстяной попроще. И даже сердце защемило… не пойму, как не выбросила, не сожгла это еще много лет назад. Отлично помню, как эти чулки Нэт принес и бросил мне в лицо, крикнув что-то о том, что он устал от добропорядочной жизни, и если мне все равно, то он будет развлекаться.

Три чулка трех разных женщин. Из Кетнаха.

Он уехал туда на неделю, после нашей очередной ссоры, как раз где-то конец третьего года брака. Тогда я уже не боялась его, но все равно не очень понимала, как себя вести, держалась вежливо и отстраненно. В Нэте всегда полыхал огонь, а я была такой ледяной девой… Не умела… Совсем не умела даже представить, что мне может быть с мужчиной хорошо.

Я понимала, что Нэт, в целом, хороший человек, но ответить на его огонь, вспыхнуть самой — не выходило. А вдруг я что-то сделаю не так? Вдруг ему не понравится? Чего хочу я сама? Не нужно у меня спрашивать, я хочу лишь быть хорошей женой. Тихо, молча… Да, мы спали вместе, но никакой радости нам обоим это не доставляло. Не часто… То есть спали мы в одной кровати, но никакой близости не было, по пальцам можно пересчитать, сколько раз у нас с Нэтом эта близость была за всю нашу жизнь… Он отлично видел, что его ласки смущают меня, и сам все чаще старался избегать.

Мы так и поругались — в постели. Вернее, Нэт просто не выдержал.

Он обнимал меня, а я только лежала и ждала, когда все это закончится. Нет, мне вовсе не было противно, и неприятно не было. Наверно, даже, отчасти, все это нравилось мне. По крайней мере, нравилось чувствовать, что все правильно и мой муж сейчас со мной… Отстраненно.

И где-то сорвалось. Он сел тогда на постели. Злой. «Что я делаю не так, Айлин? Скажи мне, что делать, и я все сделаю! Но вот так — я больше не могу». «Все хорошо», — попыталась я. И даже: «Мне все очень нравится». «Как нравится, если ты лежишь, словно бревно, хорошо еще глаза не зажмуриваешь и не трясешься так, как раньше, когда я дотрагиваюсь до тебя. Я делаю все не так? Ты не хочешь? Я… не буду больше мучить тебя. Я так не могу. Но не думай, что до конца жизни буду хранить верность жене, которая меня не любит».