Мой покойный муж

У меня даже сердце замерло. Страшно. Я должна что-то сказать?

— Остаться, — сказала я шепотом. Хотя в глаза ему все равно смотреть страшно.

— Ты уверена?

Мне все силы пришлось собрать.

— Да, — сказала я. — Мы ведь женаты, и это должно случиться рано или поздно. Лучше сейчас. Сделать это, и уже не бояться.

Он усмехнулся, почти отчаянно.

— Хочешь еще вина? — предложил тихо.

— Нет, у меня и так голова кружится.

— Хорошо… — какое-то время он сидел тихо и неподвижно, я слышала только его дыхание, не решалась посмотреть. — Встань, — сказал он. — Дай мне руку.

Я встала, но руку… Он потянулся, взял меня за руку сам.

— Ой, какие у тебя пальцы холодные… — и чуть сжал мою ладонь в своих, поднес к губам, подышал немного, пытаясь согреть.

Я замерла окончательно. Это было так неожиданно, непосредственно, что я не понимала, как реагировать. У меня губы дрогнули. И тут Нэт осознал, что делает, и что я не из тех девушек, с кем он привык так…

— Прости, — сказал тихо, почти отпустил, но потом передумал. — Подожди, не бойся, я… Я понимаю, что ты очень волнуешься. Но я тоже волнуюсь. Вот… — он все еще держал меня за руку, и вдруг приложил мою ладонь к своей груди. — Я тоже волнуюсь, — сказал он. — Сердце колотится.

Я чувствовала да, как колотится его сердце. Еще быстрее, чем мое. А еще я понимала, что впервые стою вот так, дотрагиваясь до него. Его дыхание под моими пальцами, вдох-выдох. И легкая нервная дрожь, сквозь всю одежду я чувствую…

Он смотрит на меня. Закусив губу, замерев, ожидая чего-то.

А я… ничего не знаю. Не знаю даже, что сказать.

Понимаю только, как щеки начинают нестерпимо гореть.

— Айлин, — тихо, немного глухо сказал он, шагнул ближе так, что теперь я чувствовала его дыхание на своем лбу. — Все хорошо. Я не сделаю тебе ничего плохого. Ты мне очень нравишься, честно. Ты красивая и… Когда я в первый раз увидел тебя, ты стояла у окна, с цветами… ты поправляла в вазе цветы, и солнце так… — он судорожно вздохнул. — Не важно. Я хочу сказать, что ты нравишься мне, и очень надеюсь, когда-нибудь у нас с тобой все будет хорошо. Ты перестанешь меня бояться. Меня не нужно бояться, правда. Я понимаю, что тебе нелегко. Я сам сейчас не знаю, что мне делать, как вести себя с тобой. Очень надеюсь, мы как-нибудь разберемся и… — он запнулся. — Может быть, и правильно не тянуть, и сейчас… И ты поймешь, что ничего страшного нет.

Он замолчал.

Потом наклонился ко мне, осторожно коснулся моего лба губами. Совсем осторожно. Я стояла замерев, не понимая, как себя вести и что сейчас от меня требуется. Нет, я понимала в целом, что делаю люди в постели, и даже видела однажды, как горничная обнималась с лакеем за лестницей, и как она стонала, ей точно нравилось… но я… я ведь не горничная. Моей матери точно не приходилось делать ничего. Если отец хотел, он просто приходил и все брал сам, не интересуясь, хочет моя мать или не хочет.

А Нэт явно ждал чего-то. Я не понимала.

Он попытался поцеловать меня в губы, но тут я замерла еще больше. Потому что совсем не понимала, как целоваться… и можно ли мне, ведь я леди… и… Мне было неловко. Единственное, о чем я думала, так это о том, как бы поскорее все это закончилось. К чему все эти странные действия и слова, когда можно просто…

Нэт понял.

Он положил ладони на мою талию. Потом развернул меня к себе спиной, принялся расшнуровывать мое платье. По тому, как он делал это, было отлично понятно, что делал не в первый раз, у него опыт.

Он снял мое платье, нижнюю юбку. Я думала, он и сорочку мою попытается снять, но он принялся раздеваться сам. Сердито, сосредоточенно сопя. Сапоги бросил в сторону…

Без одежды он казался еще больше. Такие широкие плечи, крепкие руки… У меня в ушах шумело от всего этого, от выпитого вина. И все равно, кроме жуткой неловкости я не чувствовала ничего.

Он снял с меня сорочку, повел на кровать, уложил.

Он честно очень старался быть нежным, пытался поцеловать меня, погладить по волосам, сделать хоть что-то, что не напугает меня и может понравиться. Но от любого его прикосновения меня била нервная дрожь. Я лежала зажмурившись. Неловко, неудобно, странно… немного больно… мне нужно что-то делать или нет?

Не понимаю, как Нэт не сломался тогда и не сбежал.

Но после той, первой ночи, я забеременела и родила Кита. Вот так сразу.

Нэт не сбежал. Остался со мной до утра.

Я помню, как проснулась, поняла, что он на меня смотрит.

Внимательно так смотрит, чуть улыбается.

А я лежу и смотрю на него. У него широкий свежий шрам под ключицей, он недавно вернулся из похода с Джоном, был ранен… У него зеленые глаза, веснушки, брови совсем светлые… и видя, что я рассматриваю его, он улыбается так тепло.

— С добрым утром, — сказал он. — Ну, как ты?

— С добрым утром, милорд… все хорошо.

Я не могла. Все, что я должна делать и говорить, слишком глубоко во мне сидело, от этого не избавиться так просто.

Нэт вздрогнул.

— Айлин… давай не будем, ладно.

И вот он уже недоволен — я чувствовала по голосу. И мне было не по себе. Все воспоминания прошлой ночи навалились разом. Я понимала, что мой муж ожидал от меня чего-то другого, я должна была вести себя как-то не так… И теперь он недоволен.

Мой муж… ему было-то едва двадцать лет.

— Простите, милорд… — шепнула я.

Он зажмурился.

И как-то вдруг резко сел. Потом спрыгнул с постели. Подошел к столику, взял вчерашнюю кружку. Он вчера заставил выпить меня, но не пил сам. Теперь вял и выпил. Потом налил и выпил еще.

— Ну вот, — сказал, почти неестественно бодро. — Теперь законность нашего брака не будет вызывать сомнений. Все как надо.

Принялся одеваться.

Глава 10. О том, как тяжело прощаться

Плаха. Эшафот.

Все уже собрались. Мелкий дождик моросит.

Я стою в верней галерее, подальше, выглядываю осторожно. Вниз, во двор, меня не пустили, сказали, что не стоит мне на это смотреть. Но не смотреть я не могу. Если не увижу, потом не смогу поверить, что он мертв, Нэт всегда останется живым для меня. И как мне тогда жить дальше?

Тем более, что мне казали — не отдадут тело. Изменника нужно похоронить без почестей, просто закопать за оградой, никакого семейного склепа быть не может. От меня не требовали отречься от живого Этарда, но от мертвого отречься придется.

Это нехорошо. Но что делать с этим я пока не знаю. Возможно, потом, спустя время мне тело покажут и отдадут…

Дождик моросит. И от сырости пробирает ознобом.

Я стою за колонной галереи…

Палач уже достал и проверил топор.

Нэта ведут…

Утром приходил Гордан, такой злой, весь нервный, очень настойчиво советовал мне уезжать. Говорил, что это для моего же блага, что Джон не в себе. Что если Джон увидит меня, то может что-то там такое нехорошее захотеть.

Я послала Гордана ко всем чертям. Сказала, что Кит уехал, а я уже не боюсь. Что все уже сказано. Я имею право увидеть смерть мужа. Он не может меня прогнать. Если будет приказ Джона уехать — я уеду, а Гордану подчиняться не обязана.