Мой преданный враг

— Я-то запомню, но сложно верить в мечту, когда ты всего-навсего обычная крестьянка, у которой нет шансов прорваться вперед.

— Нет, Лэкорил, мне совсем не нравится твоя обреченность! – недовольно отчеканил мистер Горан, вдруг притягивая меня к себе. – Я ведь знаю тебя, и знаю, что ты ни за что не отступишься. Чего вдруг нос повесила?

Я растерялась, глядя в янтарные глаза учителя. Они были так близко, что я могла рассмотреть все оттенки радужки: не просто янтарная, а желтая, ярко-желтая, будто золотом отливает. И зрачок кажется слегка вытянутым, а не круглым.

В следующее мгновение, Горан Нэрдок моргнул, и зрачок вновь стал круглым. Показалось?

— Идем, Лэкорил!

И только сейчас я поняла, что мы остановились. Сколько так ехали? Время с учителем пронеслось незаметно. Полчаса? Час? Нет… кажется больше. Мы были за чертой города! С одной стороны бесконечный луг, а с другой – небольшой особняк, возвышающийся на горе.

— Что это за место?

— Усадьба лорда Грейсерского.

Я насторожено замерла возле кареты, не имея никакого желания идти наверх.

— И зачем вы привезли меня сюда?

— Сейчас увидишь, Лэкорил, — мистер Горан протянул мне руку. – Идем, не бойся.

— Не боюсь, — покачала головой, предчувствуя нечто нехорошее, глубоко внутри догадываясь, что именно хочет показать мне учитель. И все-таки вложила свою прохладную ладонь в широкую мужскую.

Усадьба вблизи оказалось намного больше, нежели на первый взгляд. Она разрасталась на несколько саженей до самых деревенских домов, а за домами открывался вид на бесконечное, казалось, простирающееся до самого горизонта трехполье. С горы было видно все, даже острые верхушки башенок нашей академии!

— Лорд Грейсерский владеет довольно обширными территориями и это лишь малая часть его земель, — начал мистер Горан, ведя меня за собой. – Только здесь он имеет сто четырнадцать дущ.

— И зачем вы мне это рассказываете? – я скривилась, все-таки чувствуя во всем этом огромный подвох. Было сложно поверить, что здесь столько крестьян. Хотя домов действительно было много, и тянулись они вдоль полей.

— Сколько душ было у лорда Венского?

— Если считать только Гортил – где-то восемьдесят пять… — задумчиво ответила я.

Вел меня учитель не к усадьбе, как сперва подумала, а вдоль тропы к деревенским домам.

— Вы хотите мне показать, как живут здешние крестьяне? – озвучила догадку. – Но для чего? Показать, что мне было не так уж и плохо?

— И ведь ты сама это предположила, не сказав, что им наоборот лучше. Понимаешь, что тебе повезло в детстве?

Понимала. Давно начала понимать, стоило только увлечься историей. Но что это меняет?

— Это все меняет! – неожиданно угадал мои мысли учитель и на мой немой вопрос с улыбкой ответил: — У тебя все на лице написано.

Беспорядочно теснившиеся друг к другу хижины действительно выглядели бедно, как и участки. Встречавшиеся на нашем пути селяне, глядели на нас волком, отчего на душе начали скрести кошки. Когда же мистер Горан и вовсе остановил пожилого мужчину, который, как и все при виде нас, низко кланялся, норовя назвать господами, мне захотелось куда-то спрятаться. На меня еще никогда не смотрели с таким осуждением и отвращением. Это был иной взгляд, чем те, что кидали порою на меня леди и лорды. Это скорее был взгляд «наоборот». Будто и не была сама крепостной крестьянкой. В их глазах я выгляжу леди?

— Я получил приглашение от его благородия Грейсерского, — медленно начал мистер Горан, протянув какую-то бумагу.

Мне с трудом удалось скрыть свое удивление. Что он делает? Мы ведь даже не подходили к особняку. Однако я не стала ничего говорить, ступив за спину учителю. Почему-то мне было невероятно стыдно смотреть в грустные и осуждающие глаза крестьянина. Казалось, я сделала что-то недостойное.

— Его благородие должен вернуться к первому снегу¹¹, — сухо ответил сгорбленный осунувшийся старик в лохмотьях. – Господин, если что-то срочное вам лучше сходить в особняк лорда Грейсерского.

— Вот как? – наигранно расстроился учитель. – Дело в том, что я – маг из столичной академии, а это, — он указал на меня, заставляя выйти из-за его широкой спины, — моя ученица. Мне стало известно, что на этих землях у какого-то ребенка проснулась сила. Необходимо подтвердить и если это так, сегодня же будет отправлен запрос в королевский дворец. К сожалению, временем я не располагаю, чтобы приезжать сюда вновь.

Прозрачные глаза крестьянина оживленно округлились, а губы растянулись в беззубой улыбке.

— Господин, вы правда маг?

— В бумаге все написано.

— Не обучен грамоте, — признался старик, отдавая измятый лист, что держал все это время в руках. – Идемте, провожу вас!

Я нахмурилась. Учитель ведь знал это, уверена, что знал. Хотел мне показать, что крестьяне зачастую неграмотные? Так мне известно это, как и то, что лорд Венский самолично вложил средства в построение нашей деревенской школы. Зачем мистер Горан тогда показывает мне это?

Привели нас в один из дальних угловых домов с покосившейся калиткой. И сейчас, рассматривая вблизи одну из здешних деревянных хижин, покрытой соломой, я понимала насколько все плохо. Дома не имели печных труб, и можно было только представить какой удушливый дым обычно наполняет тесную комнатку. Узенькие окошки без слюды почти не пропускали дневного света, настолько были маленькие. Я просто не представляла, как крестьяне живут здесь зимой. Или затыкают соломой и тряпками эти щели?

— Лира, выйди! Господин маг пришел со своей ученицей, дочку твою посмотреть.

Тишина.

— Лира!

И вновь никто не отвечает.

— Боится, — неожиданно признался старик. – Старшенькую недавно тоже господин забрал. Сами понимаете для чего… она красивая была, ей повезло, не выкинул, оставил при себе. Его благородие частенько по возвращению объезжает свои земли, отбирая девушек и женщин… — тут он вдруг сбился, а глаза подозрительно заблестели. – Собственную жену несколько раз отправлял.

— Как? – тут я не сдержалась, до боли сжимая кулаки. – Вот так, сами?

— А что сделаешь, если же приказ? – сглотнул старик. – Не счесть сколько раз слышал: пшеницу веять ступай, а Мирру к господину посылай, а раньше и вовсе долгое время существовало право первой ночи. Да что уж говорить, жена померла три года назад, храни ее Светлая Имара. Так дочка подросла – ее брать стал…

Я опешила, просто не находя подходящих слов. Да, в учебниках можно было много вычитать, того о чем когда-то даже не имела представления. И про обряд первой ночи, когда в день свадьбы своих крепостных, господин сразу после венчания первым брал девушку. Слава богам, сейчас существовали законы, благодаря которым богатые не имели права на насилие над новобрачными, вот только некоторых это не останавливало. Только одно дело книжки, а другое узнать, что все это действительно так!