Мой преданный враг

«Или поддаться страху и проиграть…»

Я в панике сжала рукоятку, чувствуя, как медленно поднимается кора, захватывая все большие участки кожи. Клинок задрожал в моей ладони, словно подгоняя. Даже еще не успела поднять руку для удара, только подумала, как меч уже сам нанес удар…

Больно! Невероятно больно, но лезвие блеснуло и кора под клинком опала, давая мне свободу. Все произошло в одно мгновение – будто не моя рука воткнула меч в собственную ногу, а чья-то воля заставила так глупо подставиться. Сила нитей оказалась сильнее проклятия, она разрушила магию Алана. Не зная еще, как буду объяснять случившееся, кинулась в атаку, ударяя мага прямо в грудь. Он не успел ни уклониться, ни возвести темное марево: брызнула алая кровь. Стало тихо. Арена заискрилась белым светом. Мое имя прозвучало набатом в образовавшейся угнетающей тишине, вот только победа не принесла былой радости. Рядом вновь раздался тот гадкий смех, а я с холодным липким ужасом вдруг осознала, что свой последний страх не победила, и теперь ничего хорошего меня не ждет, ведь простой клинок не мог бы разрушить дриадское проклятие, ничего не могло, только мои нити…

Осуждающий взгляд мистера Горана был красноречивее любых слов. Я и сама себя осуждала, не понимая, что на меня нашло. И на меня ли? Казалось, будто меч сам действовал, но разве такое возможно?

И что теперь? Меня накажут? Казнят? Но ведь на клинке нет магических формул! Нитей тоже увидеть никто не сможет. Только я скорее себя просто уговаривала, чтобы хоть немного успокоить. Сколько шансов, что мой меч отберут и отправят в Ковен магов?

Что же ты наделал? Однако клинок не ответил мне, хитро блеснув в солнечных лучах. На меня разом навалилось осознание собственной содеянной глупости. За своими мыслями, я даже не почувствовала, как мне помогли дойти до лазарета. Меч сильно ранил ногу, отчего теперь я прихрамывала, а ладони неприятно пульсировали от ожогов. Только вот внутренняя боль была куда сильнее физической. Комиссия! Она заняла все мои мысли. Что именно они видели, когда я ударила клинком?

— Кори, — тихий голос Далиона, заставил меня вынырнуть из тяжелых дум. – Зачем ты это сделала?

Венский сидел передо мной на корточках и занимался моей ногой, но я прекрасно поняла, что вопрос относился не к очередному ранению, нет, а именно к моей демонстрации силы меча.

— Ты хоть понимаешь, что теперь будет? – продолжил укоризненно и одновременно обеспокоено шептать он, легонько касаясь светящимися пальцами моего правого бедра. – Ковен магов заинтересуется твоим магическим мечом, это ведь прямое нарушение закона трех богов.

— Ага, — удрученно согласилась я. – Два года назад ты тоже заинтересовался моими способностями.

— Они запрут тебя в темнице! – Это, наверное, впервые, на моей памяти, когда Далион выглядел таким взволнованным: зачастую он держал свои эмоции при себе. – Тут тебя даже не защитит твой Горан Нэрдок.

Мои губы тронула улыбка. Что-то я слишком часто слышу эти слова. Когда-то именно так же говорил Расго, а теперь вот Далион.

— Глупая! – не выдержал белобрысый. – Ты, видимо, не осознаешь всей серьезности. Из-за своего бахвальства ты угодила в основательные проблемы. Кому вообще нужна была эта победа, если она досталась такой ценой?

Я лишь пожала плечами. Что уже говорить? Как будто мне недостаточно собственных осуждающих мыслей! Да и не контролировала я меч. К тому же, время вспять не вернешь, а если бы и можно было, вряд ли бы мне удалось остановить свой магический клинок.

— В любом случае, арена назвала своего победителя, а значит, меня не могут дисквалифицировать¹⁹. Не раньше, чем будет окончен турнир²⁰. Кто знает, может Расго все-таки удастся меня прикончить? – я слабо улыбнулась. – И не придется отвечать перед великим судом.

— Кори, это не смешно.

— Я и не смеюсь, к слову, чтобы не случилось, с моей смертью спадет твое проклятие.

— Прекрати!

— Ты избавишься от этого неправильного и глупого влечения ко мне, — в каком-то отстраненном состоянии продолжила я, отдаленно замечая, что теперь маг занимается моими ладонями. – И поймешь, как сильно ошибался, полагая будто нет никакого прокля…

Закончить предсмертную наполненную драматизмом речь мне так и не удалось. Мои губы накрыли наглым и одновременно нежным поцелуем. Я никогда не целовалась, а потому совершенно растерялась. В первое мгновение даже замерла, не принимая попыток вырваться, отстраниться или оттолкнуть этого гада. Все мысли исчезли, остались лишь теплые и мягкие губы, вызывающие непривычные странные чувства. И, откровенно говоря, я сама не могла понять, что именно испытывала…

В какое-то мгновение разум все-таки одолел эмоции, и я с силой оттолкнула Далиона. Он не стал настаивать, тут же отпустил.

— Ты что вытворяешь? – я вспылила и залепила ему звонкую пощечину, а он только улыбнулся в ответ.

— Зато ты больше не выглядишь неживой болотницей, — совершенно спокойно ответил Далион, заканчивая с обгоревшей кожей на руках. – Мы что-нибудь придумаем, обязательно. Ковен магов не заберет тебя, обещаю!

— Слушай… — его слова о болотнице вдруг кое-что напомнили, — а тогда, в детстве, на канаве за туманом, ты ведь о чем-то говорил с болотницами. Что они тебе обещали?

— Что-то, что так и не исполнилось, — неожиданно изменившимся тоном ответил блондин. – И вряд ли когда-нибудь исполнится, поэтому нет смысла вспоминать.

— Не хочешь – не надо, — я уязвленно насупилась, но скорее наигранно, чем на самом деле. Он имел полное право мне не говорить, хотя где-то в глубине души почему-то думалось, что раз он под проклятием, то ответит.

Глупости, конечно, проклятие не меняет человека.

— Еще раз посмеешь ко мне прикоснуться, — угрожающе прошипела я, желая сразу расставить все точки над «и», — прокляну тебя изжигающей страстью, чтобы измучился в край!

— Не прикоснусь, — вполне серьезно проговорил Венский, — без твоего на то согласия. Хотя «изжигающая страсть» звучит не так уж и плохо, только боюсь, в скором времени, самого объекта моей страсти может не стать…

— Наверное, этому суждено было случиться, — тихо проговорила я, не оценивая шутки. – Я слишком часто дергала удачу за хвост. Ковен магов должен был заинтересоваться мною еще в школе, когда по своей собственной глупости нарушала устав и колдовала, несмотря на защитную сеть. Меня давно мог выдать Даронн, а затем и ты, но почему-то богам было угодно дать мне возможность поступить. Только зачем, если в итоге я все равно попала под пристальное внимание Ковена?

Я тяжело вздохнула. Далион и сам не спешил нарушать образовавшуюся тишину. Впрочем, что он мог сказать?

— Единственное, что я могу еще сделать, это в последний раз сразиться и одолеть Расго…

… чтобы отомстить за те пережитые минуты ужаса в темном подземелье.

— Нет, Кори, я не позволю тебя забрать! – решительно заявил блондин, вызывая во мне лишь смех.

— Далион, ты жалок, — я искривила губы в подобие усмешки. – Посмотри, что с тобой сделало мое проклятие! Ты хочешь спасти ту, которой сам испортил жизнь. Чтобы ты ни делал и ни говорил, но забыть, как ты разлучил меня с семьей, не смогу. Избалованный мальчишка, который в угоду себе, не задумываясь, лишил меня счастья. Но даже если на это можно закрыть глаза, не думай, что я все та же глупая девчонка. Нет, Венский, мне прекрасно известно насколько тяжела жизнь крестьян, как и то, что в действительности твой отец заботился о своих землях и людях. Пансион не самое худшее, что могло бы быть, а вот твоя попытка лишить меня силы… ты ведь выпустил заклинание! Меня спасло лишь появление Горана Нэрдока. Так что все твои попытки доказать якобы существующую любовь смешны. Не старайся! Проклятие спадет само по себе, если хозяина не станет. Тебе ли не знать?

Я сама не знаю, что на меня нашло. По сути, ничего такого он не сказал, но меня будто прорвало. Надоело все! Слишком тяжело. Как же иногда хочется просто опустить руки, но раз за разом с самого детства заставляю себя вставать и идти вперед.

— Если я жалок, то ты все такая же маленькая вздорная и глупая девчонка, не задумывающаяся над тем, что и кому говоришь! – на эмоциях вспылил Далион, до боли сжимая мои плечи и встряхивая. – Желай бы я тебе зла, мог повлиять через твоих родителей и сестру. Ты хотя бы на миг задумывалась о том, кто перед тобой и в каком положении твоя семья? Нет, ты, как и всегда, сперва действуешь, а потом жалеешь, и то не всегда! Только вот все совсем не так. Я люблю тебя, с самого детства, Кори. Неужели ты до сих пор не поняла такой простой вещи? Не задавалась вопросом, почему именно пансион? Почему такая привилегия крестьянке? Это я уговорил отца! Тебя бы просто продали одному из друзей нашей семьи. Пансион был твоим спасением. Нет, я не говорю, что принял правильное тогда решение. Мне казалось, что вижу насмешку в твоих глазах. Я был ребенком, Кори! Ко всему прочему, просто не понимал, почему меня так тянет к невоспитанной девчонке, которая никого и ни во что не ставит, хотя сама никаких прав не имеет. Я не хотел признаваться в своих чувствах к рыжей, наглой, но смелой смердке, потому и отослал тебя как можно дальше. Причина? Не было никакой причины, просто я – идиот! Как бы мне хотелось все вернуть и исправить. Я виноват перед тобой, и дня не проходило, чтобы не винил себя, вспоминая то яркое солнце, осмелившееся заглянуть в мрачный особняк. Ты думаешь, тогда, в школе мне хотелось лишать тебя силы? Нет, Кори, просто ты права – я действительно жалок, тянул до последнего, но понимал, что не могу не выполнить приказ. Так было и будет. Я ведь планировал освободить тебя, дать все, что ты захочешь, но в глубине души понимал, ты ничего не примешь, только сильнее возненавидишь меня…