Мой (с)нежный барс

– Должно? – нахмурилась Алана.

– В идеале – да, - кивнул Шади. – Но ключевое слово не «должно», а «радость». Ты привыкла к тому, что зависимость – это боль.

– Видимо, да, - согласилась она.

– Я понимаю, ты меня плохо знаешь. Мы могли вообще никогда не встретиться. Но сравнение с теткой… несправедливо. Я не хочу тебя унизить или сделать тебе больно. Я хочу защитить. Ты не понимаешь, как опасен Равшер. Ты хочешь принести себя в жертву в обмен на заботу. Это нехорошо.

– Шади…

В ее глазах блеснули слезы. Хоть что-то ее тронуло, растопило лед!

– Алана, я отпущу тебя, когда ты сможешь сама о себе позаботиться. Но до этого времени я – твой альфа. Ты слышала. Я не буду удерживать тебя силой, но мне будет больно, если ты уйдешь.

Она сама потянулась к нему. Сначала взяла за руку, сжала кисть между своих ладоней, потом положила голову на плечо, потерлась виском, как кошка.

– Я поняла, мы просто разные, - мудро заметила она. – Там, где ты родился и вырос, мужчина всегда сильнее и главнее, да?

– Да, - подтвердил Шади. – А у вас не так?

– У нас по-разному. Тетушка, к примеру, из мужа веревки вила. Он всегда поступал так, как решила она. Наверное, поэтому мне тяжело принять твою власть.

– Заботу, - напомнил Шади. – Я не принуждаю тебя. Но да, я хочу, чтобы ты доверяла мне и слушалась. Это не долг, это этика. Понимаешь?

– Да, я стараюсь.

Он не утерпел – подхватил Алану и усадил на колени. Ее тепло дарило уют, ему нравилось, как она ластится, прижимаясь.

– Ша-а-ади…

– Да, Вишенка?

Она больше не возражала против прозвища. Успокоилась.

– Разреши мне объяснить? Пожалуйста.

– Я тебя слушаю.

– На самом деле я не покушалась на твой авторитет. Я только хотела, чтобы ты знал… Что я не против, если это как-то поможет твоим планам. Мне казалось, ты не будешь рассматривать этот вариант, потому что побоишься меня обидеть. Я должна была сказать это наедине, да?

– Наедине это прозвучало бы не столь вызывающе, - согласился Шади. – Хорошо, Вишенка. Я тоже стараюсь понять.

– Я знаю, ты не отдал бы меня, - добавила она.

Он хмыкнул и погладил ее по спине. И по бедру. Осторожно поцеловал в висок. Алана заерзала, невольно задевая возбужденный член. Шади подавил стон и спросил:

– Попа все еще болит?

– Нет…

– Чего тогда не сидится?

Он надеялся на ответ, который удовлетворил бы их обоих.

– Я хотела бы знать… наверняка…

– О чем ты, Вишенка? – Пришлось скрывать разочарование.

– О… правилах. О твоих правилах.

– Я уже сказал, ничего более.

– А еще ты говорил, что не закончил. Что ты еще хотел сказать?

Шади с трудом припомнил тот момент разговора. Да, точно, хотел.

– Пожалуй, теперь это неважно.

– Нет, скажи. – Он приподнял бровь, удивляясь настойчивости, и Алана тут же добавила: - Пожалуйста.

Может, она и права. Лучше объяснить все сейчас, и больше не возвращаться к этому разговору. Впереди много проблем, так хоть одной будет меньше.

– Хорошо. Только пообещай, что дашь мне шанс объяснить до конца.

– Да, обещаю.

Шади и не заметил, как обернул их обоих хвостом, и теперь Вишенка погрузила пальцы в шерсть и тискала его, поглаживая. Еще немного – и придется бежать в душ. Ледяной.

– Принять заботу альфы – это доверие и беспрекословное послушание. Это мы уже выяснили. Так?

– Да.

Шади тоже с удовольствием потискал бы Вишенку… Например, грудь. Или попу. Рмырз!

– Я хотел сказать тебе, что за непослушание можно схлопотать и наказание. Но теперь, когда мы поговорили, я обещаю терпимее относиться к твоему поведению.

Алана поджала губы и оставила хвост в покое. Весь ее вид как будто бы говорил: «Я так и знала!» Как хорошо, что он не ляпнул это при ссоре.

– Вишенка, я понимаю, что не могу обращаться с тобой так, как обращался бы с девушкой моего вида. Тем более, твоя тетя…

У нее вытянулось лицо. Опять глупость сказал?

– Расскажи мне о наказаниях. Как это у вас принято? – потребовала Вишенка. – Как бы ты наказал меня за утреннюю сцену, если бы я была перевертышем?

– Да я и наказал. – Шади позволил себе улыбку. – Выговор – это тоже наказание.

– Но не единственное? – уточнила она.

– Нет.

– Какие еще бывают?

– Вишенка, зачем ты спрашиваешь?

Она сердилась, это было заметно. Кусала губы, хмурилась, недовольно морщила нос, вздрагивала от прикосновений, отстранялась.

– А сексом тебе со мной заниматься не противно? – выдала вдруг она и снова поджала губы.

– Нет, очень приятно. – Кажется, до Шади дошло, отчего Вишенка злится. – Тебя обижает, что я решил тебя не наказывать?

– Ты сказал так, как будто я ущербная.

– Наоборот, ты – особенная.

– Не надо меня жалеть!

Шади с трудом сдержал улыбку. Женская логика – страшная сила. И он был рад, что Вишенка перестала страдать и ожила.

– М-м-м… Хочешь, чтобы я тебя отшлепал?

– За что? – тут же возмутилась она.

– Помнишь, ты просила у меня яд? При иных обстоятельствах за такие мысли я нагрел бы тебе попу.

– Не-е-ет… - протянула она недоверчиво. – Ты бы не смог.

– Почему?

– Ты добрый, ты не сделаешь мне больно.

– За попытку суицида я могу и шкуру спустить. Но в твоем случае обошелся бы шлепаньем.

– Шади, ты шутишь, - произнесла она, но уже не очень уверенно.

– Нет. Но тебе нечего опасаться. Если мне и захочется тебя отшлепать, то только ради твоего удовольствия.

– Удовольствия?!

– Да. Порка может быть эротичной.

Забавная Вишенка. Шади наслаждался ее взъерошенным видом, мягким теплом. Очень хотелось извлечь ее из халата, как конфетку из обертки. И долго-долго ласкать упругие груди. Заставить ее извиваться в его руках, умолять о близости.