Мой слуга Тень

– Ну, вы же по завещанию мой наставник, или опекун или надсмотрщик. Я хочу знать, как ваше имя.

– Арман, – ответил Рекстон после секундной паузы.

– Арман?! Арман Рекстон… звучит красиво, – похвалила Ирис. – Если решите стать актером, вам даже не придется брать псевдоним.

– Никогда не испытывал желания кривляться на потеху публике.

– А я занимаюсь этим десять лет. Среди актеров много прекрасных людей. Далеко не все из нас шарлатаны. Но у вас другое мнение на этот счет, не так ли, Арман?

Рекстон встал.

– Прошу за мной, госпожа Диль, – пригласил он повелительно – ну чисто король! – Я покажу вам дом. Вам пора познакомиться с вашим наследством.

Глава 5. Чудной дом

– Вы ведь толком еще ничего не видели, – объяснил Рекстон, когда заинтригованная Ирис вышла в коридор. – Вам нужно составить представление, с чем придется иметь дело. Спустимся на первый этаж и начнем осмотр с самого важного помещения в доме.

– С кухни? – догадалась Ирис.

Губы дворецкого дрогнули в улыбке.

– Именно так, госпожа Диль.

Они спустились по парадной лестнице, Рекстон провел ее в конец коридора и торжественно распахнул дубовую дверь.

– Здесь двадцать лет назад я начал свою карьеру кухонным мальчиком.

– Ого! – восхитилась Ирис, заходя внутрь.

Кухня была большой, с высокими, потемневшими от копоти потолками. Стены выложены желтой плиткой, дощатый пол такой чистый, что с него можно было есть.

В насыщенном паром воздухе витала сложная смесь ароматов – молодой чеснок и тимьян, дрожжевое тесто и корица.

У чугунной плиты колдовал коротышка с воинственно загнутыми черными усами. На нем красовался белоснежный передник и сдвинутый набок колпак.

Коротышка враждебно глянул на прибывших, кивнул и вернулся к своему занятию. Он работал сосредоточенно и напоминал ученого, ставящего сложный эксперимент. Его движения были отточенными, на лице застыло выражение одухотворенности.

– Это Густав, наш повар. Он живет в Альсингене – это деревня в лиге к западу. Каждый день в пять утра Густав приезжает в поместье на велосипеде и остается здесь до шести вечера. Когда у него выходной, я сам встаю за плиту.

– Вы изумительный повар, – искренне сказала Ирис. – Никогда в жизни не ела ничего вкуснее, чем ваша форель и пирог с ревенем.

Повар строго кивнул. Он не отличался разговорчивостью. Когда Ирис стала обходить кухню, рассматривая старинный сервант и коллекцию начищенных поварешек на стене, он поглядывал на нее ревниво, как пес, охраняющий свою территорию.

– А это что такое? – удивилась Ирис, изучая приспособление на подоконнике.

На вид – хлеборезка. Но доска продырявлена, словно сито, внизу установлена воронка, от которой тянется за окно латунная труба.

– Изобретение барона цу Герике. Когда нарезают хлеб, крошки падают вот сюда, в крошкопровод, и за счет пневмоподачи выносятся наружу, в птичью кормушку.

Ректон откинул занавеску и показал многоярусную кормушку, похожую на дворец. В ней не было ни одной птицы.

– Занятно придумано!

– Да, весьма толково, вот только насосы плохо отрегулированы, работают слишком сильно. Крошки вылетают наружу с большой скоростью и распугивают птиц. В прошлый раз потоком воздуха сдуло двух воробьев и одну синицу прямо в открытое окно кабинета госпожи Эрколе. Синица плюхнулась в ее чай, а воробьи учинили беспорядок на рабочем столе. Госпожа Эрколе была недовольна, агрегат пришлось отключить. Во всем доме есть немало изобретений барона. Увы, большинство из них непригодны к использованию, хоть и весьма оригинальны.

Рекстон выдвинул ящик буфета, где хранились столовые приборы.

– Вот, посмотрите… – Рекстон достал штуку, напоминающую ножницы и пыточный инструмент одновременно. – Нож и вилка соединены винтом, чтобы ими можно было пользоваться одной рукой. Когда этот инструмент подали гостям, один господин чуть не отрезал себе язык. А вот и ложка в комплекте. В ручке спрятан аккумулятор – его милость решил, что небольшой разряд тока активирует сосочки на языке и, следовательно, вкус блюда будет ощущаться острее.

– Надо полагать, это изобретение тоже не оправдало его ожиданий.

– Не оправдало. Когда он его испытывал, на обед был приглашен местный политик. Он получил ожог языка и сильно рассердился. Пригрозил отправить барона в тюрьму за вредительство: ведь основной рабочий инструмент политика серьезно пострадал.

Рекстон задвинул ящик и поманил Ирис.

– Идемте дальше. Тут кладовая для припасов.

Он щелкнул выключателем; в чулане вспыхнула лампочка. Дворецкий придирчиво оглядел полки, заставленные банками и пакетами, и озабоченно нахмурился.

– Припасов маловато. Хватит на неделю-две. Потом нужно закупать, – он достал блокнот и сделал пометку.

– А денег на хозяйство нет?

– Боюсь, их осталось немного. Но я что-нибудь придумаю. Господин и госпожа Эрколе не будут голодать.

– Купите на свои деньги?

– Так и придется сделать, госпожа Диль.

– Рекстон, почему вы так преданы этому семейству?

Прежде чем ответить, Рекстон тщательно запер дверь. Повернулся и недовольно посмотрел на Ирис с высоты своего немалого роста.

– Как давно вы служите в этом доме? – не отставала Ирис.

– Без малого двадцать лет. Я пришел сюда двенадцатилетним мальчишкой. Меня нанял барон Ионас цу Герике, отец барона Гвидобальдо цу Герике. До этого я жил в сиротском приюте. Хозяева заботились обо мне, я отвечаю им преданностью. Когда госпожа Мария – супруга господина Гвидобальдо – лежала на смертном одре, она взяла с меня слово, что я позабочусь о ее муже, его сестре и племяннике. И я выполняю это обещание. Вот и все, что вам нужно знать, госпожа Диль.