Мой Советский Союз Магических Республик

Парень нервно щелкнул пальцами, затем глянул на друга и кивнул в сторону лестницы.

— Пошли.

— Куда? У тебя есть идея? — спросил он, быстро приспустив за Семеном.

— Все просто. Надо чтобы нас на собрании не ругали, а хвалили, — произнес парень.

Как только они вышли на улицу из корпуса, парень зарылся в свой портфель и вытащил небольшую пластину из синего мрамора.

— Это что такое? — вылупился на пластинку Кирилл.

— Это брак, на заводе урвал, — буркнул Семен и пару раз ткнул пальцем в пластину. Та снова не пожелала включиться. — Облом нитей вот в этом углу.

Парень указал пальцем на место, затем перевернул агрегат и подцепил ногтями стальную пластину.

— Основу срастил, нити восстановить пытался, но хер там плавал. Где-то еще коротит, — произнес парень, вставил пластину на место и снова ткнул с другой стороны артефакт. Тот загорелся и выдал ряд пиктограмм.

— Так это же магофон настоящий, — удивленно глянул на артефакт Осетренко. — Такие только у военных да ГБшников.

— Модель старая. С нее секретность сняли. Говорят, в столице просто так продают, только стоят пару тысяч.

— Хренасе… У меня вон, только браслет, да и то… — показал он руку, на которой красовалась тонкая полоска из серого металла. — Мать свой отдала, чтобы связаться если что.

— А это в отвалах нашел. Выпросил на восстановление, но… как видишь, работает так себе, — произнес парень. Он уже нашел в списке контакт «Александр Геннадиевич ТРЕСТ» и ткнул в него пальцем. — Алло? Александр Геннадьевич, здравствуйте! Кот вас беспокоит… Ага… Ну, я рад, что мы смогли помочь… Нет, денег не надо, хотя если дадите… Понял.

Семен усмехнулся, с минуту слушал, после чего произнес:

— Александр Геннадиевич, у нас тут… Понял. Дядь Ген, нас тут комсомол щемит. Мы после той шабашки у вас краской провоняли. Неподобающий вид, срыв занятий вонью от краски… Я так же сказал, только покультурнее… — глянул на Кирилла Семен. — Не выручите нас? Ну, там бумажкой какой-нибудь с благодарностью за помощь?.. Ага… Знаю, что поздно, но тут нас самих огорошили. Через пару часов собрание комсомольское. Пропесочат Кирюху моего, как пить дать… А я как бы и не в комсомольцах… Ну, так! Мне делом заниматься надо, а не на собраниях просиживать… Ага… Ну, так как? Выручите?.. Ага… Не, я сейчас придумаю, как забрать.

Семен завершил вызов и довольно глянул на друга.

— Думаешь, прокатит? — с сомнением спросил тот.

— Если бить, то из всех стволов. Сейчас Катьке позвоним. Попросим у Онуфрия ее такую же бумажку, — хмыкнул Кот, ткнул пальцем в магофон, но тот погас. Парень шепотом выматерился, перевернул и снова отщелкнул стальную пластинку.

— Поликарп Онуфриевич, — напомнил Осетренко, внимательно наблюдая за манипуляциями парня.

* * *

Александр Геннадиевич положил трубку, глянул на сторожа, что сидел рядом и спросил:

— Шестаков еще не уехал? — спросил он у бородатого старичка.

— Нет, тут еще…

Мужчина поднялся и быстрым шагом вышел из бытовки. Найдя взглядом телевизионщиков, что складывали камеры и свет в свой фургончик, он сперва пошел к ним, но тут заметил, как возле черной машины с плавными обводами курит начальник треста, о чем-то говоря с водителем.

— Сергеич! — махнул он рукой и направился к нему.

Тот глянул на него, кивнул и подождал, пока бригадир не пришел к нему.

— Сергеич, дело есть, — кивнул в сторону Александр Геннадиевич.

— Что там у тебя? — спросил начальник, когда они отошли чуть в сторону.

— Слушай, тут ситуевина нездоровая получилась, — произнес бригадир и кивнул на выкрашенный, готовый к сдаче дом. — Мы когда дом готовили, студентов нагнали. Они красили, с косяками помогали. В общем, без них бы точно не успели. Считай, всю ночь работали.

— Бюджет не резиновый, — нахмурился Сергеич. — Я тебе и так все премиальные выделил, не наглей, Саш.

— Да тут такое дело, они же всю ночь тут пахали, изгваздались, провоняли. А утром-то на учебу. Там их сейчас комсомол песочить собрался, за внешний вид и прочую лабуду…

Начальник треста сморщился и недовольно буркнул:

— Какая-то ху…

— Вот и я говорю, — кивнул бригадир. — Может чирканем им благодарность, мол, принимали посильное участие, благодарность от нас и как там обычно, а? Так, бумажку какую.

— Хорошо работали?

— От души, — кивнул Александр. — Без них бы не управились, а оно ведь знаешь как бывает. Надо, а нету. Пацанов рядом держать надо.

— Сейчас в контору приеду, сделаем, — кивнул мужчина. — Откуда хоть? Строительный?

Тут бригадир замялся, глянул на дом, а потом на начальника.

— С ПолиМага они.

Сергеич замер, глянул на дом, а потом на бригадира. Подойдя к нему вплотную, он зашептал:

— Саша, ты себе шею свернуть решил? Куда лезешь? Хочешь с «гэбней» поближе познакомиться? А?

— А мне куда деваться было, Сергеич? За ночь подъезд привести в божеский вид — куда не шло. А красить как? У меня маляры лыжи сделали! — зашипел на него Геннадич. — Мне что делать, а? Хочешь места лишиться — дело твое. Ты попросил — я сделал. А как делал, это уж извини.

— В подвале пару недель посидишь — будешь знать, — прошипел глава треста. — Знать не хочу, как тут что красили и…

— Сергеич, не первый день работаем, — набычился бригадир. — Ты меня знаешь, я за языком слежу. И мужики мои тоже. Вместе семьей работаем. А пацаны… Ты их сейчас пошлешь, а когда прижмет? Куда пойдешь, а? Думай сам. А я тогда от себя, от руки напишу.

Александр Геннадиевич отвернулся и направился к бытовке, но тут начальник его окликнул:

— Саша! — подойдя к нему, он взял его за локоть и пошел с ним. — Сделаем, прав ты. Только сделаем так — без имен. Благодарность комсомольскому коллективу за помощь в доведении объекта. Понял?

Бригадир хмыкнул и кивнул.

— Так даже лучше будет.

* * *

— Поликарп Онуфриевич, — заглянула в кабинет молодая девушка. — заглянула девушка в просторный кабинет.

— Что случилось, Катенька? — мельком глянул на нее старичок с блестящей лысиной на голове. Он был занят тем, что внимательно просматривал отчеты в руках.

— Можно я вас на пару минут отвлеку?

Глава местного ЖД узла вздохнул, снял очки и кивнул.

— Заходи, мне все равно передохнуть надо, — проворчал он и с кряхтением поднялся. — Завалила нас Мотовилиха. Ладно, хоть не в последний день.