Мой Советский Союз Магических Республик
Шрифт:
— Именно. Мы готовим практические пособия, а ректор выделяет нам минимальное финансирование, чтобы поддерживать энтузиазм членов кружка, — кивнула женщина и протянула руку к Семену. — Давай свою заготовку, гляну.
— Ольга Константиновна, а чего мы напильниками все это? Не проще через трансмутацию слепить?
— Отчасти да, но для этого надо сделать оснастку, а это тоже время. Опять же, практика прошла, и оснастка будет лежать до следующего года, пока не понадобится, а это место. Где хранить это все? Кабинет кружка не резиновый.
Парни переглянулись.
— Так можно
Ольга Константиновна глянула на парней и вздохнула.
— А о технике безопасности вы вообще слышали?
— Так, что там такого, — нахмурился Семен. — Так, несколько рун, один комплекс и один фокус.
Женщина отложила заготовку, грустно усмехнулась и произнесла:
— Профессиональные заболевания у артефакторов не изучали?
— Ну, как бы нет… А они есть? — осторожно спросил Кирилл.
— Есть и весьма не приятные. Причем тут… Тут как с пожарными, — Жутко задумчиво уставилась в окно и произнесла: — По идее, пару раз дыхнуть дымом — ничего страшного. Даже если это угарный газ. Поболит голова и не более того. Однако, если дышать угарным газом и дымом твоя работа — рано или поздно за это придется платить.
— В смысле? — осторожно спросил Семен.
— В прямом. Недостаток кислорода, рано или поздно приводит к повреждению мозга. В итоге, те из пожарных, что доживают до пенсии — по сути энцефалопаты. Не могут ничего запомнить, плохо понимают, что вокруг происходит. Вот и выходит, что они… Платят высокую цену за свою небрежность в деле профилактики профессиональных болезней.
— И с артефакторами так же? — спросил Кирилл.
— Так же, но тут своя специфика, — кивнула женщина. — Наносить руны на голое тело — это не опасно и почти приемлемо. Однако, если этим заниматься постоянно — рано или поздно придется платить. И хорошо, если у вас просто отниматься пальцы начнут. Бывает и кое-что похуже. Эморципация, например.
— Первый раз слышим, — переглянулись ребята.
— Это когда ваши каналы с силой в теле, начинают воспаляться.
— Они не физические и… — начал было Осетренко.
— А вот ткани, по которым они проходят — вполне физические. Вот они и воспаляются. И тут, врагу не позавидуешь. Ломает людей — страшно. Это боль, которую можно снять только сильными обезболивающими. Обычно с ними еще вводят человека в кому, чтобы он проспал очередной приступ.
Парни переглянулись.
— Блин, но на руке же удобнее, — произнес Кирилл. — И лепить удобнее, да и вообще — руки то всегда при мне.
— А может тогда не на коже, — предложил Семен. — Варежки какие-нибудь или перчатки?
— Из синтетики какой-нибудь, — с прищуром произнес Осетренко. — Чтобы не живое и не мертвое. А на подушечках сделать площадки под руны и каждый раз их перечерчивать.
— А если еще связку рун сделать, для экранизации, по внутренней поверхности перчатки, — поджал губы Семен, глядя на друга. — Только тут считать надо и с материалом подумать…
Друзья живо начали обсуждать, как лучше подойти к идее. Жутко же улыбнулась, по доброму глядя на ребят и вздохнула.
— Знаете, вот этого кружку
не хватает, — вмешалась она в разговор.— Чего? — глянули на нее два друга.
— Живости ума, энтузиазма, — преподаватель поднялась и подошла к шкафу, за стеклянными дверцами которого находились книги. — Выпуска три уже все как-то… Размеренно. Без огонька…
Женщина вытащила одну книгу, глянула на обложку и убрала обратно.
— Знаете, лет семь назад мы с ребятами проводили испытания наших же расчетов. Задача была из юмористического журнала. Сколько должен весить кирпич, чтобы летать семь дней.
— Э-э-э… Масса должна быть отрицательной? — предположил Кирилл.
— Если у кирпича масса отрицательная, то он уже и не кирпич, — почесал голову Семен.
— Масса кирпича по ГОСТу от трех с половиной до четырех килограмм. Мы взяли обычный кирпич со стройки — три шестьсот. И добработали его рунами. Камень вставлять было нельзя и мы использовали сложную систему на низкочастотном резонансе. В итоге, наш кирпич парил над столом восемнадцать дней, — вздохнула Ольга Константиновна. — Вот это была серьезная задача. Ребята вели расчеты сами, сами спорили и выдвигали теории. Сами же рылись в библиотеке и сами же свои теории опровергали.
Женщина вытащила из шкафа книгу, кивнула и положила перед ребятами.
— Святослав Кузьмич Кропоткин. Редкостный зануда, но в свое время он был действительно отличным артефактором, — произнесла она. — Почитайте его труд по технике безопасности. Не придется заново изобретать велосипед. У него и расчеты есть и тестирование материалов.
— Спасибо, — тут же сгреб книгу Кирилл.
— Мы тогда… — начал было Семен, но Ольга Константиновна кивнула на заготовки.
— Практика будет завтра, а с этой амуницией вы неделю провозитесь.
Кот с Осетренко вздохнули, взяли напильники в руки и продолжили обрабатывать диски.
— Ставлю на нейлон, — произнес Кирилл, не глядя на друга.
— Резина, — отозвался тот.
Жутко, глянула на них, по доброму усмехнулась и со вздохом взяла линейку, снимая очередные мерки с заготовки.
Ольга Константиновна вышла из торгового центра с авоськой и направилась по улице, освещенной декоративными столбиками в сторону остановки.
Снег уже лежал плотно, но его было не так много. За день ноги сотен людей успели утрамбовать его в плотную корку на тротуаре. Сугробы у дороги еще не намело, поэтому фонари, что освещали желтым светом улицы через круглые плафоны, стояли вполне прилично и достаточно аккуратно.
Женщина шла спокойно. Рассматривала деревья, первые появившиеся инсталляции из железных прутьев и гирлянд, ребятню, что лепила что-то на аллее. Она совершенно не обратила внимания на мужчину с сигаретой в сером теплом пальто, шляпе и теплом шарфе, что пристроился рядом.
— Ну, как ты? — спросил он, выпустив на ходу облако дыма.
— Нормально, Саш, — пожала плечами Жутко. — Как сам? Все бегаешь шпионов ловишь?
— Да я бы и рад бумажки писать наверх, что все прекрасно, да только не выходит, — мужчина затянулся сигаретой и глянул на авоську. — Помочь донести?