Мой Советский Союз Магических Республик

— Идет, Гаврила Николаевич! — расплылся в улыбке Кот.

— Ну, все тогда. Как будет металл, я тебя наберу, — отозвался Баранов и повесил трубку.

— Киря! Пляши! — повесив трубку произнес Семен. — Баранов достанет металл, мы лепим валы. По триста за штуку. Работаем у него. Пока заказ на двенадцать валов!

— Двенадцать валов… Это же… Три шестьсот, — хлопнул глазами Осетренко.

— Я бы про запас еще штук десять сделал, хрен его знает, большая партия была или нет, но оно карман не тянет, -кивнул Семен, уже набирая второй номер с бумажки. — Алло? Семен Семеныч, это вас тезка беспокоит. Кот который…

— Пятнадцатое и шестнадцатое января, — произнес в трубке совершенно другой голос. — Все подробности у того же человека. Вопросы к нему же.

Моментально посмурневший Кот открыл было рот, чтобы спросить у ГБшника, голос которого тут же узнал, но вызов завершился.

— Что там? Шабашка или…? — спросил Кирилл, который заметил, как изменилось лицо друга.

— Или… — ответил Семен, глядя на трубку, из которой раздавались короткие гудки.

* * *

— Фуросемид, адреналин, атропин… — тыкал пальцем Кирилл, перечисляя ампулы в ящике. — Вот тут коробка с физраствором. Шприцы, салфетки, катетеры…

— Шприцы какие? — не глядя на парня спросил Алексей, что сидел напротив.

Ребята сидели в курилке, рядом с их автомобилем. Несмотря на легкий мороз, наставник сидел в одном кителе.

— Пять двадцаток, три пятерки, пять двушек, — тут же отрапортовал Осетренко.

— Где у нас КПВ? — спросил Леша, затянувшись сигаретой.

— В сумке с растворами, — тут же ответил Кирилл и добавил: — Там же набор для коникотомии.

— Трубы?

— Тут, под перевязкой, — поднял небольшую сумочку из ящика парень и указал на одноразовые интубационные трубки с манжетами.

Алексей кивнул, затянулся и показал Кириллу кулак с оттопыренным большим пальцем и мизинцем.

— Что делать будешь?

— Э-э-э… — растерялся Остеренко. — Фляжку вашу искать?

— Херли ее искать, — хохотнул Алексей. — Она всегда со мной.

Он вытащил ее и слегка потрес.

— Но на работе не пью, — тут же убрал ее в карман мужчина и снова показал жест. — Мизинец — клинок. Большой палец — ручка.

— А… — сообразил Осетренко. — Это получается, ларингоскоп. Интубация?

— Ну, что делать будешь? — Алексей стряхнул пепел и снова затянулся.

— Трубку, стилет достану, — осмотрел ящик парень. — Набрать короткий…

— Сколько? — спросил Леша.

— Ну, так… — глянул на стоявшего рядом Семена Кирилл.

— Не набираем, пока не уточнили у доктора, — вздохнул Алексей. — Дальше.

— Еще… Ларингоскоп достану, проверю, как горит, — произнес парень.

— Запасные батарейки где?

— В мешочке с ларингоскопом, — тут же отозвался он.

— Все? Готов к интубации? — хмыкнул Алексей.

— Ну, да…

— А ты? — глянул на Семена наставник.

— Кусок бинта, вот такой длины. Намочить, скрутить в подобие веревки, — отозвался Кот.

— Нахрена мочить?

— Чтобы по трубке не ерзала. А в веревку, чтобы вязать быстрее и удобнее было.

— Куда вязать будешь?

— На саму трубку и так, чтобы трубочку манжеты не пережимало, — ответил Семен. — Трубку фиксируем, накидываем на голову, через уши.

Алексей еще раз затянулся, сбросил уголек с окурка щелчком пальца и отправил его в урну.

— Можно сказать, первичку сдали, — произнес он.

Ребята довольно переглянулись.

— А все студенты так у вас зачеты сдают? — спросил Семен.

— Только у меня, — произнес Леша и кивнул на дверь в подстанцию. — Пошли, Федю мучать будем.

— А почему только у вас зачеты сдают? — спросил Кирилл.

— А вы нахрена сюда пришли? — глянул на них Алексей. — Вам практика выделяется для чего?

— Ну, так… Познакомиться с работой… — неуверенно произнес Осетренко.

— Здорова! — поднял ладонь наставник. — Я Леха! Выход там! Провожать не буду…

Ребята переглянулись.

— Так вот. Вы тут, чтобы чему-то научиться. Чтобы понимать, как и что тут работает, по каким принципам. Что уметь надо, за чем следить. Это вам не в отделении стационара кулак пальцем трахать.

— Кулак пальцем? Зачем? — подал голос Семен.

— Приходишь на практику в стационар. Тебе там выдают моток ваты. Ты от него отщипываешь, делаешь вот так кулак, чтобы дырка была и заталкиваешь туда эту вату. Так несколько раз, потом кулак открываешь, а у тебя там ватные шарики. И так всю практику, — хохотнул Алексей. — Зашибись практика?

— Ну, так-то не очень, — сморщился Кирилл.

— А у вас спиртовые салфетки в упаковке, — задумчиво произнес Семен. — Почему так?

— Потому что у нас работа такая. Условная стерильность почти во всем. Мы, конечно, и обрабатываем, и в перчатках работаем, но все равно все условно. Работать и в подвалах приходится, и на улице. Какая уж тут стерильность. Так… В меру сил стараемся.

Тут Алексей снова достал пачку, глянул на нее и убрал обратно в карман.

— Пошли. Федор сам себя не замучает, — хмыкнул он.

— А зачем его мучать? — тут же пристроился рядом Кот.

— А как вас еще реанимации научить? Лучшие учителя боль и унижение. Благо, что манекен есть.

— Так Федор — это не живой человек? — подал голос Кирилл.

— Какой вам живой человек? — хохотнул Леша. — Вы же не пьете!

— И не курим, — усмехнулся Семен.

— Во! — указал на него пальцем Алексей. — Как вам живого человека доверять? Я за манекен боюсь, а тут живого…

Ребята только подошли к двери. Алексей успел потянуть ручку, как из динамиков раздался женский голос диспетчера:

— Десятая, на вызов! Десять!

Леша тяжело вздохнул, глянул на парней и кивнул в сторону машины.

— Пошли, — тяжело вздохнул он.

Глава 18

— Юрий Алексеевич, — громко произнес Алексей, сидевший в поворотном кресле. — Сотников опять, да?

— Да, — отозвался басовитый голос доктора с переднего места. — Пацанов потаскай на нем. Он нормальный, войдет в положение.

— Понял, — отозвался наставник и глянул на студентов, что примостились на лавки. — Ну, что? Готовы делать человеку больно и при этом слышать спасибо?