Мой Советский Союз Магических Республик

Осетренко глянул на друга, тот тяжело вздохнул и произнес:

— Онкология.

— Вот за нее и бралась, — кивнула ведьма.

— Что взяла? — глянул на нее Кот. — Кровью?

— Десять лет взяла, — нехотя ответила старушка, подовинув к себе кружку.

— Ба, ты ведь обещала, — мрачно произнес Семен. — Хочешь, чтобы снова к тебе вопросы были?

Старушка хмыкнула, глянула с улыбкой на парня и проскрипела:

— Трудом десять лет я взяла, — ответила она и громко прихлебывая отпила горячий чай. — Еду носить будут, траву косить. Десять лет рода Грошевых.

— Простите, вы вылечили онкологию у какой-то семьи, а они за это десять лет вас кормить будут, так? — уточнил Кирилл.

— Так, — кивнула ведьма и нахмурилась. — Чей-то мы чай-то пустой пьем? Поищи в сумках, может, меду или варенья передали?

Семен нехотя встал и полез в сумки. Осетренко же подался вперед и пододвинулся к столу.

— Уважаемая Чахарда, а как вы это сделали? Вы руны знаете или умеете в заклинания? — спросил он.

— Киря, не лезь в это, — буркнул Кот, достав небольшую баночку с медом. Он уже успел на половину засахариться, но открыв его, парень почуял цветочный аромат. — Это немного другое.

— Да, ладно, тебе, интересно ведь, — хмыкнул Кирилл и глянул на старушку, что расплылась в улыбке.

— Маги, что силу имеют большую, прямо силой и работают. Кто огнем, кто водою. Те, у кого силы мало, и ядра своего нет — рунами пользуются. Через них они свою силу пускают. Силы мало, только что в древе их постоянно течет. Вот рунами они и творят ворожбу. Ну, а вы… — тут старуха усмехнулась и прихлебнула чай. — Малосилки вы. Одно название с вас, что маги. Так, пару рун, да и те, считай, детская потеха. С нашим братом по-другому все.

— Это как?

— А вот так, — старушка, несмотря на то, что глаза были затянуты белоснежной пеленой, протянула руку и взяла ложку, словно все прекрасно видела. Тут же зачерпнув кончиком ложки мед, она отправила его в рот и продолжила: — Сила у нас та, что та сторона дала. С ней торг вести постоянно надо. За так она ничего не даст.

— Какая сторона? — нахмурился Кирилл.

— Та, где твари живут, что света белого не видали. Та, где нет ни правых, ни левых, ни красных, ни белых. Там только сила, да те, кто тьмою живет, да торг на людские муки и кровь ведет, — спокойно выдала старушка, причмокнула губами и отпила чаю. — Там и силы сторговать можно, и голову сложить.

Кирилл нахмурился и покосился на друга.

— Помнишь сказки, где старая ведьма людям постоянно зло творит? — спросил Кот, усевшись рядом. Парень взял в руки чай и, дунув пару раз, отхлебнул. — Так вот ведьма это делает из-за силы, что в обмен на муки получает.

— Как-то это… — нахмурился друг. — А как же… партия? Это больше похоже на…

— Пробовали красные в наше дело лезть, — хмыкнула ведьма. — Да только мы в дела князей, царей да императоров не лезем. А сами они только дров наломали, да так, что и сгинули все.

Кирилл тоже взял кружку и задумчиво поглядел на ведьму.

— Я слышал, что партия пыталась извести ведьм, чтобы…

— Чтобы силу не набирали да зла не творили, — кивнула ведьма. — Было дело. Стреляли молодых да неопытных. До старых, опытных им не дотянуться. Только толку с того? Мы ведь тоже смотреть на них не стали. Кто от чахотки приставился, кого кондрашка прихватила. Оно же как… когда те, кто решали, кровью харкать стали, сразу разум появился. Одумались. Больше к нам не лезут, да и вроде как нету нас совсем.

— Договор с партией у них, — буркнул Кот. — Партия их игнорирует, а они не лезут в города. Кровью и годами жизни плату тоже не берут.

— Берем, но редко, — проскрипела старушка. — Редко и по делу. Но и в дела партийные не лезем. С этим строго.

Семен хмыкнул, пригубил чая и взял ложку, чтобы зачерпнуть меда. Однако стоило ему прикоснуться к нему, как ведьма произнесла:

— Сдаст вас красный. Только повод дай — использует для дела своего. Не смотри, что улыбается. Работа у него такая. Первое — дело, а люди… — Чахарда хмыкнула и добавила: — Как портянка. Промокла — высуши. Порвалась — возьми другую.

— Ты же в дела партии не лезешь, — хмыкнул Семен. — Договор.

— Так и они родную кровь по договору трогать не могут, — проскрипела старушка и громко прихлебнула чай.

* * *

Глава 21

Кирилл лежал на старой железной кровати. Несмотря на то, что панцирная сетка была не продавленный, матрас мягким, а подушка так и вовсе прекрасной, парень не мог уснуть. В голову лезли мысли.

Почему с Семеном, несмотря на его общительность, никто не разговаривал? Даже здоровались молча, кивками. Друзей опять же у парня не было. Опять же старушка с глазами, затянутыми катарактой, но при этом она прекрасно следила и брала предметы, словно со зрением у нее все нормально.

Рядом, на соседней кровати посапывал Семен. Из окна падал свет фонаря, что стоял неподалеку от дома.

Слышится только свист ветра, да поскрипывание досок на крыше, но нет-нет, да где-то проскользнет тихий смех или цоканье копыт.

В конец измаявшись бессонницей, Осетренко поднялся с кровати, взял спички с тумбочки рядом и осторожно и тихо зажег керосинку, что стояла рядом.

Взяв ее в руки, парень поднялся и прошел в большую комнату, где находилась печь и стол с лавками. Зажигать свет он не стал и осторожно прошел к выходу, чтобы выйти в туалет.

Накинув на себя фуфайку, парень вышел во двор и быстро перебирая ногами дошел до туалета. Справив нужду, он вышел из дощатого строения и дернулся от промелькнувшей мимо тени.

— Тьфу-ты… — буркнул он, шмыгнул носом и быстро прошел обратно в сени. Однако, войдя в дом, он застал на месте странную картину.

На столе стояла точно такая же керосинка. Рядом с ней миски с вареным мясом, сметаной, картофелем и солеными огурцами. Тут же стояла бутылка с прозрачной на вид жидкостью и три рюмки. Одна стояла у Чахарды, вторая у покрытого черной шерстью мужчины. Третья у незнакомца в балахоне.

— Я ей и говорю — дура! Куда?! Порвет!

— А она? — с усмешкой спросила ведьма.

— А она — ты моего Кольки дрын не видел! Вот с тем беда, а это так… неудобства, — ехидненьким голосоком произнес волосатый.

Незнакомец в балахоне тихо рассмеялся, старушка тоже хрюкнула от смеха и спросила:

— И что? Оприходовала того жеребца?

— Она-то да, но оно же животина тупая. Как дернулся, так и порвал ей все к демонам. Вытекла, блудница, — вздохнул черт и протянул руку к пустой рюмке. — Чахарда, а чей-то ты? На нас экономишь?