Мой странный друг. Том 1. Книга пламени

– Наручники с него не снимайте, – сухо сказал Себастьян, смотря в другую сторону.

– Выслушай меня! Фрол… оставьте Фрола, мы с ним вместе на войне… он боевой товарищ, мы столько сражались вместе! Себастьян! – запинаясь, говорил Кай.

Его вытолкнули за дверь и потащили по коридору в сторону, где располагались камеры.

– А он хорош! Троих моих и меня, как кегли, раскидал! Я и не ожидал, – Шер даже не обиделся такому поступку Кая. – А ты был уверен, что он не выстрелит в тебя? – спросил он Себастьяна.

– Да, уверен. Это единственный человек на земле, в котором я уверен, – задумчиво произнес Себастьян.

– Он тебе не простит это, – сказал Иртыш, наблюдавший всю картину, но не считавший нужным вмешиваться. – Ты сейчас потеряешь друга из-за какой-то мрази Фрола.

– Мы живем по своим понятиям, Фрол их нарушил – следовательно, ему нужно преподать урок, – в голосе Себастьяна слышались нотки сомнения.

– Кай не простит тебе. Ты хочешь тронуть его боевого товарища – это перебор! Что ему делать? Ты ставишь его между выбором: ты или этот. Глупо! Не нужно этого делать, не ставь его перед таким выбором. Он давно его сделал – ты его друг! Он за тебя сам готов пулю словить, – Иртыш говорил спокойным, рассудительным голосом. – Я, можно сказать, жизнь уже прожил, а вот такого друга не встретил, – с грустью произнес он.

Себастьян отвернулся, достал сигареты, закурил. На душе у него было муторно. Он понимал, что Иртыш прав. Но что ему оставалось делать? Он сейчас между двух огней – Кай и его дружба и братва и их принципы.

– Ну что, когда идем мочить Фрола? – Шеру не терпелось – он любил издеваться над людьми.

– Когда скажу, тогда и пойдете, – жестким голосом сказал Себастьян. – Пусть твои следят за ним.

– Понял.

Шер позвал своих в сторону, чтобы распределить роли в слежке за Фролом.

***

Кая затолкали в камеру.

Камеры были оборудованы в отдельном корпусе. Они всегда востребованы. Здесь содержались те, кого «перевоспитывали». Небольшая комната с решеткой на маленьком окне, в углу – кровать, сбоку – параша – вот и все удобства.

Его втолкнули внутрь, дверь со скрежетом закрылась.

Он подошел к окну, но оно было достаточно высоко – не заглянуть.

Почувствовав, что усталость наваливается на него, Кай сполз по стене и сел на пол. Посмотрел на свои руки, скованные наручниками. Как же он ненавидит её, беспомощность, полную беспомощность!

Рой мыслей не давал покоя:

«Все стало очень сложно!

Фрол! Нет, я не обижаюсь на него. Ну, ударил – пустяк! Мы столько воевали вместе, да я за него любого порву. Конечно, на него находит это – желание придраться ко мне; возможно, он даже меня ненавидит, впрочем, не он один».

Он знал, его многие ненавидят за то, что начальство относится к нему по-другому, не так, как ко всем.

«Но если бы они знали! Если бы только знали, почему я здесь! И почему ко мне такое отношение».

Быть здесь – это его проклятие, его участь, его приговор, его пожизненный срок. А избавление – это смерть! И если бы не его вера, он сделал бы шаг и прервал этот замкнутый круг. Но он не может. Это его крест, и он должен его нести до конца.

«Как тяжело, как больно, когда люди все воспринимают настолько плоско и однобоко, считая меня привилегированным и ненавидя за это. У меня здесь даже друзей-то и нет. Я один, совсем один все эти годы. А это так тяжело – быть одному!»

Кай вспомнил о Себастьяне. Конечно, Себастьян его друг. Но он не военный, он заключенный, отбывающий здесь свой срок в штрафбате. Правда, из штрафбата он сделал государство в государстве, а себя поставил руководить всеми – ну и молодец, честь ему и хвала.

«Себастьян молодец. Навел порядок. Жестко, конечно, но по-другому здесь нельзя. Люди только тогда подчиняются беспрекословно, когда боятся своего руководителя, зная, что за неподчинение им грозит смерть.

Да, Себастьян – мой друг. Хорошо, что я могу к нему приехать и вот так отдохнуть, хотя сегодня отдых явно не удался.

Я понимаю Себастьяна, почему он здесь меня закрыл. Даже не обижаюсь на него».

Себастьяну тяжело сохранять власть здесь, среди людей, которым терять давно нечего. Это штрафбат, и их отправляют на передовую, когда знают, что шансов выжить нет. Что может подчинить этих людей? Только жестокий лидер!

«Сейчас Себастьян не может по-другому поступить со мной, иначе его власть пошатнется.

Я тоже прибегнул к единственному способу – воспользовался пистолетом. Но Себастьян знал, что я никогда в него не выстрелю. Я лучше в себя выстрелю!» – Кай улыбнулся, вспоминая их первую встречу. Это было давно. Столько лет прошло, но их по-прежнему многое связывает. Они многое пережили вместе. У него сейчас к нему даже обиды нет за то, что посадил его здесь в наручниках.

Потом он вспомнил о Фроле.

«Варфоломей и ребята… Что теперь будет?! Я не предотвратил это и не смог предупредить!

Как все запутано. Я должен был что-то сделать. Но что? Как теперь спасти Фрола»?!

Кай откинул голову и прижался затылком к стене, закрыл глаза. От вихря мыслей и своей беспомощности в неотвратимости происходящего накатило чувство слабости в теле. Он просто сидел у стены и ждал.

В памяти всплыли пронзительно серые глаза, так странно смотрящие на него. Он вспомнил этого странного японца: черные прямые волосы, идеальный порядок которых нарушил легкий ветерок, боевые мечи на поясе, развевающиеся полы кимоно…

Скрежет железной двери прервал его воспоминания. Внутрь вошел человек, и дверь за ним закрылась.

Себастьян увидел сидящего у стены Кая с бледным лицом и закрытыми глазами.

– Тебе нехорошо? – с беспокойством в голосе спросил Себастьян, склоняясь над ним.

– Зачем пришел? – Кай зло посмотрел на него.

Наткнувшись на его взгляд, Себастьян отступил на шаг назад, затем сел на кровать.

Повисла тишина. Никто не начинал говорить первым.

– Сними, пожалуйста, наручники – рукам больно, – Кай посмотрел на Себастьяна. – Пожалуйста. Не убегу, обещаю. Ненавижу, когда наручники надевают: сразу плохие воспоминания накатывают, – Кай уже не злился, руки действительно болели, но главное – это отвратительное чувство беспомощности.

Себастьян услышал в словах Кая мольбу о помощи. Он не мог, не хотел мучить его. Ни физически, ни душевно.

Он опустился на одно колено перед ним и аккуратно расстегнул наручники.

– Тебе закурить дать? – спросил Себастьян и, не дожидаясь ответа Кая, раскурил сигарету и дал ему. Закурил вторую для себя. Потом вернулся обратно на кровать.

Опять повисла тишина.

– Я не могу так поступать с тобой, не хочу. Никто не тронет Фрола. Пока. Если он не нарвется на что-то более серьезное – тогда я ничего уже обещать тебе не смогу.