Мой Сводный Лёд

И, прижавшись друг к другу, сидели, изучая окружающую нас тьму. Я не была леди в беде, я была боевым магом, поэтому завывания волков меня трогали ничуть не больше, чем Лирея. Я лишь готовила защитные заклинания на пальцах и сосредотачивалась на внешних звуках. Но всякий раз беда обходила стороной.

— Почему твоя мама никогда не приезжала? — неожиданно спросил Лирей. — За все эти годы её имя словно было табу в твоём доме.

— В нашем, — поправила я, и Лирей покачал головой.

— В твоём, — уверенно произнёс он. — Я — наследник своего отца, и вынужден жить с матерью до достижения двадцати лет, пока не вступлю в права наследования. Я рожден в первый день зимы, поэтому уже второго числа перееду в своё поместье, которым сейчас заведует управляющий. Ты будешь меня навещать? — стрельнул в меня взглядом Лирей. — Кстати, в столице есть ещё просторная квартира, в которую я планирую переехать из общежития в следующем семестре.

— Ты пытаешься впечатлить меня своим богатством? — фыркнула я. — Я — дочь герцога, единственная, поэтому за меня обещают большое приданое. — И тише добавила: — Если, конечно, я доживу до свадьбы.

— Что за упаднический настрой, Эль?

Он назвал меня сокращенным именем так легко, что у меня засосало под ложечкой. Должно быть, это из-за того, что мои пальцы искололи ветви и теперь я теряю чувствительность. Вот организм так странно и реагирует. Да-да, именно поэтому.

— Разве устав позволяет проживать за территорией академии? — уточнила я, переводя разговор. — Мне казалось, что все обязаны жить в общежитии.

— Да, но есть одно исключение — работа. Титул накладывает определённые обязательства. Начнётся взрослая жизнь. Поэтому я обязан буду жить в городе, чтобы решать возникающие вопросы и погрузиться в документы отца. Конечно, со многими я знаком, так как давно начал готовиться к наследованию, но некоторые будет позволено прочесть лишь по достижении совершеннолетия.

— Значит, это последний Новый год, который мы проведём вместе? — осознала я и почувствовала привкус горечи на языке.

Откуда он? Предыдущие два года Лирей Эквуд раздражал меня своим присутствием. Помню, как он подложил мне паука в традиционный какао, приготовленный его матерью. И нет, это был не бутафорский паук, а самый настоящий!

А как на следующее утро он заморозил лестницу так, что я скатилась с неё, как с горки? Признаю, это было даже весело, но я тогда чуть ногу не сломала.

— А ты бы хотела, чтобы он был последним?

— Раньше мечтала об этом, но в последнее время ты становишься… вполне терпимым, — старательно пряча улыбку, призналась я.

Мы с Лиреем много разговаривали о своём детстве, пробыв на морозе больше двух часов, одни в лесу.

И было в этом что-то очаровательное. Вокруг только мы, снег, ночь. Звёзд не видно из-за деревьев, но в тех местах, где ветви обломились, можно было увидеть мигающие огонёчки.

— Скажи, смогла бы ты когда-нибудь полюбить кого-то сильнее, чем своего отца? — внезапно спросил Лирей.

— Что за странный вопрос? Папа — это папа, но ведь каждая девушка мечтает о большом и светлом чувстве, которое согреет каждый уголок души. О человеке, с которым жизнь наполнится красками и каждый день, даже самый тяжёлый, будет запоминающимся.

— Человек да и только? — фыркнул Лирей. — Тебе нужен дракон. Мы вот точно сможем сделать все незабываемым!

Я рассмеялась и пихнула самоуверенного ящера в бок. Он поморщился, и я, вспомнив о его ранах, тут же извинилась. Он поэтому и не оборачивался — пока он находился в человеческом обличье, регенерация шла в разы быстрее. Раны на драконе заживали дольше — во-первых, из-за размера туловища они были больше, во-вторых, там магия, циркулирующая внутри живого организма, перенаправлялась в первую очередь на поддержание оборота, а не регенерации.

— Папа слишком заботлив, — вздохнув, призналась я. — Иногда он буквально душил меня своей заботой. Поэтому я рада, что в нашей с ним жизни появилась твоя мама. Она… действительно любит моего отца.

— Да, но не моего, — усмехнулся Лирей. — Она выходила замуж за него ради статуса, а он был ей предан. Он подарил ей свою нить.

— Нить? — вскинула я брови, прижимаясь ближе к Лирею.

Он создал вокруг нас тепловой купол, но всё равно я чувствовала себя зябко — к сожалению, от земли по-прежнему шёл холод, хотя мы старались сидеть на подстилке из собранных ветвей. Эх, сюда бы сейчас какой-нибудь из любимых папиных чайных сборов — малиновый или облепиховый. С мёдом и имбирём. И эта ночь бы стала точной идеальной!

— Эльена, ты что, так и не узнала ничего о драконах после нашего разговора?

— Когда бы? — ощетинилась я. — Не забыл, что мы всё это время с тобой связаны?

Я приподняла руку, указывая на толстые обстоятельства. На самом деле, обстоятельства были маленькие, тоненькие, даже незаметные для чужих глаз, лишь мы с Лиреем видели эту светло-голубую нить.

— Нить — это особая магия драконов. Нить сердца. Мы можем изъять её после двадцати лет и подарить своей избраннице, чтобы связать себя нерушимыми узами брака.

— Значит, развестись с тобой твоей избраннице не удастся?

— Нет, — кивнул Лирей. — Только если я погибну, как мой отец. Тогда избранница сможет выйти замуж вновь.

Я почувствовала, как у меня щемит сердце от горечи. Вилетта — хорошая женщина. В целом. Почему же она не отвергла дракона, раз знала, что не сможет его полюбить? Он ведь мог отдать нить другой. Последнее я произнесла вслух.

— Или провести всю жизнь в одиночестве, — не согласился Лирей, — так и не влюбившись вновь. Любовь дракона — сложнее, чем кажется. Мы всецело отдаемся своей второй половине. А так, согласившись, мама родила отцу меня. Не знаю, насколько это был правильный выбор. Это сложно. Кто знает, как бы повернулась судьба, теперь рассуждать об этом — бессмысленно. Но вот он я. Очевидный выбор моей матери. Поэтому всё, что ни делается, всё к лучшему.

— Это ты вновь о себе? — улыбнулась я. — Лучший из лучших.

— Разумеется! Это даже не подлежит обсуждению.

— Расскажи о нём, — тихо попросила я и обняла свои колени. — О своём отце.

Лирей пожал плечами. Я вновь залюбовалась парнем, его профилем, горящими в ночи льдистыми глазами, которые на фоне тьмы выделялись ещё ярче.

— Он был одним из сильнейших драконов, — улыбнулся парень. — Мне было тринадцать, когда его не стало — он служил на границах. Был большой прорыв. Он защитил собой сотню магов, закрыл их от тёмного магического всплеска, впитав всё в себя. Но сам не смог оправиться после такого и умер в госпитале, — в глазах Лирея отразились отголоски уже утихшей боли. — Его представили к награде. А я думал в этот момент, что мне не важны жизни той сотни, мне важен лишь мой отец. Он единственный.

Я придвинулась к однокурснику, желая его хоть как-то утешить. Но слова застряли в горле. Я не знала, что и сказать. Это такой тяжёлый выбор.

— А потом я увидел, как один из магов, которого заслонил мой отец, возвращается домой. Его встречали жена и трое детей. Жизни людей — бесценны, — Лирей посмотрел на меня, — именно поэтому я считаю, что каждый боевой маг должен быть безупречен. Наша учёба — не просто игра, от этого зависят жизни других. Я никогда бы не хотел, чтобы мой ребёнок меня потерял, поэтому я должен быть безупречным. И все вокруг должны быть такими же, чтобы меня подстраховать. Поэтому я так придирчив, Эльена. Поэтому не терплю недостатки других. Поэтому, — Лирей убрал тёмную прядь с лица и улыбнулся, — я искренне уважаю твоё стремление к учёбе.

Я сглотнула.

— Очень зря. Я учусь не ради великих целей, а просто… просто чтобы противостоять тебе, наполнять свою жизнь смыслом и… на что-то отвлекаться. Я… понимаешь, Лирей. В моей жизни есть тайна. Тайна, о которой никто не знает, кроме моего отца.

— О чём ты?

Я открыла рот, желая рассказать всё своему сопернику, но в этот момент послышался лай собак — нас нашли.

Я вздрогнула и подскочила на ноги. Лирей вслед за мной. Вскоре среди деревьев показалась поисковая группа. И мы медленно побрели им навстречу.