Мой сводный враг
Шрифт:
Я должен радоваться, что все кончено. Эта мысль свербит в мозгу, но никак не желает укладываться.
Я ведь этого и добивался, нет? Олеся права: все вышло по моему плану. Даже быстрее. Пора пить шампанское и жить дальше. Тогда почему на душе так погано?
Дом кажется пустым и отвратительно тихим, как морг. Наливаю виски – и бесцельно мотаю кубики льда. Не лезет. Хочется швырнуть стакан в стену и кромсать мебель.
Фак, я влип – и по уши. Чувствую себя первосортным куском говна. С чего бы?! Я ничего плохого не сделал, разве нет?! Вика сама приперлась, у нас ничего не было – да и Ягодка ясно дала понять, что не
А Лариса?.. Я не собирался причинять ей боль. По факту, это даже не я сделал, все Олеся со своими упреками. И мне жаль бывшую невесту отца. Кажется, впервые в жизни он нашел хорошую женщину, и я погорячился, когда решил, что она – обычная аферистка. Но ведь не я побежал налево! Он! Гуляет где-то всю ночь, а чувство вины почему-то гложет именно меня. «Ты, твой отец, ваши гнилые гены»… Нет! Я не такой, как он. И если бы я решил жениться на ком-то вроде Олеси, я бы не смог уничтожить все одним глупым движением члена. Да и не встал бы он на другую, что ясно доказала Вика.
Развеяться, снять в баре телочку? Сейчас мне претит сама мысль об этом. Противно думать о том, чтобы заниматься сексом с кем-то еще… И как это понимать?! Я что, влюбился, как сраный герой мелодрамы?
Пальцы сжимают стакан с такой силой, что стекло, треснув, лопается, и тонкая струйка крови струится по запястью.
– Фак!
Я не позволю Олесе так просто сбежать! Мне плевать, что там между нашими родителями, но Ягодка должна быть моей!
Замотав руку полотенцем, я собираю осколки, сую в карман ключи от машины и хочу уже двинуть в гараж, как вдруг телефон разражается трелью. На экране высвечивается одно слово: «Папа». А, вот он, зачинщик торжества. Вот кого надо благодарить за веселую ночку!
– Да, – мрачно рявкаю в трубку. – Где тебя носит?!
– Артем, – папин голос подозрительно тих и слаб, и моя злость мгновенно уступает место волнению. – Где Лариса? Не могу дозвониться.
– Уехала. Наверное, телефон отключен, – уклончиво отвечаю я. – Ты где?! Что с голосом?
– Я в больнице на Ленинском.
– Что с тобой?!
– Пустяки, небольшой гипертонический криз… Кажется, я переоценил свои силы.
Сжимаю зубы: ну, разумеется, переоценил. Разрываться между двумя женщинами – и я бы не осилил такие марафоны. А в его возрасте…
– Скажи Ларисе, чтобы приехала, как сможет. И пусть не волнуется – я уже в порядке.
Его цинизм поражает. Давление подскочило на одной бабе – а приехать должна другая! Ты бы определился, бать! Разумеется, я не хочу сейчас затевать разборки, чтобы у него опять не случился приступ. Но ведь какие-то берега должны быть!
– А твоя любовница? Она приехать не может?
– Какая любовница? – удивленно переспрашивает отец.
Пять баллов за актерскую игру!
– Пап, я в курсе насчет твоей… Интрижки. Ты ведь не в офис вчера уехал на ночь глядя.
– Не в офис, но… Интрижка?! С ума сошел?! Я женюсь скоро! Какие любовницы?!
– Тогда куда ты все время мотался?
– Слушай, я не хотел говорить… Но… – он вздыхает. – Видимо, сюрпризы – не мое. Я собирался сделать небольшой подарок Ларочке. На свадьбу. Она любит танцевать, всегда мечтала о вальсе молодоженов, а я…
Ну, ты в курсе. Деревянный. Брал уроки танцев. Из кожи вон лез, выходило хуже некуда, хотя моя инструкторша пыталась подбадривать… В общем, я удвоил нагрузку, взял дополнительные часы, и пришлось вызывать скорую прямо в студию. Они меня чем-то накачали, а с утра я хотел позвонить – а у нее «абонент недоступен». Не в курсе, куда она поехала?На мгновение мне кажется, что меня ударили пыльным мешком. Язык не поворачивается признаться во всем отцу. Ладно Олеся сделала поспешные выводы, но я-то как умудрился… Чертов дебил!
– Почему из больницы никто не позвонил? – сипло спрашиваю я, переводя тему.
– Я просил: ночь все-таки, не хотел, чтобы вы поднимали панику по пустякам. Так где Лариса?
– Слушай… Тебе привезти что-нибудь?
– Артем, хватит темнить! Что произошло?!
Отец явно нервничает, а я пытаюсь лихорадочно сообразить, что сделать, чтобы не волновать его – и не соврать. Кажется, я уже достаточно наворотил. Но как назло ничего приличного в голову не приходит, а потому я использую классический прием.
– Па, я за рулем. Там менты… Давай, скоро буду.
И, сбросив звонок, кладу телефон так быстро, как будто он раскален докрасна. Черт! И что теперь?! Хорошо еще, выпить не успел. Снова хватаюсь за гаджет, набираю Ларису – «абонент – не абонент». Эта женщина умеет обрубать концы! Наверняка всех нас подобавляла в черный список. А Олеся?.. Гудок, гудок… Ну же, возьми! Сбрасывает. Отлично. Искать их сейчас времени нет, и просто привезти отцу его невесту, по дороге объяснив ей, что мы с Ягодкой слегка ошиблись, не выйдет. А жаль! Просто дружно сделали бы вид, что ничего не произошло. Твою ж мать…
Выругавшись, сжимаю ключи и тороплюсь в гараж. Разговор предстоит не из приятных, но, в конце концов, я не ребенок. Пора отвечать за свои проступки.
В палату захожу на негнущихся ногах, и попытки изобразить будничную доброжелательность проваливаются с треском: сам чувствую, что вместо улыбки на лице какая-то оскомина. Отец мгновенно считывает мое состояние, словно надпись «накосячил» большими буквами проступает у меня на лбу.
– Ну, как себя чувствуешь? – выдавливаю я, с трудом ворочая шершавым языком.
– Давай без этого, – отрезает отец и взглядом указывает на стул около койки.
Выглядит он слегка бледным, но, кажется, приступ и правда был несерьезным, потому что командный тон никуда не делся.
– Что ты сказал Ларисе? Наговорил ей про выдуманную любовницу? – холодно спрашивает отец.
– Технически не совсем… – я набираю побольше воздуха и рассказываю, наконец, все, что произошло с того момента, как Олеся узнала про первый его обман с офисом.
Чем дольше я говорю – тем легче становится. Признаюсь и в истории с Инессой, опустив, конечно, момент в туалете, и с платьем…
– Н-да… – вздыхает папа, когда заканчиваю побегом Ларисы. – Мы с Ларой, конечно, мечтали, чтобы вы подружились с Олесей… Но не так.
– Мы… То есть, я облажался, – признаю я. – Прости.
– Ну, по крайней мере, теперь я знаю, что тебе на меня не плевать, – отец смотрит куда-то перед собой.
– Мне?! Вообще-то это я у нас в семье всегда был оторви и брось. Ты не знал, куда бы меня запихнуть, чтобы я не создавал проблем.
– Ты правда так думаешь? – отец кажется искренне растерянным.