Мой талантливый враг

– Ты в туалет, что ли, хочешь? – с пониманием спросила женщина, и я ещё больше смутилась.

– Нет же. Я про дождь.

– Ладно-ладно. Сейчас запишу твоё имя. Диктуй.

Я нервно оглянулась на скопившуюся очередь. Студенты в открытую таращились на меня. Показывали друг другу что-то на видеофонах.

– Еланденадель, – протараторила я, мечтая провалиться куда-нибудь под пол.

– Медленнее. Я ничего не поняла, – вахтерша послюнявила карандаш.

– Елена Анна, – диктовала я.

– Ты уж определись, милая. Ты Елена, или Анна?

Толпа рассмеялась. А бабулька прям местный комик, как я посмотрю.

– Елена Анна… это двойное имя. Фамилия ден Адель.

Она даже очки на переносице поправила и уставилась на меня.

– Та самая, чё ли?

– Чё ли, – передразнила её, быстро расписалась в журнале и рванула в общежитие.

Худший день на свете! Поссорилась с Шай, нагрубила Музе и тут ещё опозорилась. Что дальше? В меня молния ударит?

Сверяла адрес, который дал мне Михаил с номерками на дверях. А тут довольно чисто и спокойно. В коридорах весёлые разговоры, кто-то бренчит на гитаре, другие стоят в очереди в душ. А ещё приятно пахнет домашней едой с общих кухонь. Как же есть-то хочется. Если Виктория выгонит-таки меня, я знаю, куда податься. Улыбнулась своим мыслям, стараясь отпугнуть негатив.

– А ещё ты поближе к Винсенту будешь?– снова встрял мой внутренний голосок, и я даже не затыкала его. Сейчас я вся себе напоминала натянутую струну. Мне казалось, что вот-вот произойдёт нечто важное. Что-то такое, что навсегда изменит наши с Винни отношения. Поговорю с ним. Спрошу, что значат все его намёки. Поцелуй в машине, песни, его взгляд. Мне нужны эти ответы прямо сейчас, до того как я скажу Флориану своё “да”.

Я занесла кулак над дверью полная решимости, только постучать не успела. Внутри раздавались женские смешки.

– Вестерхольт, ты просто ураган.

Кого-то с силой прижали к хлипкой двери, и я услышала влажный звук несдерживаемого поцелуя.

Ноги подкосились, а дыхание моё стало слишком частым. Мне казалось, что я задыхаюсь. С силой проталкивала воздух в лёгкие, чувствуя только разрастающуюся боль.

Как же так? Почему мне так плохо?

Петли напряглись, и дверь вот-вот грозила открыться. Я побежала. Неслась обратно к выходу. Растолкала очередь на входе. Вахтёрша громко кричала мне вслед. Но я не слушала, меня подгоняли раскаты грома и собственное сердцебиение.

На полпути я выдохлась. Поднесла ладони к влажным щекам и не веря посмотрела на подушечки пальцев. Мне чудилось, что это кровь, а не слезы. Так больно мне сейчас было.

Вспомнила о платке, подаренном Михаилом. Этот мерзавец знал. Он отправил меня в самое пекло с одним лишь платком. Промокнула глаза. Винсенту плевать на мои чувства, он обычный бабник, а я чуть не предала свою любовь к Флориану. Идиотка. Вот же идиотка. Я утирала бесконечно бегущие по щекам слезы и никак не могла остановиться. Я словно всю жизнь держала в себе эту боль, а теперь она вдруг рванула наружу.

Не стала раскрывать зонтик, когда пошёл дождь. Медленно поднялась на ноги и просто волочила его за собой, оставляя следы острым кончиком.

Вокруг радостно визжали и разбегались студенты, перепрыгивали лужи, а кто-то нарочно поднимал брызги.

Я же шла и думала, что хочу забыть все это. Своё внезапное помешательство на Винсенте. Вот бы снова играть свои унылые заученные сонаты и ничего не чувствовать к нему.

Я хочу его забыть прямо сейчас!

Ощущение вторичность оказалось слишком внезапным. Я ошарашенно смотрела перед собой, осознавая, что это уже происходило со мной. Только тогда в моих руках был не зонтик, а скрипка, а Винсент не пел, а кричал в моих мыслях.

Воспоминания,

Которых нет.

Их нет.

– Мои песни о тебе, Нана.

Я чувствовал боль,

Металл и соль.

Слёзы твои, когда стирала ты нас

В тот час!

Можно ли вообще стереть из памяти человека?

Медленно раскрыла зонтик, вытерла опухший нос.

А если можно? А если я уже это делала на самом деле? Если задуматься, я сама окружила себя стеной забвения. Даже видеофонами не пользуюсь, хотя отец вроде бы не запрещал. Я сама…

Ладно. Предположим, это действительно так. Я проделала с собой что-то подобное, забыла Винсента, тогда теперь меня мучает другой вопрос, что же натворил этот мерзавец, что я прибегла к такой сомнительной магии?

Вспомнила его лобызания с незнакомкой за дверью. Да что угодно он мог натворить, даже разбираться не стану!

Прошлепала по лужам, и вновь остановилась.

Или все же стану?

Но сначала поем. Наберу еды и эти выходные проведу в компьютерном классе. Где если не в Эфире искать ответы на мои вопросы?

Моя внезапная хандра быстро сменилась бурной жаждой деятельности. Поправила зонтик и энергично зашагала к главному корпусу. Библиотека работает по выходным до поздна, и я смогу хорошенько разобраться во всех тонкостях этой загадочной парамнезии.

По пути заглянула в кафетерий. Оглядела все, прониклась атмосферой. Скоро здесь случится кое-что важное. Флориан откроет для меня своё сердце, и не будет в груди больше этой боли и метаний.

– Заказывать что-то будете? – лениво спросила меня девушка за стойкой.

– Два кофе пожалуйста и покрепче.

Меня ждет долгое исследование. А если честно, мне просто страшно возвращаться в нашу с Шай комнату. Боюсь, что она быстро подметит, что я плакала, почувствует что-то в голосе, догадается. А мне это совсем не нужно. Не хватало ещё кому-то узнать, что я рыдала из-за Вестерхольта.

Опять вспомнила все до мелочей, и в груди заныло. Да что ж такое-то!

За спиной нетерпеливо покашляли. Я и тут очередь собрала. Быстро взяла свои стаканчики с кофе и побрела в библиотеку.

Мне повезло. Нашёлся один свободный компьютер в углу зала, и я заняла его. На всякий случай повернула монитор, чтобы никто не видел, чем это я тут занимаюсь.

Хрустнула пальцами и занесла их над клавиатурой. Сейчас или никогда.

А что если мне не понравится правда, которую я найду. Если моя память подверглась изменениям, значит, я сама того хотела. Зачем же я собираюсь приоткрыть эту завесу? Вдруг там только боль и разочарование.

С другой стороны, я уже не маленькая девочка, и если годы назад я что-то стерла в своем сознании, то лишь потому, что не могла справиться сама. Но теперь-то я старше, сильнее, умнее.