Мой Темный Квартет

«О чем я думаю? Боже... Так, все, отбой, малышка, отбой», мысленно дала она сама себе пощечину брюнетка и, глубоко вдохнув, вошла в класс, направляясь к своему месту … находящемуся в двух столах от расположившихся Брайана и Микси: блондинка, несмотря на свободный стул, сидела на коленях у парня, буквально присосавшись к его шее. Чувствуя, что ее сейчас стошнит, однако отказываясь выказывать слабость, Лекс прошла к своему столу и упала на стол, поворачиваясь спиной к неприятной картине и открывая свой блокнот. Учителя еще не было, и девушка нервно теребила край тетради, мечтая, чтобы урок поскорее начался, и она хотя бы немного отвлекалась. Сзади послышалась какая-то возня, о которой она даже не хотела думать, и тут на стул рядом с ней приземлился Брайан, сверкая белозубой улыбкой.

– Конфетка, ждешь биологию?

– Я бы попросила не называть меня так, – ощетинилась брюнетка, смотря прямо перед собой и не поворачивая голову, хотя чувствовала на своей щеке теплое дыхание парня.

– Раньше тебе это нравилось.

– Наверное, хотя не факт. Но это было точно до того, как ты стал лизаться с Липучкой, – в этот момент Микс повернулась к своей подруге и произнесла громким, чувственным шепотом: «А у нас планы на завтрашний вечер. И ночь. И, наверное, утро. Как получится». Услышав это, девушка поморщилась, желая оглохнуть.

– Ох, киска, – засмеялся брюнет, положив руку на спинку ее стула, – если бы ты знала, сколько из тебя сейчас выливается ревности. Я боюсь утонуть.

– Я. Не. Ревную, – сжала зубы Лекс, вцепившись пальцами в края стола и надеясь, что парень отвалит, однако он только шире улыбнулся, практически касаясь губами ее щеки.

– Да что ты. Тогда почему ты краснеешь и злишься? Если тебе, как ты говоришь, безразлично то, с кем я целуюсь?

– Потому что мне неприятно, до какой степени ты опустился, – выплюнула она парню в лицо. Она вся горела от скрываемых эмоций, они ее пожирали изнутри, не оставляя ни одной целой клетки.

– А может тебе просто обидно, что мы с тобой не переспа..., – девушка не дала ему закончить: не выдержав, она схватила учебник и со всей силы ударила парня по лицу. Брюнета оттолкнуло в сторону, и он упал на спину, так как стул перевернулся. Держась рукой за полыхавшее лицо, Брайан в шоке уставился на ударившую его брюнетку. В классе стояла звенящая тишина, никто не двигался и не отводил глаз. Микси замерла на месте, широко открыв рот. Ей просто не верилось, что это только что произошло. Лекс оглянулась, натыкаясь на шокированные выражения лиц одногруппников. Крик боли и безнадежности зрел в ее горле, поэтому она, расталкивая столпившихся ребят, вылетела из класса и побежала по коридору так быстро, как только могла. Оказавшись около ближайшего туалета, она ворвалась в него и закрылась в первой же кабинке, с силой хлопнув защелкой и прислонившись спиной к двери. Ее дыхание прерывалось от подступающих слез и быстрого бега, она упорно кусала губы, заталкивая плач внутрь, но спустя мгновение солоноватая жидкость потекла по ее щекам, спускаясь по подбородку и капая на легкую ткань рубашки. Тогда, признавая свою слабость, девушка обхватила себя руками, сжимая глаза и стискивая зубы, позволяя себе беззвучно плакать, рыдать, реветь, раздирая мысленно себе грудь и рвя на себе волосы от бессилия и беспомощности. В ее голове раз за разом вспыхивали картинки: поцелуй Брайана и Микси, ее губы на его шее, его руки на ее попе... Эти руки, которые касались ее тела, эти губы, которые целовали ее столько раз. «Боже, он со мной даже переспать не хочет. Я провела ночь в его кровати, а он даже не попытался меня поцеловать, хотя я просила. Я ему просто не интересна, как партнерша». Она дошла до такой степени, что была на готова на все что угодно ради этого парня, который поглотил ее мысли, утаскивая ее во тьму, царившую в его глазах. «Я ничего, я пустышка, бревно...» Все эти мысли вызывали новые и новые слезы, и Лекс едва держалась на ногах, так как в ней еще сохранились крупицы самообладания, которые умоляли ее не падать на залитый, возможно, мочой пол. Раз за разом, назло себе, она проигрывала этот поцелуй блондинки и парня на стоянке, стараясь вызвать у себя ненависть к этой особи мужского пола, однако каждый раз она чувствовала только жгучую боль от того, что это не она целует его на виду у всех, показывая таким образом, что он только ее.

Открылась и так же тихо закрылась дверь. Девушка замерла, закрыв рот рукой, надеясь, что ее не поймают за прогуливание биологии. Звук шагов проследовал от дверей к кабинкам и замер около двери, за которой замерла она.

«Только уйди. Пожалуйста. Уйди. Уйди, кто бы ты ни был, уйди!», молила Лекс, до крови кусая губы. Было очень тихо, и она слышала едва уловимое дыхание вошедшего.

– Я знаю, что ты там, – «о черт!». Она едва сдержала крик, поняв, что это Брайан. В женском туалете. Хотя для него правила не писаны. Приняв решение, что он уйдет, если она не ответит, она сжала губы и закрыла глаза, – королевишна, у тебя не получится меня одурачить, потому что, во-первых, это первый туалет на пути из класса биологии, а во-вторых, я вижу твои босоножки под дверью, – тихий насмешливый голос. Брюнетка стукнулась макушкой по двери, проклиная себя за глупость.

– Уходи, – прошипела она.

– Не получится, так как, опять же таки, во-первых, я должен вывести тебя из состояния накручивания себя, и во-вторых, – он зашуршал чем-то о стенку двери, – у меня твоя сумка, – самодовольно закончил Брайан.

– Дьявол!, – выругалась девушка, снова ударяясь головой о дверь.

– Хей, прекрати долбить свою хорошенькую головку.

– Заткнись, Адамс. Оставь сумку на раковине и вали к своей проститутке.

– Микс — не проститутка, – голос парня стал серьезным, в нем проступили ледяные нотки. Брюнетка напряглась, она практически видела, как он нахмурился, и его губы образовали прямую линию, – я не до конца одобряю ее образ жизни, но она не ночная бабочка.

– У меня создается впечатление, что ты против проституток.

– Как можно любить женщину, не уважающую себя?, – ответил вопросом парень, прислоняясь спиной к двери. Лекс прикусила губу, обдумывая его слова.

– Что ж, похвально, – признала она. Брюнет только хмыкнул, но промолчал. Минут пять они стояли в тишине, потом Брайан прошептал:

– Почему ты так все усложняешь? Было бы гораздо легче жить, если бы люди признавали свои чувства, а не скрывали их.

– Ты это сейчас про себя?, – съязвила девушка. Намек на улыбку промелькнул на ее губах, а парень усмехнулся, откидывая голову назад и закрывая глаза.

– Нет. У меня все нормально. Но мне было бы проще, если бы ты признала, что ревнуешь...

– Дело в том, что я не ревную, – прервала его Лекс, – просто … это трудно объяснить, – ее глаза забегали по кафельным плиткам, пока она пыталась найти нужные слова, – я собственница по натуре, но сейчас это не играет роли, так как ты никогда не принадлежал мне. По-настоящему. Я окончательно и бесповоротно запуталась в тебе. В нас. И вообще — есть ли вообще «мы» или только «ты» и «я»? Я схожу с ума изо всего, что происходит вокруг. Мой мир рушится, когда ты сначала посылаешь, потом обнимаешь, потом орешь, потом целуешь, потом издеваешься, потом флиртуешь... Я не знаю, что мне думать и что делать. Я только знаю, что когда вижу, как эта потаскуха — видишь, я не говорю «проститутка» – бессовестно лапает тебя всего спустя несколько дней после того, как я спала в твоей постели, делила ее с тобой, делила твой воздух, мне хочется вырвать ей пальцы и засунуть их в ее тупую голову. Я не понимаю, как это все произошло, но я изменилась. Я уже не так Алексис Маллейн из Нью-Йорка, которой была, когда только приехала в этот город. Я уже другой человек. Черт, – она замолчала, ее мысли метались, потом она истерично усмехнулась, – ты был первым человеком, которого я встретила в этом городе. Дважды. Первый раз ты подрезал нашу машину, когда мы поворачивали на нужную нам улицу, потом я налетела на тебя в колледже...

– О, то есть ты все-таки признаешь, что это ты собиралась меня снести?..

– Ты невозможен!, – философский грустный шар лопнул, когда Лекс засмеялась, качая головой. Ну как можно не любить этого засранца? Девушка слегка откинулась назад … и точно бы упала, если бы теплые, мускулистые руки не подхватили ее, не позволяя собранным в хвост волосам оказаться на грязном полу. В испуге она схватилась за шею парня, глядя ему в лицо, – но … но … но … , – лепетала она, не понимая, что произошло.

– Дверь была открыта. Защелка там чисто символическая, она не держится.

– То есть … ты мог открыть дверь в любой момент?, – прошептала Лекс. Брайан кивнул, медленно изучая ее лицо. Они были так близко, так притягательно близко … и парень поставил ее на ноги, придерживая под локоть, – почему ты не сделал это?

– Тебе нужно было выговориться, – просто сказал он, пожимая плечами, точно это было нечто само собой разумеющееся.

– Иногда ты бываешь чертовски милым, – признала она, все еще не отрываясь от его лица.

– Я всегда очарователен, – улыбнулся брюнет, стоя мордашку Кота из Шрека.

– Я тебя умоляю: порой ты ведешь себя как последний подонок, – фыркнула Лекс.

– О, это был удар ниже пояса, – парень притворно скорчился, сгибаясь в талии и охая. Девушка засмеялась, с нежностью глядя на него. Они снова замолчали, потом Брайан поднял голову, – признай, что ревнуешь. Тебе же станет легче дышать.

– Я не ревную, – в который раз повторила брюнетка, качая головой, – человек может ревновать, если он испытывает хоть что-то к человеку, а я … , – она не договорила, прикусив губу и опуская глаза.