Мой темный принц

— А где я буду спать? — Я потерла лоб, ошеломленная тем, что действительно хочу вернуться.

Хотя почему бы и нет? Это была бесплатная комната и питание, и я должна была помочь другу детства. Разозлить Оливера не было главной целью, но я считала это приятным бонусом.

Себастьян распахнул объятия.

— Любая из семнадцати свободных комнат для гостей.

Я подняла палец вверх.

— Хорошо, но у меня есть некоторые правила.

Водитель потерял терпение. Он обогнул машину, открыл багажник и со злостью вышвырнул мои чемоданы. Я не могла его винить. Я планировала оставить жирные чаевые в приложении.

Себ пошевелил ключами, чтобы привлечь мое внимание.

— Положись на меня.

— Я хочу, чтобы мы каждый день ужинали вместе. Тебе нужно привыкнуть к тому, что ты постоянно находишься с людьми.

Себ отшатнулся, задыхаясь.

— Не будь навязчивой.

— Не обещаю. — Я подняла второй палец. — Правило номер два: я хочу, чтобы ты иногда выходил из крыла в дневное время.

— Твердое нет.

— Не обязательно выходить из дома, — уточнила я, понимая, что это разовая акция. Себастьян не был заинтересован в том, чтобы открыться миру, по крайней мере пока. — Тебе нужно солнце на коже. Тебе нужно дышать распустившимися цветами. Это пойдет тебе на пользу.

Он фыркнул.

— Я не собираюсь меняться, Брайар. Я просто хотел бы побыть в компании несколько недель. Вот и все.

— Конечно. — Я кивнула, зная, что это его разозлит.

— Я серьезно.

— Я тоже.

— Ты всегда была раздражительной.

Он топал к моим чемоданам, бросая их с пугающей легкостью. Держа по одному в каждой руке, он пронесся к своему багажнику. В промежутке между его мастер-классом по тяжелой атлетике и моим глупым решением провести отпуск в особняке моего заклятого врага водитель Убера скрылся в тумане ругательств.

— Ты всегда был снисходительным мудаком, — предложила я, пробираясь на пассажирское сиденье.

Мы оба забрались в машину. Себ завел двигатель. Как только он сел, я увидела это. Дрожь пробежала по каждому дюйму его тела. Он весь дрожал. Должно быть, ему потребовалась вся его сила воли, чтобы выйти из дома.

— Какая часть самая страшная? — спросила я, когда он сделал разворот и вернулся на тропинку, с которой мы приехали. — Страх быть замеченным или начать все сначала?

Множество актеров приходили на съемочную площадку, испытывая стыд за свое тело. Актеры, которые сильно похудели, что привело к появлению лишней кожи. Актрисы с большими родимыми пятнами, целлюлитом и шрамами от кесарева сечения. Правда заключалась в том, что ничье тело не было идеальным. Даже мои клиентки, самые великолепные люди на планете Земля, все равно боролись с неуверенностью в себе. Но если я и узнала что-то стоящее из своей работы, так это то, что бриллиант по-прежнему сияет с трещинами.

— К сожалению, первое. — Себ фыркнул за своей маской, и я поняла, что он хочет снять ее, как и то, что он не осмелится это сделать. Неважно, что никто не ездил по этой дороге в час ночи. Он даже не хотел, чтобы темнота видела его шрамы. — Не пойми меня неправильно. Начинать все сначала было бы утомительно. Переход от полного одиночества к населению не будет веселым, но я справлюсь. Чего я не вынесу, так это взглядов. Отвращение. Жалость.

Он замолчал и поехал по Дороге Темного Принца.

Как раз когда я подумала, что он прекратил разговор, он добавил:

— Первую половину своей жизни я провел, выглядя как полубог. Перспектива ходить по этой земле в облике монстра приводит меня в ужас.

Прекрати использовать это слово.

Оно не перестает колоть мне сердце.

— Монстр? — Я фыркнула. — Ты не монстр, Себастьян. Ты пережил нечто невероятно травматичное, хотя я до сих пор не знаю, что именно. Надеюсь, однажды ты мне расскажешь.

— Я тоже надеюсь, что когда-нибудь расскажу.

Остаток пути мы провели в молчании.

Мы оба разговаривали с настоящими монстрами.

С теми, что у нас в голове.

56

Оливер

Себастьян исчез.

Как только Брайар ушла, я отправился проведать его. Шок от того, что все его комнаты были пусты, заставил меня потянуться к телефону, чтобы набрать 9-1-1. Я остановил себя. Едва-едва.

Конечно, паниковать из-за пропажи тридцатидвухлетнего мужчины можно было бы счесть нелепым. Но он также был тридцатидвухлетним мужчиной, который никогда не выходил из гребаного дома.

Я рылся в его дерьме, шарил по коридорам, как демон, вверх и вниз, внутри и снаружи, пытаясь найти его.

Ничего.

Я выгнал своих гостей, не потрудившись придумать причину, а затем протопал в комнату охраны, чтобы проверить, не ушел ли он. Он ушел. В «Фиате», который персонал иногда использовал для поездок по делам.

Я попробовал позвонить. Сразу на голосовую почту.

Когда все остальное не помогло, я довел себя до запоздалого психического срыва, выпил остатки виски и вышел на крыльцо, чтобы утопить свои печали в выпивке.

Это чертово клише, я знаю. Сапоги на перилах, Macallan прямо из бутылки. Только я и ночь.

Но я никогда не был чужд клише. В конце концов, я рекламировал себя как пустоголового плейбоя, который плывет по течению жизни.

Лапы Трио и Гизера постукивали по деревянному настилу под моим сиденьем, возвещая о своем прибытии.

— Да, точно. — Я бросил на них взгляд, поднимая бутылку. — Папочка у вас - говнюк. Эй, по крайней мере, вы богаты и у вас есть деньги на лечение.

Я пил, чтобы заглушить свои страдания, надеясь, что каждый глоток приблизит меня к тому, чтобы забыть о своей реальности, но он лишь служил увеличительным стеклом, приближая меня к правде.

Я разрушил жизнь своего брата. Я украл у него шанс на счастье.

Из-за меня он стал ходячим мертвецом.

Единственная женщина, которую я когда-либо любил, унизила меня сегодня вечером, а затем ушла от меня, но не прежде, чем дала понять, как сильно она меня ненавидит.

Мои друзья согласились с моей бредовой историей о лоботомии, потому что в то время у них было свое дерьмо. Они просто приняли мое изменение личности - как полного и абсолютного шута, которого волновали лишь погони за юбками и вечеринки, - спокойно. Даже когда я пытался собрать воедино некое подобие жизни, я отказывался показать им, что обладаю хоть какими-то искупительными качествами - что я работаю, что забочусь о брате, что мне не все равно, - потому что это заставило бы их попытаться исправить меня.

А я не заслуживал счастья.

Я заслуживал искупления за все, что сделал.

— От тебя пахнет так, будто тебе в рот попал «Джим Бим». — Себастьян распахнул двойные двери и вышел наружу, выхватив бутылку из моих пальцев. — Полегче. Если ты испортишь свои почки, то не сможешь пожертвовать одну мне.

Я не ответил.

Честно говоря, была большая вероятность того, что он мне привиделся.

— Что у нас тут? — Фальшивый Себ спустился по трем ступенькам на задний двор, опустошив остатки бутылки на траву. — Королевский пройдоха, герцог фон Сучья Задница, упивается до беспамятства? Тебе не кажется, что ты уже староват для такого дерьма?