Мой темный принц

— Я никогда не старею для того, чтобы быть крушением поезда. — Мои губы скривились в яростном оскале. — Где ты был?

Я был сыт по горло. Надоело угождать ему. Пытаться умиротворить его. Умолять его исправиться.

Я испробовал все.

Сразу после аварии я переехал из общежития в Гарварде в дом за пределами кампуса. У меня был только год обучения в колледже. Остальные годы я провел, ухаживая за Себастьяном в перерывах между занятиями.

Всю нашу взрослую жизнь я только и делал, что пытался помочь ему.

Когда я закончил университет, я подумал, что, если мы переедем в другое место, где нас никто не знает, ему будет легче открыться. Я поступил на магистерскую программу в Кембридже и взял его с собой в Англию. Мы сняли дом в сельской местности, вдали от цивилизации. Себастьян наслаждался отдыхом на природе, но по-прежнему отказывался знакомиться с людьми.

После этих двух лет я вернулся домой на Дорогу Темного Принца и потащил его за собой, пиная и крича. Он хотел остаться в Англии. Жить самостоятельно. Чтобы кто-то доставлял ему еду и припасы и до конца жизни не имел ни единого человеческого общения.

Я бы не согласился.

Я настоял, чтобы он присоединился ко мне.

Я так отчаянно пытался спасти его, что забыл спасти себя.

В итоге Себастьян обиделся на меня не только за свое запятнанное лицо, но и за то, что я вытащил его из Англии, единственного места, которое он смог терпеть.

Не помогло и то, что я периодически устраивал дикие вечеринки в гостевом доме, просто чтобы соблазнить его близостью людей. Может быть, убедить его вновь вернуться к любимому занятию.

Себастьян не ответил на мой вопрос. Вместо этого он, прищурившись, смотрел на озеро, набирая горсть камней и нащупывая большим пальцем самый гладкий и плоский из них, прежде чем бросить его. Он несколько раз проскочил по воде.

Я вскочил на ноги.

— Я чуть не сошел с ума. — Ярость запылала внутри меня, распространяясь по конечностям и груди, как сеть опухолей.

Себ хихикнул, повернувшись ко мне спиной.

— Да ладно. У тебя его никогда не было.

— Ты не выходил из дома десять лет. С тех пор как мы вернулись из Кембриджа. — Я спустился на три ступеньки вниз и направился к нему. — Куда ты ходил?

— У нас закончилось молоко. — Себастьян отмахнулся локтем, бросив еще один камень. Он заплясал по воде в темноте.

— Будь серьезным. — Я схватил его за плечо и развернул к себе, вцепившись ему в лицо. — Где ты, блядь, был?

Себастьян рассмеялся, с силой отпихнув меня.

— Отвали, Олли. Ты злишься не на меня, а на себя. За то, что снова потерял ее. Слышал когда-нибудь о слове «ответственность»?

Он не был неправ, но мне было приятно злиться на него. Проявить к нему эмоции, которые не были жалостью. Более того - было приятно немного нагрубить друг другу. Мы часто бросались друг на друга с кулаками.

Так и произошел несчастный случай.

Это был взгляд на нас прежних.

— Скажи мне, где ты был, — потребовал я. Нет, умолял.

Что заставило его выйти из дома? Что заставило его пойти на такой риск? Мне отчаянно хотелось знать это, чтобы поставить его перед фактом. Использовать это, чтобы помочь ему.

Себ рассмеялся, сжимая в кулаке воротник моей рубашки.

— Веришь или нет - киска.

Он притянул меня к себе, а затем швырнул на траву. Я позволил себе упасть, зная, что он встанет на колени и попытается ударить меня. Когда он это сделал, я схватил его за локоть и стал бить его под себя, прижав к траве.

— Чтобы желать киску, нужно не быть ею, — дразнил я, кипя от ярости. — А ты слишком пугливый кот, чтобы выйти в свет.

Он нанес удар прямо в челюсть, заставив меня прикусить язык. Пошла кровь. Алкоголь в моем организме притупил боль. Я ударил его по здоровой щеке, и он с грохотом откинул голову на траву.

— Смотрите, кто говорит. По крайней мере, я не зациклился на девушке, с которой встречался до того, как у меня упали яйца. — Несмотря на кровоточащую губу, Себ уже вовсю хохотал. Впервые за почти пятнадцать лет я увидел, как он смеется - по-настоящему смеется. — Это не романтично, Оливер. Это грустно.

Мы катались по траве, ударяя друг друга в грудь, руки, живот. Наконец мы добрались до края озера. Я был прижат к нему, мои волосы касались ледяной воды. Мы оба тяжело дышали. Его лицо было так близко к моему, что я чувствовал его горячее дыхание, обжигающее мой нос и щеки.

— Знаешь, брат, я мог бы убить тебя прямо сейчас. — Он схватил меня за воротник рубашки. — Опустить твою незапятнанную голову в воду и никогда не выпускать.

Он мог. Мы, конечно, находились под правильным углом для этого.

Я тяжело сглотнул, но не сказал ни слова. Было бы иронично, если бы я умер так же, как Себастьян, который должен был лишиться жизни, прежде чем я его спас.

— Полиция сочтет это несчастным случаем, — продолжил он, с невероятной силой прижав мои руки к бокам. — Высокий уровень алкоголя в крови. Ошибки случаются. Особенно с богатыми плейбоями, которые не могут справиться с выпивкой.

— Сделай это, — решительно сказал я.

Я имел в виду то, что сказал.

Жизнь, в которой все, кто мне дорог, ненавидят меня, - это не жизнь вообще. Сон был репетицией смерти. А я чертовски любил спать.

Неужели просыпаться было бы так плохо?

— Ты уже давно хочешь этого, — усмехнулся я.

Я видел, как Себ смотрел на меня, когда мы проводили время вместе. Он жаждал моей боли. Иначе зачем бы он попросил меня бросить Брайар? Для меня было бы честью наконец-то оказать ему эту услугу.

Себастьян закрыл глаза, вдыхая ночь.

— Я должен. Я действительно должен.

— Я не собираюсь тебя останавливать.

Моя верхняя часть тела погрузилась в воду. Теперь она покрывала весь мой лоб. Я задался вопросом, сделал ли он это специально или был настолько сосредоточен на собственной боли, что не заметил, как я соскользнул.

Я закрыл глаза, готовясь к концу.

— Вообще-то... — Его голос стал металлическим, и вот так он поднялся на ноги, увлекая меня за собой. — Думаю, тебе будет гораздо больнее, если я оставлю тебя в живых и заставлю изо дня в день видеть мое лицо. Пусть чувство вины поглощает тебя изнутри. До сих пор это был отличный метод.

С этими словами он повернулся и пошел прочь, пнув пустую бутылку из-под виски по пути к крыльцу.

Я издал дрожащий вздох, сжимая колени.

Не успел я опомниться, как меня вырвало на траву, я плакал и смеялся одновременно.