Мой учитель Лис. Тетралогия

— Мне надлежит взять какое-то оружие?

— Вы сами оружие, сэр, — уважительно протянул Лис, одним глотком допил коньяк и бросил мне через плечо: — Тебя это тоже касается, мой мальчик. Надеюсь, ты сыт?

— Ик… — ответил я.

Кажется, курица в моём животе решила вытолкнуть яблоки.

— Видимо, да. Тогда вперёд, джентльмены!

Примерно десять минут спустя мы втроём ловили кеб. По странному стечению обстоятельств две или три паровые машины явно избегали принимать на борт разношёрстную компанию: лиса, тигра и мальчика. Не знаю уж, что они о нас думали, но не останавливался ни один. По крайней мере, до тех пор, пока мистер Капур не встал поперёк дороги в полный рост, подняв над головой золотой соверен.

После этого аж сразу три кебмена начали махать копытами, публично решая, кто же нас всё-таки повезёт. Мой учитель назвал адрес, и соловый конь британской внешности, вежливо сняв котелок, прижал уши, но спорить не стал, хотя райончик вокруг холма Ладгейт Хилл явно не относился к числу самых благополучных.

Знаменитый собор Святого Павла знали все, это известная достопримечательность, но кебмен даже за золотой соверен по пути дважды пытался отказаться от маршрута, вернуть деньги и уговаривал лучше отвезти нас в какой-нибудь хороший ресторан, типа он знает места с лучшей овсянкой на свете!

И только благодаря невероятной щедрости плюс суровой убедительности кулака мистера Раджива Капура нас доставили к месту. Высадив нашу троицу, кеб унёсся прочь с такой скоростью, словно за ним гнался разгневанный бог из машины!

— Один из самых восхитительных соборов Лондона, — многозначительно подмигнул мой учитель. — Трижды перестраивался, горел, был разрушен викингами, но каждый раз, восставая, как феникс из пепла, становился ещё прекрасней, чем был. Знаете, почему мы здесь?

Я старательно кивнул, хотя и близко не представлял — почему и зачем. Тигр тоже промолчал.

— Мальчик мой, ты же сам был в библиотеке и выяснил, что орден проводит встречи в тайных местах близ храмов и кладбищ. Да, у нас в Лондоне их много, но это место особенное.

— Почему? — тут уж не сдержались ни я, ни мистер Капур.

— Потому что вокруг собора расположено одно из самых больших кладбищ, а под самим зданием, стоящим на высоком холме, огромная сеть катакомб, разветвляющихся во все стороны. Орден невелик и полулегален, а еноты любят норы.

— А-а, — понимающе протянули мы с тигром.

Не знаю, о чём он думал на тот момент, а мне лично было даже приятно, что не один я сейчас выгляжу недалёким сельским дурачком из какого-нибудь провинциального Йоркшира. Лис махнул лапой, и мы пошли за ним гуськом, пробираясь друг за дружкой между могильных камней.

Время действительно близилось к полуночи, город заволакивал густой серо-коричневый туман, столь плотный, что я не всегда видел, куда ставлю ногу. И, судя по тому, как пару раз слышался хруст костей у меня под ботинком, я и вправду ступал не туда.

Зато сэр Раджив из индийских колоний Маджипура двигался вслед за мной совершенно бесшумно, словно огромная кошка. Один раз я даже услышал его мурлыкающий шёпот:

— Будь внимательней в джунглях, маленький сахиб, а не то тигр услышит тебя и свернёт твою тонкую шейку…

Возможно, мне показалось, но не буду врать, будто бы я не вздрогнул. Но впереди шёл месье Ренар, и его стройная подтянутая фигура внушала полное спокойствие. Уверен, он знал, куда мы идём и что нас там ждёт. К моему удивлению, в сам собор мы не пошли.

— Никакого смысла, — не поворачивая головы, объяснил мой наставник. — Это религиозно-культовое сооружение принадлежит англиканской церкви, никакой другой орден туда просто не пустят. Разделимся, джентльмены! Мы ищем вход в подземелье и выход из него, непонятные двери в стенах, люки со ступеньками вниз и всё такое прочее.

Как вы, наверное, уже догадались, вход нашёл скромный автор данного повествования.

Я просто оступился и рухнул спиной вниз, ударившись о случайную могильную плиту, а придя в себя, понял, что лежу на каменных ступеньках. Вроде ничего не сломал и не вывихнул, хвала пресвятому электроду.

— Сэр! Я… кажется, нашёл…

Больше мне ничего сказать не удалось. Чья-то ловкая рука впихнула вонючую тряпку мне в рот, а потом меня ударили по затылку. Либо той же каменной плитой, либо самим собором Святого апостола Павла, даже не знаю.

Я пришёл в себя от тихих, не очень сильных похлопываний по щекам. Открыл глаза, ахнул и тут же закрыл их снова. Меня опять похлопали, но уже посильнее. Делать нечего, придётся сдаваться.

— Шпион пришёл в себя, о братья!

Шпион — это, видимо, я? Других шпионов в обозримом пространстве явно не было.

Мне удалось, скосив глаза, достаточно хорошо оглядеть то место, куда я, собственно, попал или же был доставлен. Это вопрос дискуссионный, но не самый важный на данный момент.

Невысокое подземелье, где всё: стены, полы, потолки — сделано из человеческих костей. Сверху люстра из жёлтых черепов, в глазницах которых светятся маленькие свечки.

Большие свечи, почти в мой рост, горели уже по углам, а у стены, на страшной скамье из рёбер и голеней, восседали три очень толстых енота в простых монашеских рясах с капюшонами.

Мои руки и ноги были скованы ржавыми цепями, а сам я полусидел-полулежал напротив на чём-то жёстком, видимо, тоже на костях. Запашок, сами понимаете. Не от меня, конечно, от останков истлевшей британской плоти.

— О шпион, зачем ты хотел выведать тайны ордена, найти наше убежище и убить старейшин?

Вопрос скорее относился к стоящим справа и слева адептам, на первый взгляд душ двадцать, не меньше. Причём явно не все еноты, видимо, орден довольно демократично относился к подбору подвижников новой веры.

— Могу ответить?

— О, говори!

— Я не шпион, — прокашлявшись и выплюнув на пол пару ниток, признался я.

— О, шпион никогда не признается в том, что он шпион, — глубокомысленно протянул один из троицы. — Разве это не есть лучшее доказательство его шпионажа?

— Хорошо, тогда я шпион.

— О, он признался, — важно кивнул второй. — Теперь кроме косвенных улик мы имеем на руках и чистосердечное признание в шпионаже!