Мой Ванька. Том второй

– Сашенька, сынок, я старше и опытнее тебя в житейских вопросах. И ты знаешь, как ты мне дорог. Плюс ко всему, я ещё и главврач. А значит, твой начальник. Поэтому прости, но решать буду я.

– Но у меня же есть пациенты, которых я должен довести. Здесь мне никто не может помочь. Меня некем заменить!

– А вот здесь ты неправ! Ты, видно, забыл, что у нас есть целая команда. Пока мы с тобой ехали на работу, я уже многое продумал.

– Ну что может сделать в таких ситуациях наша команда? Ведь лечу-то я!

– Так, Сашенька, пока я тебе ничего говорить не буду, хотя, возможно, ты в моих мозгах уже и покопался, – ворчливо рассуждает главный, – Но если биопсия подтвердит твой диагноз, а я, увы, в этом уверен, то мы соберём нашу команду и будем решать, как тебе помочь. Это сделаю я! Хочешь ты этого или не хочешь.

Сказанное звучит очень строго, но и очень тепло.

Биопсия, к сожалению, всё подтвердила. В кабинете Кирилла Сергеевича собрались все, кроме Риты. И Сергей Петрович с Юрием Степановичем, и Сергей Александрович, и Николай Сергеевич, и Ванька. Они все приехали так неожиданно для меня, что остаётся лишь присутствовать и слушать.

– Дорогие мои товарищи, – Кирилл Сергеевич обводит всех взглядом, – простите, что выдернул вас всех сюда, но дело не терпит отлагательства.

– Кирилл, тему мы уже знаем, – вставляет ректор.

– Не уверен, что до конца, – суховато произносит главврач. – Действительно, мы знаем, что наш Саша взялся за серьёзное, но очень опасное дело. К сожалению, это было необходимо. Это понимают все. Саше обязательно надо помогать, если мы хотим, чтобы всё окончилось хорошо.

– Кирилл, ты скажи, что надо сделать! – снова встревает ректор.

– Сашу надо максимально освободить от всего. О том, что касается его работы в традиционной области, я уже распорядился. Остаются его вечерние приёмы. Его пациенты, которых он бросить не может. Я посмотрел, какие это случаи, и понимаю, что там прерываться нельзя. Их надо довести. Короче, на весь этот период Саше нужна здесь замена. Заменит его Ваня. А тебя, Сергей, – обращается он к ректору, – я прошу сделать так, чтобы Ваня мог быть здесь с четырёх до семи вечера.

– Ваня, можешь считать, что на этот период ты в академии будешь занят по полдня, – спокойно произносит Сергей Петрович. – Ну а потом – сюда! В распоряжение Кирилла Сергеевича и Саши.

Ванька сосредоточенно молчит, уставясь в пол.

– Я готов! – наконец поднимает он глаза. – Только, Саш… По сложным случаям нужна будет твоя методическая помощь. Ты же знаешь, что мои пациенты проще твоих в смысле лечения.

Я сижу статистом. Преклоняюсь перед Кириллом Сергеевичем! Как он прокрутил всё в голове и расставил по местам! А сейчас просто всех нас построил и раздал команды. Вряд ли такому можно научиться.

По всей видимости, он всё это уже уложил для себя ещё тогда, в машине, когда долго молчал после моего сообщения.

– Конечно! Любая помощь с моей стороны! – обещаю я.

– Кроме энергетической! – жёстко подчёркивает главврач. – А ты, Ваня, проследи, чтобы твой брат не лез… Ты же его лучше меня знаешь!

– У меня вторая машина в ремонте, – бормочет Сергей Александрович. – Возить же вас надо! Может, я водителя дам?

– Друзья мои дорогие, а что если я дам вам мою машину с моим парнем, чтобы вас возил утром и вечером? – вскидывается Николай Сергеевич.

– Гм… Это, наверное, будет полезно. Саша с Ритой работает по вечерам. А тут путь не близкий… Отлично! Спасибо вам, Николай Сергеевич! – с воодушевлением произносит Кирилл Сергеевич.

– Значит, с завтрашнего дня, Саша, ты можешь ездить барином! – с доброй усмешкой констатирует Юрий Степанович. – Кириллу-то не привыкать, а ты…

Я в академии. Забегаю к Шахлатому.

– Здравствуйте, Михал Михалыч!

– Ну здорово! – он мрачно протягивает мне руку. – Рассказывай!

– О чём? – я делаю невинное лицо.

– Выключай дурака! – неожиданно рявкает он. – Так у вас, у молодёжи, кажется, говорится? Я всё знаю.

– Тогда чего рассказывать? Неужели уже все знают, что я взял онкологию?

– Ну все – не все, но люди, которые тебя, дурака, любят, знают. И боятся за тебя! Понял?

– Знаете, я скажу, как когда-то уже сказал своей жене: были великие, которые себе и оспу, и чуму прививали.

– Так вот ты смотри, себе рак не привей! – и его взгляд, упёршийся в меня, просто толкает. – Я ведь тут благодаря тебе тоже кое-что почитал из вашей области. Может, что-то понял…

– Придётся постараться, – бормочу я. – Мне ведь тоже страшно, Михал Михалыч. Однако – надо!

– М-да… – он то ли вздыхает, то ли недовольно пыхтит. – Даже не знаю, чем и как тебе помочь… Здесь же у тебя либо со щитом, либо на щите…

– Уже помогли. Спасибо вам за участие!

– Ладно… Ты давай звони! Держи в курсе своих опытов.

Уф-ф… Но как этот добрый великан меня поддержал!..

Звонок мобильника. Ого! Солдатенко из Твери!

– Слушаю, Борис Александрович! Здравствуйте!

– Здравствуйте, Александр Николаевич! Мне тут Кушелев… Короче, то, за что вы взялись, очень опасно?

– В равной степени и для меня, и для моей пациентки.

– М-да… Александр Николаевич… Простите, как говорится, не побрезгуйте. Если что-то надо такое, что могу сделать я, – сразу мне звонок! Всё будет!

– Спасибо, Борис Александрович… Спасибо…

– И ещё: готов оплатить вам восстановительный отдых после, уверен, успешного завершения вашего курса на любом курорте в самых комфортабельных условиях. Так и знайте! А отдохнуть вам потом, думаю, будет необходимо.

– Спасибо, Борис Александрович. Честно говоря, я очень тронут…

– Александр Николаевич! Это только одна из составляющих работы в команде, – назидательно поясняет Солдатенко. – Короче, если что-то нужно – звоните! И не стесняйтесь!

Пятый сеанс…

Мучительно пытаюсь понять, что же должно послужить мне сигналом о правильности моих действий. Ведь в данном случае всё совсем не так, как всегда. Всё сходится на том, что должно – ослабеть втягивание как основной признак, а уже потом – уменьшиться пятно.

Втягивание… Это своеобразное противодействие моим воздействиям. А от своих действий я очень устаю. Как будто происходит своеобразное перетягивание каната. Я к себе, а меня – туда… Тяжело.