Мой варвар

Я совершенно не знаю, что делать. От смешанных чувств обеспокоенности и реакции на мой кхай у меня ускоряется пульс, и меня бесит, что он начинает колотиться у меня между ног. Джорджи не соврала, сказав, что резонирование очень похоже на кайф под шпанской мушкой*. Такое ощущение настоятельной необходимости, будто я должна схватить этого парня — этого грязнулю — незнакомца, швырнуть его на пол и насадить себя на его член.

*Прим: Шпанская Мушка (Gold Spanish Fly) — это афродизиак, возбуждающие капли без цвета и запаха для женщин и мужчин. Продукт создан с использованием экстракта фактора «HS», добытого из жучка шпанская мушка — одного из самых сильных возбуждающих средств, известных на сегодняшний день. Разработчик: SPANISH Human Biological Engineering Research Institute.

А потом что? Родить ему ребенка? Нет уж, спасибо тебе, вошь.

Я крепко сжимаю вместе свои бедра, желая, чтобы мое тело, нахрен, успокоилось.

Пальцы касаются моих волос, и хотя он нежен, моя голова все еще побаливает. Я разжимаю один глаз, готовая оттолкнуть его от себя, и понимаю, что я, в общем-то, оказалась «лицом к лицу» с его эрегированным членом. Долгое время я таращюсь на него, и во рту у меня все пересыхает. Я не девственница и, как любой другой девушке, мне очень нравится вид красивого члена. У этого парня — кто бы он ни был — он действительно очень-очень красивый, но это может быть всего лишь убеждением воши. Конечно, он не обрезан, но нет никаких сомнений в том, что он самой подходящий длины и обхвата, а мой вероломный умишко тут же задается вопросом, каково было бы почувствовать его в себе.

Вошь у меня в груди начинает напевать еще усерднее.

Боже. Чувствую себя так, словно меня предают со всех сторон.

Он прикасается к моей ране на голове, и я резко отрываюсь от него.

— Ай! — не в силах с собой справиться, я шлепаю его по рукам.

Издав рык, мужчина отходит от меня, тяжело ступая своими босыми ногами, и внешне он вроде совсем не расстроен моей реакцией. Я хмуро кошусь на него и сама дотрагиваюсь до своей раны. Она покрыта какой-то липкой кашицей, скорее всего, каким-то природным средством коренных жителей.

— Везет же мне, — бормочу я.

Мужчина издает еще один рык и возвращается обратно в другой конец пещеры, где садится на корточки. К тому же он не берет в руки нож, а просто наблюдает за мной, опершись руками на колени.

Я оглядываюсь на вход в пещеру. Он открыт, и я вижу снег, сверкающий в слабых лучах солнца снаружи. Большинство ша-кхай имеют декоративную завесу из шкур, натянутую на костяные рамы, которую они укрепляют перед входом в пещеру, чтобы придать подобие уединения и чтобы не пускать внутрь суровую непогоду. Ну, этот парень — нет.

— Ты заядлый экстремал по выживанию или типа того? — он не отвечает, и я вздыхаю. — Конечно же, ты молчишь. Вряд ли можно надеяться, что ты можешь мне рассказать, что произошло с Аехако и Хэйденом? Те два раненых парня?

Он сужает глаза, но не двигается.

Языком жестов я изображаю рога.

— Двое крупных мужчин? Были вместе со мной? Похожие на тебя?

Ничего, кроме пристального взгляда.

Я кусаю губу, пытаясь думать. Раз они ранены и ждут моего возвращения, я не могу тут больше оставаться. А что, если они умирают? Не думаю, что они доверились бы компьютерным технологиям настолько, чтобы вернуться на корабль и попросить, чтобы тот исцелил их ранения.

Я должна найти возможность каким-то образом освободиться.

— Послушай, — говорю я. — Ты отличный парень и все такое, и эта вошь-штуковина создает определенные проблемы, но сейчас мне правда нужно идти.

Я пропускаю мимо ушей настойчивое напевание в моей груди и начинаю вставать на ноги.

Опять он, оскалив зубы, рычит на меня.

Испустив писк, я падаю обратно на пол. Отлично, что ж, болтуном его не назовешь, однако в невербальном общении он и правда хорош. Я понимаю «сиди и заткнись», когда слышу это.

Он ведь не может оставаться здесь навечно и просто таращиться на меня, верно? Так что мне остается просто подождать, когда ему надоест. Мне следует притвориться спящей. Прислонившись спиной к стене, я закрываю глаза, пытаясь изобразить, что собираюсь вздремнуть. Я смыкаю глаза ровно настолько, чтобы видеть сквозь смеженные ресницы. Проходит целая вечность, и в конце концов он перестает пялится на меня и снова приступает к работе над чем-то, повернувшись ко мне спиной.

Может, мне стоит попытаться сбежать прямо сейчас?

Такое ощущение, будто сама судьба услышала мою безмолвную мольбу. В следующее мгновение инопланетянин встает и идет к передней части пещеры. Он выходит на дневной свет, и я слышу звуки шагов по хрустящему снегу, когда он направляется в левую сторону.

Наверняка это будет не так просто, не так ли?

Я хватаю с пола костяной нож, а потом вскакиваю на ноги. Каждая мышца в моем теле болит, и я ощущаю нечто похожее на судороги, а при внезапном движении у меня побаливает голова. Что ж, это паршиво. Я подползаю к входу в пещеру и вижу, что мужчина стоит всего в нескольких шагах, смотрит на горы на краю земли, прикрывая глаза ладонью. С его лба грозно выступают рога, а хвост стегается так, будто он раздражен.

— Пора сваливать отсюда, Харлоу, — выдыхаю я и пулей вылетаю в снег в противоположном направлении от него. Не знаю, правда, куда несусь, но мне плевать. Прочь отсюда — в данный момент это кажется мне самым подходящим ответом.

Правда, у меня плохо получается мчаться по снегу быстро. Человеческие ступни не созданы не для того, чтобы маневрировать сугробы Не-Хоты, и при каждом шаге я утопаю в снегу. Это похоже на попытку бежать сквозь болота, и я двигаюсь очень медленно. Задыхаясь от физического перенапряжения, я погружаюсь в снег и выбираюсь из него, мои мышцы напряжены до предела, тем не менее, мне нельзя останавливаться.

Разъяренный, бессловесный крик отдается откуда-то эхом у меня за спиной, и я понимаю, что меня заметили.

— Вот дерьмо! — я стараюсь продвигаться вперед быстрее, но мои ноги отяжелели и ослабли, и такое чувство, что голова у меня при каждом ударе пульса вот-вот взорвется.

Убегая, я слышу звуки тяжелых ударов его приближающихся шагов, и меня охватывает дикая паника. Я сжимаю в руке нож, приготовившись нанести удар, если он схватит меня. Пусть только одна из тех рук попытается обернуться вокруг моей талии, и я тут же ее у него, нахрен, отрежу.

Мгновение спустя меня внезапно сшибают с ног, я падаю лицом в снег, и в придачу ко всему, на меня сверху налегает тяжелый вес.

Я кричу от ярости и страха и отбиваюсь от него, дико размахивая ножом позади себя. Я отчаянно пытаюсь попасть хоть куда-нибудь. Мне безразлично, во что, лишь бы он отпустил меня.

Большая ладонь смыкается вокруг моего запястья и вжимает его в снег над моей головой. Пальцы сжимаются вокруг моего запястья до тех пор, пока я не начинаю хныкать и отпускаю нож, а он отбрасывает его подальше от моей досягаемости.