Мой варвар

Я не могу потерять ее. И не потеряю.

ХАРЛОУ

Этот засранец заставляет меня спать всю ночь связанной по рукам и ногам, и даже хотя бы ради приличия не догадался развести огонь. К тому времени, когда я просыпаюсь, у меня покалывают пальцы рук и ног, и я так замерзла, что у меня аж зубы стучат. Мой кхай помогает моему организму приспособиться, но люди до сих пор с трудом переносят погоду на Не-Хоте, и прямо сейчас я готова отдать свой мизинец за теплое одеяло или чашку горячего какао.

Я извиваюсь в своих узах, мой мочевой пузырь переполнен, и я чувствую себя некомфортно всем своим телом. Так не может продолжаться. Если так будет продолжаться, боюсь, я не выживу. Мне необходимо вступить в контакт со своим похитителем и как-то дать ему знать, в чем я нуждаюсь. Я совершенно уверена, что он не хочет моей смерти, уж точно не с учетом того, что мой кхай отзывается вибрацией в груди при его приближении.

Словно он услышал мои мысли, инопланетянин покидает место в другой стороне пещеры, где он лежал на грязном полу, свернувшись калачиком. И у него тоже нет одеял. Может, он не знает, как их сделать? Он, возможно, и может без них обходиться, но не я. За эти несколько недель, что я провела в этом племени инопланетян, я немножко подучилась дублению кожи, а что сейчас? Я очень-очень хочу и готова сделать свои собственные постельные принадлежности, если это означает хоть немного тепла. Это еще одно дело в мысленном перечне того, что мы должны будем обсудить, как только найдем способ общаться.

Инопланетянин встает на ноги и, направившись к входу в пещеру, исчезает в пронизывающе холодном ветру, абсолютно голый. На мгновение меня накрывает полная паника, что он собирается сейчас меня просто бросить в этой мрачной пещере, связанную и совершенно одну.

Но через мгновение он возвращается и сразу направляется ко мне. Он развязывает мне ноги и руки и жестом показывает, чтобы я следовала за ним. Я так и делаю, потирая свои запястья. Моим ногам немного теплее, чем рукам, поскольку они обуты в сапожки, но я отчаянно нуждаюсь в костре. Он указывает на снег снаружи и делает движение в виде приседания на корточках, и я понимаю, что это шанс сходить в туалет.

Я не могу ни послать все это к черту, ни отпугнуть его. И я не могу сбежать. Совершенно ясно, что я не в силах обогнать его, поэтому я должна заставить его доверять мне. Я осторожно выхожу в глубокий снег, выбираю скалистый выступ, который кажется сравнительно уединенным, какой только могу найти, и делаю свои дела. Застукав, что он наблюдает за мной на расстоянии всего несколько шагов, у меня начинают гореть щеки. Знаю, это потому, что он не хочет, чтобы я сбежала, но разве не может девушка получить немного уединения? Я засыпаю снегом свои следы, затем протираю чистым снегом руки, чтобы очистить их. Пока я этим занимаюсь, то смотрю вверх, в небо.

Запах дыма пронизывает воздух, и я вглядываюсь вдаль. Останки потерпевшего крушение космического корабля по-прежнему хорошо видны, словно пятна на горе.

Реальность происшедшего обрушивается на меня. Кайра умерла. Аехако с Хэйденом, скорее всего, уже мертвы. Я — единственная, кто осталась в живых из нашей маленькой группы. Господи. Я не знаю, как вернуться обратно в племенные пещеры,… и я не уверена, что хочу возвращаться. Как бы это выглядело, если бы только я приползла обратно после того, как бросила на произвол судьбы тех двоих охотников? Кто-нибудь поверил бы мне, если бы я рассказала свою часть истории?

Скорее всего, нет.

Я в полном дерьме. Из моих глаз вырываются несколько жалких слез и замерзают на моем лице. Мне больше некуда возвращаться…

Кроме как вернуться обратно к моему похитителю. Я оглядываюсь и окидываю его взглядом, всего такого грязного, с дико растрепанными волосами и голым телом. Мой кхай тут же отвечает, и я сжимаю кулаки, чтобы игнорировать охватившее меня возбуждение. Любая рационально думающая женщина вряд ли пришла бы в возбуждение, вызванным ее грязным похитителем, однако кхай не поддается логике.

Так что я собираюсь сделать все, что в моих силах, чтобы игнорировать мой кхай. Мысленно подготовившись и набравшись смелости, я иду обратно, чтобы встать рядом с инопланетянином.

Он кладет руку мне на локоть и направляет меня обратно в пещеру. Ну ладно. Проверим, хорошо ли я пляшу под чужую дудку?

Как только мы заходим внутрь, я прохожу в дальний конец пещеры. У входа чересчур сильный сквозняк, а эта маленькая пещера не такая уж большая, чтобы обеспечить постоянную защиту от непогоды, хотя это и прискорбно. Возле каменной стены я опускаюсь вниз, свернувшись калачиком.

Он опять подбирает шнуры и снова подступает ко мне.

— Нет, прошу тебя, — говорю я ему, поднимая вверх руку.

Он приседает на корточки рядом со мной, но связывать меня не пытается. Вместо этого он приподнимает голову, словно ждет, вдруг я снова заговорю. Смею предположить, что язык своего народа он не понимает, иначе он бы уже попытался на нем говорить. Он похож на Маугли или Тарзана — абсолютно дикий.

Мне придется начинать с самых основ.

Я хлопаю себя по груди, поверх толстой одежды.

— Харлоу.

Я хлопаю по ней еще раз и повторяю свое имя, а после этого протягиваю руку, чтобы похлопать его. Насупив брови, он отталкивает мою руку.

Я пробую еще раз.

— Харлоу, — я указываю на себя. — Хаааааарлоу.

Потом я указываю на него.

У него в голове происходит что-то вроде озарения.

— Аррр-лоо.

Он хлопает меня по груди.

Мой кхай немедленно откликается на его прикосновение, и горячий румянец покрывает мое лицо. Я надеюсь, что он не замечает, насколько сильно напряглись мои соски. Я не хочу, чтобы он дотрагивался до меня. Правда, не хочу. Не тогда, когда он такой грязный, и я подозреваю, что в любой момент он решит меня связать.

Но нет никаких сомнений, что интересы моей воши и моего мозга расходятся. Я только надеюсь, что он не уловит аромат влаги, просачивающийся между моих бедер. Потому что тогда он, возможно, не захочет играть в имена, а вместо этого возьмется за меня на полу пещеры.

И меня бесит, что моему телу очень, ну очень нравится мысль об этом.

— Харлоу, — повторяю я. Я улыбаюсь ему, а потом снова жестом указываю на него. У него же наверняка есть имя?

— Ар-лоо, — он кладет руку себе на грудь. — Рух.

Это слово звучит гортанно, практически проглоченным у него в горле. Я пытаюсь его повторить.

— Руууух.

Он испускает фырканье и снова хлопает себя по груди.

— Рух.

— Ооо, значит, ты сейчас поправляешь меня? — мои губы расплываются в полуулыбке. — Тогда давай начнем с моего имени. Харлоу. Не Ар-лоо. Ха-р-лоу. В начале «ха». Как ха-ха-ха-ха.

Я повторяю этот звук.

— Ха ха ха, — вторит он эхом. — Ха ха ха-ар-лоо.

Я начинаю хихикать.

— У тебя это получается просто ужасно.