Мой властный миллиардер

39. Воскресенье - день безделья

Иногда нужно всё послать к чёрту, чтобы понять, что наслаждаться жизнью так же приятно, как и зарабатывать деньги

Заметки мимоходом Владимир Орловский

Обиженная в лучших чувствах девушка - тот ещё квест, полоса с препятствиями, марафон на выживание.

Настю пришлось взять на ручки, потом она захотела какао (где бы оно ещё взялось в моём доме - хороший вопрос), потом она попросила подоткнуть ей одеялко и успокоилась только тогда, когда я растянулся с ней рядом.

И нет, я не собирался э-э-э... грешить. Мало ли что ей в голову взбрело? Я полон оптимизма и хочу затащить девушку под венец. И если уж ей приспичило отведать моего тела, то пусть это будет сюрприз. Точно так же, как и для меня.

Не знаю, откуда в голову мне втемяшилась подобная блажь. Мы уснули по разные стороны баррикад, а проснулись в объятиях друг друга. Лежали, тесно прижавшись - тело к телу. В паху ломило. Мне хотелось. в общем, вполне понятно, чего мне хотелось и как. У тела свой язык, и мозг иногда ему не друг и даже не товарищ.

Тело иногда отключает мозговую деятельность, оставляя на развод только инстинкты. Причём низменно животные. Каким чудом я остановился - не знаю. Метёлкина, кажется, решила сделать нечто противоположное моему решению подождать.

– Я знаю, - заявила она, разглядывая меня, несчастного. Я лежу на спине и пытаюсь то ли посчитать до ста, то ли успокоить нижнее приложение, что пытается сейчас порвать трусы и штаны.

– Что знаешь?
– сейчас лучше разговаривать - быстрее пойдёт процесс падения доллара на исходные позиции.

– Ты Артура боишься, что ли? Это из-за того, что он тебе зубы пообещал посчитать?

От неожиданности я закашливаюсь. Она так действительно считает или это у Метёлкиной шуточки плоские такие?

– А других объяснений нет, - всплёскивает она руками, как заправская танцовщица русских народных танцев. Ей платочка только не хватает для реализма.
– Я ж тебе нравлюсь? Не могу не нравиться. Я же чувствую и вижу.

И тут её рука бессовестно посягает на самое святое. Святое только угомонилось и наконец-то взяло низкий старт, а тут великолепная возможность - и тут же «доллар» взлетел на небывалые высоты, горделиво приподнимая голову.

– Насть, - перехватываю я её запястье и для надёжности прижимаю к груди. В то место, где отчаянно бьётся моё сердце.
– Не надо.

– Меня мучают смутные сомнения, что это ты сейчас меня должен уламывать, а не я к тебе приставать.

Она ложится на живот, болтает ногами в воздухе, а подбородком упирается в сложенные в замок руки. Волосы у неё растрепались и падают тёмными прядями на лицо. Красивая. Глаза - как у Ио. Чёрт.

Я вскакиваю торпедой. Атомный реактор - ничто по сравнению с моей скоростью.

– Ио! Гулять!

– Да она уже давно напрудила, не переживай. Долго спим. А маленькие собачки терпеть не могут, особенно щенки. Но тебе досталась очень культурная и приученная животинка: ходит на пелёнку. Я ещё вечером заметила. Так что можешь не переживать особо: вряд ли станет гадить где попало.

И тем не менее, Метёлкина тоже встаёт. Я старательно не гляжу на неё. Если обернусь -пропал. Мне и так нелегко. И как эти му... мужественные монахи, или как их там правильно, целибат соблюдают?

Слава небесам, она больше ко мне не пристаёт, а то мои твердокаменные принципы могут запросто дать трещину, а потом там такой провал образуется, никакими уговорами его не заткнуть.

– Ты как хочешь, - заявляет эта непоседа после того, как мы выгулялись вместе с Ио и обосновались на кухне, потому как дело к обеду, а мы не завтракали, - а мне надо домой. Работать. Проект. И всё такое прочее.

Настя жарит блинчики, а я сижу и балдею. От её спорых движений, от того, что она нас кормить будет. И вообще у меня это впервые - девушка на кухне, колдует, запахи плывут

– удавиться можно. А может, дело даже не в этом, а потому что именно она здесь хозяйничает, и я готов умиляться, козлом скакать, на задние лапки вставать перед ней.

Запоздало думаю, что негоже это, не по-мужски как-то, но утешаю себя тем, что, во-первых, все эти эмоции у меня в узде, во-вторых, хотя бы мысленно я могу себя вести, как мне хочется. Вживую я вряд ли осмелюсь провернуть подобный номер.

Где-то посреди чайной церемонии с пиршеством у Насти звонит телефон.

– Я тебя предупреждала!
– поднимает она вверх указательный палец.
– Это тётя Ралиса, мама Артура. Сейчас начнётся.

Напугала. Да я готов. Сразиться с тысячью котов. Тьфу, с тётками, мамами, папами, с нашествием саранчи и всеми подобными стихийно-семейными бедствиями. Главное -правильно настроиться, а там уже ни град, ни дождь, ни канонада не страшны.

– Да, Ра. Нет, Ра. Всё нормально, тёть. Ну, перестань.

Что тарахтит Настьке в ухо её незабвенная тётушка, я не знаю. Но приблизительно могу представить: у меня Маня выдаёт сто слов в секунду без перерыва и останавливается лишь на мгновение, чтобы побольше воздуха в лёгкие набрать.

– Нет, не приедем. Почему - в рифму, ты знаешь. Лучше к Артуру поезжай, навести. Вкусненького ему. А то отощает. Заодно и расспросишь, как его угораздило. Откуда мне знать?

Всё она знает, лиса, хитрит, но я бы тоже не рассказал, что её сын в карты девушек проигрывает. Впрочем, будущего родственника я склонен простить. Он искренне волновался. А супергероя Петю Каменева я сотру в порошок.

– Поехали?
– вывожу Метёлкину из задумчивости. Как нелегко с родственниками. Вместо того, чтобы уплетать деликатесы за обе шеки, сидит моя девушка и постукивает телефоном о стол. Думает о чём-то постороннем. Тяжёлые думы отбивают аппетит и создают проблемы.

– Куда?
– поднимает она на меня глаза. Что называется: смотрит и не видит.

– Вещи твои заберём. Проект и прочее, - стараюсь не вдаваться в подробности, но меня это не спасает.

– Орловский, - хмурится и делает очень серьёзное лицо Метёлкина, - с какой стати мы будем забирать вещи? Я не собираюсь с тобой жить.

Поздно, дорогая. Все мосты сожжены. И скоро ты поймёшь, насколько я прав.

– А кто сказал про «жить»? Никто. Я лишь предлагаю выходные провести с пользой -поработать. У меня. Как-то я не уверен, что экстрим в виде общежития меня устроит. Хотя можно попробовать. Но здесь лучше, красивее, спокойнее. И никакие Каменевы тебя не достанут. А если попробуют, получат по заслугам.